Десять поцелуев, чтобы влюбиться
Мне казалось, что мама иногда мне зла желает или форменно издевается. Потому что как можно взять и запретить то, что любишь? С бабушкой они тогда крупно поругались, зато танцы остались в моей жизни. Даже назло маме ходила в музыкальную школу и корчила из себя великую гитаристку. С гитарой отношения не сложились, у нас не наблюдалось напрочь никакой элементарной совместимости. Что поделать? Это судьба!
В пятнадцать я твёрдо знала, что хочу заниматься журналистикой. Потому забросила музыкалку и окунулась в изучение любимой профессии. Действовала по-умному, маме и слова не сказала. Ровно до того момента, пока не поступила на бюджет журфака.
Ни с танцами, ни с журналистикой родительница до последнего не могла смириться. Хотя звание лучшей студентки вуза периодически действовало на неё положительно. Слава богу, с магистратурой отстала. Думала, что наши военные сражения продлятся ещё очень долго. Но мама решила первая пойти на мировую, хотя я понимаю, насколько тяжело ей всё это далось.
— Машка, смотри, за тобой! — Дина с восторгом запрыгала на одном месте, при этом умудряясь хлопать в ладоши. — С цветочками! Какой он милый, прелесть!
В смысле мой?
Подняла глаза и увидела перед сценой Сотникова с кактусом в руках. Ничего себе цветочки.
— Хоть бы сказала, что встречаетесь, — обиженно заявила Настя. — А то мы же на него слюни пускали. Красавчик! Повезло тебе, подруга.
Ой, да господи! Пускайте сколько влезет, мне жалко разве?
Улыбнулся во все свои тридцать два зуба и отсалютовал кактусом.
— Эй, колючка, спускайся! — громко крикнул.
Боже мой, я же со стыда сгорю! Зачем так орать?
— Чуууудо!!! — синхронно пропели Дина и Настя.
И не поспоришь. Именно чудо. В перьях.
Сбежала вниз по лестнице и сердито посмотрела на недоделанного Ромео.
— И чего ты припёрся? — уперла руки в бока.
— Поддержать пришёл, — усмехнулся и вручил мне кактус. — Самой беспощадной девочке на свете, которая разбила моё сердце.
Ага, сердце у него.
Глаза закатила, что только Сотню ещё больше рассмешило.
— Твоя мама сказала, что ты на конкурсе.
— Мило, — процедила сквозь зубы.
По-хорошему не мешает запустить кактусом ему прямо в физиономию, чтобы знал, как наглеть.
— Я приходить не просила, Сотников.
— Ты меня в «черный список» добавила, — обиженно заявил парень. — Ещё до нашего свидания.
Ля, какого свидания? Совсем там с дуба рухнул, романтик несчастный?
— Дима…
— Всё схвачено, Савельева. Поедем на роллердром, сходим в кафе, как тебе план?
— Паршивый, — сказала, как отрезала. — Если на этом всё, то, пожалуйста, уходи. Ты смущаешь девочек своим видом.
— А что не так с моим видом? — спросил как-то тихо и сделал шаг ко мне.
Выставила кактус между нами, словно щит.
— Слишком сладкий, Сотня. Сахарный, что тошнит.
— Того же мнения о тебе, Машуль. Только меня не тошнит, — наклонился, чтобы заправить за ушко прядь и прошептал уже хрипло. — Башню сносит и не знаю почему. Не хочешь же для меня такой глупой смерти?
— Хочу, — возразила на полном серьёзе и посмотрела ему прямо в глаза. — Отвали уже, а, сладкий ты мой.
Господи, я правда так сказала?
— Щечки красные, — усмехнулся и отошёл назад. — Ладно, не буду смущать. Жду, как Хатико, колючка.
— Не дождёшься!
Вот только я совершенно точно недооценила Сотникова. Видит цель – не видит препятствий… снайпер фигов!
