Мой любимый враг
Мама, к счастью, здесь и правда пришла в себя. Это только первый вечер был драматичен, ну второй – немного, а через неделю она уже со всей энергией взялась за ремонт дома. Наняла в агентстве дизайнера – жеманного парня с ярко-сиреневой длинной челкой – и с жаром обсуждала с ним каждую мельчайшую деталь, кардинально меняя свои пожелания чуть ли не каждый день. К счастью, парень оказался терпелив к её причудам.
Я в процесс не вмешивался, просто радовался, что она хоть на что-то отвлеклась и можно было немного расслабиться.
По поводу моей учебы её тоже кидало в какие-то крайности. Сначала маме в голову пришла идея перейти на семейное обучение и заниматься на дому. Но, слава богу, она вскоре передумала и пристроила меня в гимназию. Вроде как, по местным меркам, крутую. Во всяком случае, расписывала она её так, будто ей за рекламу заплатили.
– С их директором я лично не знакома, но все советуют именно эту школу. Там образцовый порядок и очень достойный уровень обучения. Преподаватели сильные и опытные. И главное – контингент. Там учатся исключительно благополучные дети, нацеленные на успех. Умные, воспитанные, из приличных семей. Отбор в гимназию строгий, кого попало не берут. Так что никакой гопоты, никаких маргиналов и этого всего… ну ты понимаешь. За тройки и плохую дисциплину – сразу на выход. Учись себе, пожалуйста. У них там ещё какая-то договоренность с одним институтом есть… места для лучших учеников… Надо будет выяснить, что к чему, какие условия… – И не удержавшись, с обидой припомнила: – А то твой отец заявил, что я тебе будущее ломаю, лишаю нормального образования, представляешь? Докажем ему, что это не так, да?
– Угу, – кивнул я, но маме этого было мало.
– Как-то ты без особого энтузиазма… Тебя что-то не устраивает?
Естественно, не устраивает. Особенно перспектива учится потом в каком-то местном вузе. Да и насчет этой гимназии я иллюзий не строил. Ну разве может здесь кто-то сравниться с нашим Львом Моисеевичем, который там преподавал у нас математику? Или с нашей Риммой Аркадьевной, которая полжизни прожила в Лондоне и учила нас не только по-английски изъясняться, но и думать. Или с историком, у которого научных трудов и вообще всяких регалий – воз и маленькая тележка.
Так что ну какой тут «очень достойный уровень»?
В общем, как бы я ни разочаровался в отце, но тут он прав.
Однако с матерью я никогда не спорил. Себе дороже. Никогда не знаешь, что может спровоцировать у нее новый срыв, из которого её вытянуть – целая проблема. Потому давно понял: лишний раз лучше не обострять и не провоцировать.
Мама, конечно же, догадывалась о моих опасениях и порой этим явно злоупотребляла. Все эти манипуляции я прекрасно видел, но жалел её и почти во всем уступал – плохо-то ей было по-настоящему, а помочь я больше ничем не мог.
– Всё устраивает. Всё замечательно. Не беспокойся, – заверил её я. И даже улыбочку выдавил.
Так что со следующей недели, а это была уже середина сентября, я смиренно отправился в новую школу. В конце концов, кто помешает мне самому заниматься и затем поступить в нормальный вуз. Есть вон вообще автодидакты*.
_________________________________
*Автодидакт - человек, получивший образование высокого уровня самостоятельно, вне стен учебного заведения.
