Снегурочка для папы
40 минут. Мало или много? Смотря чего ждать… Неужели все это правда происходит со мной? Я сейчас целуюсь с ним на его кухне, он разливает шампанское по бокалам, пока я достаю из микроволновки мясо и раскладываю по тарелкам. Мы садимся друг напротив друга, и хотя буквально несколько мгновений назад были увлечены друг другом, сейчас уже переключились на еду и весьма увлеченно пробуем все то, что приготовила Сашина помощница по кухне. Вообще я не любитель объедаться на ночь, но ведь сегодня особенная ночь. И еще очень вкусно, и соблазн хотя бы по чуть-чуть все попробовать слишком велик.
- Кстати, ты любишь бенгальские огни? – после паузы на сытный ужин интересуется Саша. – У меня где-то были. Я покупал, хотел утром зажечь, чтобы Ванька посмотрел на них. Но еще не решил, надо ли такому мелкому вообще их показывать.
- Ты приглашал деда мороза для него?
- Да водитель мой дедом морозом нарядился. Он, собственно, поэтому и работал вечером, так бы я его отпустил спокойно. Надо ловить момент, пока мелкий еще верит в чудо, у детей сейчас быстро это все проходит, они взрослеют рано.
- Ты знаешь, иногда мне кажется, что я сама еще ребенок. Хотя я очень много работаю, постоянно в движении, куда-то бегу, что-то делаю, но стоит мне увидеть что-то милое, необычное, я залипаю и хожу умиляюсь.
- Этим ты и удивляешь.
- Надеюсь, ты не видишь во мне ребенка? – спрашиваю, когда соотношу мысли в голове.
- Нет. Я вижу девушку, которая умеет показывать чувства и не боится быть собой. Меня это цепляет в тебе.
- Прям сразу зацепило?
- Кир… – он как-то устало произносит мое имя, а рукой через стол тянется ко мне и осторожно сжимает запястье. – Ты задаешь много вопросов.
- А что, нельзя?
- Хотя ладно, задавай, они время сокращают. Давай, еще спроси.
- Эй, я так не играю. То не спрашивай, то болтай без умолку.
- Ну-ну, не надо обижаться. Съешь еще что-нибудь.
- Доставай бенгальские огни, – вырываю свою руку и демонстративно ковыряюсь в тарелке.
Саша, понимающе улыбнувшись, делает глоток из бокала и поднимается с места. Открывает верхний шкафчик, затем другой, и в итоге находит упаковку с огнями.
- Под тик-так будем жечь, – шутит он, а я смотрю, тут это «тик-так» прям в моде.
- Да без проблем.
Один тост – за встречу в этом, уходящем году, следующий – за наступающий. Болтаем о всякой ерунде, то и дело хватая со стола какие-то закуски, и вот уже счетчик времени внизу экрана телевизора сообщает, что вот-вот наступит Новый год. И пора уже думать, что загадать под бой курантов. Хотя именно сейчас, в эту секунду, мне кажется, что главное желание уже сбывается.
За минуту до двенадцати он пересаживается ко мне и оказывается совсем рядом. Бьют куранты, он обнимает меня за плечи, я пытаюсь сосредоточиться на мыслях, загадать что-то кроме «чтобы все было хорошо», но не получается. Саша еще приближается, обдавая своим горячим дыханием шею.
- С Новым годом, Кира.
- С Новым годом, Саш.
- Он будет счастливым?
Это он у меня спрашивает? Не знаю. Но будет, конечно, если мы сами все для этого сделаем.
- Будет. Обязательно, – шепчу, чувствуя его губы на своей щеке.
И все. Пузырьки лопаются в бокале, а у нас лопается терпение. Да, любить – это первое, что мы хотим сделать в новом году. Целоваться, сжимать в объятиях, доверять и позволять большее, изучать и радоваться тому, что каждое такое действие находит отклик.
- Платье… тебя же оно смущало? – посмеивается, когда нащупывает молнию на спине. – Помочь с этой проблемой?
- Помоги, – дразню его, пока перекатываемся по всей ширине кухни: то я его спиной прижму к столешнице, то он меня.
Раз – шуршит молния. Два – мой новогодний наряд летит на пол, и я его перешагиваю, оставляя в темноте вместе со всеми страхами, сомнениями и вопросами. Хотя какие страхи? Желания намного больше. Я ведь уже несколько дней только о нем и думаю. Только об этом парне, который терпеливо ждал свои намеченные сорок минут до нового года, а потом стоп-кран сорвало, и он побежал распаковывать свой подарок.
Мы как-то оказались у него в комнате. Мы как-то оказались в его кровати и без одежды. Сколько там? Три минуты первого? Если мы встретили Новый год поцелуями, значит ли это, что мы будет целоваться все двенадцать месяцев?
Саша осторожно снимает с моих ушей серьги, чтобы они не поцарапали кожу случайно, а потом кусает плечо до ярких следов. Ну такой человек контрастов… Ведь только что заботливо все делал, и уже страсть горит огнем, который не потушить. Сегодня нет полумер, сегодня будет до конца, до звезд в глазах, до вскриков, до рваного дыхания.
Я с ним, и это так правильно. Он со мной, и это так желанно. Хотели оба до одури, до сжатых от желания пальцев ног. И да, он оказался прав – как хорошо, что все случилось именно сегодня. Это так волшебно – в первую ночь года лежать с ним, засыпать в его объятиях. Или лучше – не засыпать до утра, но не потому, что хочется гулять, танцевать и веселиться, а потому что невозможно отлипнуть друг от друга.
