Жуков. Танец победителя - Сергей Егорович Михеенков
В-четвертых, я виноват в том, что проявлял мягкотелость и докладывал Вам просьбы о командирах, которые несли заслуженное наказание. Я ошибочно считал, что во время войны для пользы дела лучше их быстрее простить и восстановить в прежних правах. Я сейчас осознал, что моё мнение было ошибочным.
2. Одновременно, товарищ Сталин, я чистосердечно заверяю Вас в том, что заявление Новикова о моём враждебном настроении к правительству является клеветой.
Вы, товарищ Сталин, знаете, что я, не щадя своей жизни, без колебаний лез в самую опасную обстановку и всегда старался как можно лучше выполнить Ваше указание.
Товарищ Сталин, я также заверяю Вас в том, что я никогда не приписывал себе операцию в Крыму. Если где-либо и шла речь, то это относилось к операции под станицей Крымской, которую я проводил по Вашему поручению.
3. Все допущенные ошибки я глубоко осознал, товарищ Сталин, и даю Вам твёрдое слово большевика, что ошибки у меня больше не повторятся. На заседании Высшего военного совета я дал Вам слово в кратчайший срок устранить допущенные мною ошибки, и я своё слово выполняю. Работаю в округе много и с большим желанием. Прошу Вас, товарищ Сталин, оказать мне полное доверие, я Ваше доверие оправдаю.
ЖУКОВ».
Никакого ответа на эти письма не последовало. Должно быть, Жуков и не ждал от них улучшения своего положения. Его обращения к Сталину носили ритуальный характер. Да и Сталин, по всей вероятности, относился к ним так же. Притом что окружение энергично науськивало его на маршала, он понимал: Жуков, при всей сложности его характера, нужен ему, и именно такой, порой своевольный до дерзости, порой трудноуправляемый, рубака и хват, но надёжный и в общем-то послушный, по-солдатски дисциплинированный. Бомба бомбой, но если проводить крупные войсковые операции, то не Булганину же фронтами командовать. К тому же строптивца, почувствовавшего волю и наслушавшегося лестных речей Эйзенхауэра, надо держать в узде и на расстоянии. Одесса для этого пока вполне подходила.
4
В июне того же 1947 года появилось постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О незаконном награждении тт. Жуковым и Телегиным артистки Руслановой и других орденами и медалями Советского Союза».
«ЦК ВКП(б) установил, – говорилось в постановлении, – что тт. Жуков и Телегин, будучи первый Главнокомандующим группы советских оккупационных войск в германии, а второй – членом Военного совета этой же группы войск, своим приказом от 24 августа 1945 года № 109/н наградили орденом Отечественной войны первой степени артистку Русланову и приказом от 10 сентября 1945 г. № 94/н разными орденами и медалями группу артистов в количестве 27 чел. Как Русланова, так и другие награждённые артисты не имеют никакого отношения к армии. Тем самым тт. Жуков и Телегин допустили преступное нарушение Указа Президиума Верховного Совета СССР от 2 мая 1943 г. «Об ответственности за незаконное награждение орденами и медалями СССР», караемое, согласно Указу, тюремным заключением сроком от 6 месяцев до 2 лет.
Для того чтобы скрыть противозаконное награждение Руслановой, в приказе от 24 августа были придуманы мотивы награждения Руслановой якобы «за активную личную помощь в деле вооружения Красной армии новейшими техническими средствами», что представляет из себя явную фальсификацию, свидетельствует о низком моральном уровне Жукова и Телегина и наносит ущерб авторитету командования»[205].
Никто из фронтовиков так не думал. Фронтовики были благодарны Руслановой за то, что все четыре с лишним года войны она, великая русская певица, была рядом с ними – и в окопах, и в землянках, и в госпиталях, и в ближнем тылу. А орден Отечественной войны I степени был ей вручён по заслугам. На свои средства Русланова построила четыре, а по некоторым сведениям, шесть пусковых реактивных установок БМ-13 на базе ЗИС-6 и один тяжёлый танк КВ-1. В статуте ордена определено, кто может быть им награждён. Среди прочего есть и такой пункт: «Кто лично организовал материально-техническое обеспечение операции наших войск, способствовавшее разгрому противника».
За годы Великой Отечественной войны Лидия Русланова дала на фронте 1120 концертов. Больше, чем кто-либо из артистов. С 1942 года, когда она вышла замуж за генерала Крюкова, часто бывала во 2-м гвардейском кавалерийском корпусе. Именно гвардейцам-миномётчикам 2-го кавкорпуса она передала свои «катюши». Дивизион, вооружённый её установками, дошёл до Берлина. И сама певица шла к своему победному концерту на ступеньках Рейхстага вместе с конниками генерала Крюкова. Как вспоминал один из баянистов, 2 мая 1945 года их концертная группа пробиралась к Рейхстагу под огнём. В одном из переулков на них неожиданно вышла группа немцев, прорывавшихся на западную окраину Берлина, чтобы уйти к союзникам. Музыканты и казаки положили инструменты и взялись на оружие, чтобы отбить противника. Русланова первую песню спела в самом Рейхстаге после только что отгремевшего боя. Потом ей предложили выйти на улицу. Концерт продолжился на ступеньках Рейхстага. Баянисты всех фронтов и армий аккомпанировали ей. И это был воистину грандиозный ансамбль, который возвестил миру об окончании войны, о Победе. Затем был второй концерт – у Бранденбургских ворот. На нём-то и вручил Жуков орден «гвардии певице» Руслановой. Так повествует одна из легенд. Никто эту легенду не опроверг.
Всё произошло в тот день по законам высшей правды. Той правды и тех законов, которые пишутся в солдатской душе под пулями. Выжившие радовались Победе. Они слушали концерт своей любимой певицы, которой давно, ещё в 1943-м, присвоили гвардейское звание. И когда она исполнила свою знаменитую песню «Валенки», толпа расступилась, вышел маршал и вручил ей орден. Победители ликовали!
Если судить по высшей, по той самой солдатской правде, то Русланова заслуживала ордена «Победа». Потому что в той войне победили не только солдаты и генералы, маршалы и их штабы, но и русский дух, дух советского человека, победила русская культура. А душой этого духа и культуры стала та самая песня – «Валенки». Песня, в которой нет ни слова о войне, нет вообще никакого пафоса.
«ЦК ВКП(б) считает, – говорилось далее в постановлении, – что т. Телегин, как член Военного Совета группы войск, несёт особую ответственность за это дело, и та политическая беспринципность, которую он при этом проявил, характеризует его как плохого члена партии»[206].
Всё, что говорилось здесь о Телегине, относилось и к нему – Жукову. Причём к нему – вдвойне.
«Учитывая вышеизложенное и выслушав личные объяснения тт. Жукова и Телегина, ЦК ВКП(б) постановляет:
1. Тов. Жукову Г. К. объявить выговор»[207].
Этим
