Личная игрушка мажора
Выбесила эта девчонка. Как так? Мне порой выбирать среди желающих приходится, кто пойдет со мной, а эта “Отвали”. Думает особенная какая-то?
Да, черт возьми. Особенная. Проникла мне под кожу, и теперь только и думаю, что о ней.
Как она меня этим букетом! Чувствую себя идиотом. Стоял, выбирал подороже, красивее. В результате им и получил. Взбесила меня своей дерзостью настолько, что до зуда захотелось ее приручить. И начать это с поцелуя. Попробовать, каковы на вкус эти пухлые, притягательные губы.
Но вот то, как она отреагировала на мой порыв, поставило меня в ступор. Сжалась вся, как будто я ее бить собрался. Нет, конечно, после ее удара букетом можно было от меня ответку ожидать. Но бить девчонку? Это ж каким надо быть отмороженным?
И, по-моему, я испугал ее еще больше, когда ляпнул что-то про игру по-крупному. Хотя правильно, пусть задумается, может, сговорчивее станет.
Колешу по городу, пока не начинают слипаться глаза. Тогда возвращаюсь домой и, едва завалившись на кровать, засыпаю.
Так какого же, спрашивается, первая мысль после пробуждения опять об этой летящей? Нащупываю рукой на кровати рядом телефон и, не поднимаясь, набираю дневного администратора бара.
— Здравствуйте, Максим Андреевич! — слышится в трубке серьезный женский голос.
Чем мне нравится Светлана, так это своей педантичностью и исполнительностью. Но тут она что-то темнила. Я даже о том, что в баре новый сотрудник узнал, только когда увидел эти большие испуганные голубые глаза.
— Мне нужны документы на новую сотрудницу, — строго говорю я. Насколько это позволяет мой заспанный голос. — Или вы решили меня не ставить в известность?
Да, наверное, это со стороны странно выглядит, отчитываться перед девятнадцатилетним парнем. Но кто виноват, что мой отец уверен, что я гений и передал в безраздельное распоряжение бар, как только мне стукнуло восемнадцать? И самое интересное, что его идея выгорела.
Официально, конечно, владельцем оставался отец. Но все сотрудники давно привыкли, что их непосредственный начальник я, но по инструкции никто об этом вслух не говорит.
— Я хочу знать об этой сотруднице все, — продолжаю я, слыша в ответ неловкую тишину в трубке. — Подготовьте документы, я буду через полчаса в баре.
Не дожидаясь ответа, я отключаю вызов, но не откладываю телефон.
“Не вижу долгожданной фотки”, — Фил не теряет возможности подколоть. Ну и заставить меня понервничать.
Конечно, мне моя машина дорога. Но тут даже не в ней дело. Во-первых, это ущемленная гордость. А во-вторых… Это совершенная одержимость ею. Как мама бы сказала, “хочу, не могу”. Есть в ней что-то такое, что делает выигрыш в споре принципиально значимым.
“Иди лесом”, — набиваю я и откидываю телефон.
***
— В смысле только паспорт? — непонимающе пялюсь на Свету. — С каких пор мы принимаем на работу только по паспорту?
Бедная девушка растерянно мнется и что-то теребит в руках. Я вижу, что она хотела как лучше — я накануне уволил официантку, которая потихоньку отмывала деньги, поэтому нам срочно нужна была замена. Особенно на ночную смену.
— Нике нужна была работа, — мямлит Светлана. — Я взяла на себя ответственность, вот и…
— До следующей смены она должна сделать медкнижку, — распоряжаюсь я и беру в руки договор. — Знаешь же, что мы стремимся к тому, чтобы у нас все было чисто по документам. Звони ей.
Данные паспорта есть, адрес… Можно даже не напрягать крестного, чтобы он вычислил ее адрес. И телефон. Шикарно!
Светлана звонит Нике, и под моим строгим взглядом говорит ей обязательно пройти медкомиссию, та не спорит. Отлично.
Отправляюсь сразу к клинике, предполагая, что эта правильная девочка пойдет и все сделает, как сказали. Даже не так. Я уверен в этом. Не планировал следить за ней, но мне настолько интересно, чем живет эта летящая, что как идиот сижу в машине и жду вплоть до того момента, пока она не появляется из дверей клиники.
Ну как есть, летящая: растерянно оглядывается по сторонам, неловко, даже не с первого раза, запихивает бумажки в сумку и припускает к автобусу. Небрежно собранный пучок волос забавно подпрыгивает, рубашка развивается по сторонам, открывая высокую аппетитную грудь, обтянутую топиком. Не большая, но и не совсем крошечная. Идеально ляжет в мою ладонь.
Черт. От этой мысли и тех образов, которые тут же рисует воображение, приходится поправить штаны, которые стали туговаты.
Подъезжающий к остановке автобус на секунду скрывает Нику от меня, но когда он уезжает, девчонка все еще стоит. Не успела…
На моих губах появляется усмешка, когда я вижу, как она возмущенно разводит руками, а потом кладет ладонь на лоб. Интересно, и куда она собралась теперь ехать?
Борюсь с непреодолимым желанием подвезти ее, потому что не вижу смысла предлагать — все равно пошлет же. Да еще и подумает, что я за ней слежу. Как будто это не так.
Ничего, теперь у меня есть ее телефон, а значит, я могу ее достать везде и всегда, и нет никакой нужды сидеть в машине и пялиться на нее. Хотя, не спорю, это приятно.
Уже кладу руку на руль и включаю зажигание, когда внезапно ощущаю на себе взгляд. Как будто по моей шее легонько пробежались прохладными пальчиками, вызвав мурашки по всему телу. Резко оборачиваюсь и вижу, что Ника пристально смотрит на машину.
Конечно же, она узнала, не дура же и не слепая. Таких фиолетовых с перламутровым отливом тачек в городе чуть больше, чем ноль. То есть одна. Моя.
Ника подходит к пешеходному переходу, чтобы перейти на мою сторону, но к остановке подъезжает очередной автобус. Я резко нажимаю на газ и легко вливаюсь в поток. Твою мать. Сматываюсь, будто сделал что-то не то, вот ржач-то будет, если кто-то узнает.
Телефон вибрирует, я принимаю звонок.
— Ну как, ты уже готовишь свою малышку, чтобы передать мне? — ржет Фил.
— Нет, это тебе стоит приготовить себе губозакатывательную машинку, — усмехаюсь я. — Эта девчуля интересная, она стоит того, чтобы с ней поиграть. Так что я удовольствие получу, и при тачке останусь.
