Лаврентий Берия. История, написанная кровью - Леонид Михайлович Млечин
14 января 1938 года в Москве пленум ЦК принял постановление «Об ошибках парторганизаций при исключении
коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков».
Доклад прочитал новый заведующий отделом руководящих партийных кадров ЦК Георгий Максимилианович Маленков. Выступавшие вслед за ним на пленуме ораторы призывали «не обвинять людей огульно, отличать ошибающихся от вредителей».
Критика «перегибов», организованная Маленковым, для людей понимающих означала, что работой наркома внутренних дел недовольны: эра Николая Ивановича Ежова, похоже, заканчивается.
Маленков покритиковал и вызванного на пленум друга Берии первого секретаря ЦК компартии Азербайджана Мир Джафара Багирова:
— Ты расстреливаешь списками, даже фамилий не знаешь…
Тот быстро нашел оправдание:
— Окопавшиеся в аппарате Азербайджанского НКВД враги сознательно путали документы.
Претензий к Багирову у Сталина не было, поэтому критическое замечание Маленкова осталось без последствий.
Президиум Верховного Совета СССР присвоил имя Ежова школе усовершенствования командного состава пограничных и внутренних войск НКВД. Наверное, это было приятно Ежову, но подарок невелик — его именем назвали не город, а всего лишь подчиненную ему же ведомственную спецшколу. И партийный рост его остановился: в Политбюро Ежов так и не вошел, остался кандидатом.
Николай Иванович отправил Сталину рукопись своего труда «От фракционности к открытой контрреволюции» с короткой запиской:
«Очень прошу просмотреть посылаемую работу. Это первая глава из книги о “зиновьевщине”, о которой я с Вами говорил. Прошу указаний».
Сталина писательские амбиции Ежова, похоже, совсем не порадовали. Он не для того назначал Ежова наркомом внутренних дел, чтобы тот писал книги. Книги и без него есть кому писать. Очевидно, Сталин убедился, что Ежов больше думает о своем положении и престиже, вместо того чтобы полностью отдаться порученному ему делу. Этот вывод не мог не привести к роковым для Ежова последствиям.
А Ежов пожелал еще и стать ответственным редактором журнала ЦК «Партийное строительство», выходившего раз в две недели. Самолюбию малограмотного человека льстило сознание, что он теперь редактирует журнал. И это тоже не могло понравиться Сталину.
В 1938 году Ежов отправил в ЦК, Верховный Совет СССР и Верховный Совет РСФСР записку с предложением переименовать Москву в Сталинодар. Хотел услужить хозяину, сделать ему приятное, но не угадал.
Вождь чувствовал, что переименование столицы будет плохо воспринято. И разозлился на Ежова. Хорошо, когда есть преданный и неутомимый исполнитель. Но неумный нарком стал его раздражать… Сталину понадобился новый человек на Лубянке. Столь же безжалостный и преданный, но более сообразительный.
Хрущев вспоминал, как Сталин словно невзначай заметил:
— Надо бы подкрепить НКВД, помочь товарищу Ежову, выделить ему заместителя.
И обратился к Николаю Ивановичу:
— Кого вы хотите в замы?
Тот ответил:
— Если нужно, то дайте мне Маленкова.
Георгий Маленков уже служил заместителем Ежова в аппарате ЦК и сменил Николая Ивановича на посту заведующего отделом.
Сталин умел делать в разговоре паузу, вроде бы обдумывая ответ:
— Да, конечно, Маленков был бы хорош, но Маленкова мы дать не можем. Маленков сидит на кадрах в ЦК, и сейчас же возникнет новый вопрос, кого назначить туда? Не так-то легко подобрать человека, который заведовал бы кадрами, да еще в Центральном Комитете. Много пройдет времени, пока он изучит и узнает кадры.
На этом разговор вроде закончился. А через какое-то время вождь опять поставил перед Ежовым прежний вопрос:
— Кого вам дать в замы?
На этот раз Ежов никого не назвал.
Тогда Сталин предложил сам:
— А как вы посмотрите, если дать вам заместителем Берию?
Лаврентий Павлович находился там же, в кабинете Сталина.
Письмо Л.П. Берии Н.И. Ежову о встрече и партийном бюджете. 18 февраля 1936
Подлинник. Автограф. [РГАСПИ. Ф. 671. Оп.1. Д. 57. Л. 49]
Николай Иванович встрепенулся, но сдержался и ответил:
— Это хорошая кандидатура. Конечно, товарищ Берия может работать и не только заместителем. Он может быть и наркомом.
И.В. Сталин заряжает охотничье ружье на борту судна. Справа М.И. Калинин, слева Л.П. Берия. Сентябрь 1933. [РГАСПИ. Ф. 558. Оп.12. Д. 265]
Вождь оценил готовность Берии исполнить любой приказ. Любой ценой
Берия и Ежов находились в дружеских отношениях. Как-то в воскресенье Ежов пригласил Хрущева и Маленкова к себе на дачу, там оказался и Берия. Когда Лаврентий Павлович приезжал в Москву, то всегда гостил у влиятельного Николая Ивановича.
Сталин сухо ответил:
— Нет, в наркомы Берия не годится, а заместителем у вас будет хорошим.
И продиктовал главе правительства Молотову проект постановления Политбюро.
Хрущев после заседания подошел к Берии, поздравил. Лаврентий Павлович недовольно ответил:
— Я не принимаю твоих поздравлений.
— Почему?
— Ты же не согласился, когда тебя прочили заместителем к Молотову. Так почему же я должен радоваться, что меня назначили заместителем к Ежову? Мне лучше было бы остаться в Грузии.
Назначение Берии в наркомат внутренних дел было для него, судя по всему, малоприятным сюрпризом. Он возглавлял крупную партийную организацию и в случае перевода в Москву мог рассчитывать на заметный пост в ЦК, а не в отраслевом наркомате. Уход с партийной работы выглядел понижением. Тем более что утвердили его даже не наркомом, а всего лишь первым заместителем. Намекнули ли ему, что это назначение с перспективой?
В литературе бытует такая версия, будто Ежов, узнав, кто определен ему в могильщики, попытался отсрочить казнь и отдал распоряжение арестовать Берию. Шифровку получил нарком внутренних дел Грузии Сергей Гоглидзе. Но не выполнил распоряжение взять первого секретаря под стражу, а показал шифровку Берии. Тот срочно вылетел в Москву, пробился к Сталину и вымолил себе жизнь.
Это не более чем анекдот. Своеволия Ежов никогда не проявлял. А выписать ордер на арест Берии нарком просто не имел права: первых секретарей ЦК национальных республик брали только с санкции Политбюро, то есть Сталина.
Сын Георгия Маленкова утверждал, что именно его отцу вождь велел подыскать для наркома внутренних дел первого зама с опытом партийной работы. Маленков перепоручил это своему заместителю. Тот включил в список и кандидатуру Берии. Вождю назвали семь фамилий. Сталин выбрал Лаврентия Павловича.
21 августа 1938 года Берию утвердили первым заместителем наркома внутренних дел СССР. Прощались с ним в Тбилиси с грузинским размахом. Самые близкие никак не могли расстаться. «Я в числе других провожал Берия на автомашине до Дзауджикау (ныне Владикавказ)», — вспоминал Петр Афанасьевич Шария. Распрощались они ненадолго — через четыре месяца Берия вызвал Шарию в столицу и назначил
