Ворона на взлете - Карина Вран
Сказала бы: сами собой, но на деле это будет тонкая работа. Не только операторская. Перво-наперво младшие выстроят всё, что должно оказаться в объективе. До мелочей. Режиссер одобрит (или заставит переделывать).
Мыслить шире: с хорошей продуманной идеей всем работать легче абсолютно всей съемочной группе.
— М, — приподняла бровь Мэйхуа. — Нужно записать.
Я подождала, пока она приносила и включала ноутбук. А то время, пока загружается система, решила тоже потратить с пользой.
— А где дядя Цзинь берет одежду? — задала я наивный вопрос. — Тоже ходит по магазинам, как та тетя в пижаме?
Дети моего возраста уже вполне могут задавать глупые и не очень вопросы. Ну или это ближе к четырем-пяти норма? Не суть, я же воспитанница элитного детсада Солнышко! Мне положено быть более продвинутой, чем среднестатистические сверстники.
— В пижаме? — поперхнулась смешинкой мамочка. — Ван?
Я закивала в ответ, та же вежливо (нет) представилась при встрече.
— Нет, дядя Цзинь не бывает в таких местах, — сказала именно то, чего я от нее и ждала, Мэйхуа. — У него нет времени на подобные мелочи.
— А-Ли поняла, — засияла я. — Для него лично всё делают. Как ты для меня, да?
Мамочка чаще всего вышивает на готовых одежках. Но есть у меня и несколько вещей, сделанных Мэйхуа, от выкройки до последнего штриха-украшательства. Будь у нее больше свободного времени, я бы не удивилась, заполни она весь мой шкаф самолично созданным гардеробом.
— У мужчин их семьи свой мастер, — после минутки раздумий озвучила Мэйхуа.
Драгоценная дочь посмотрела на нее достаточно выразительно, чтобы обойтись без наводящих вопросов.
— Наша семья пока не на том уровне, — ровно проговорила мать. — И в некоторых случаях предпочтительнее выглядеть…
«Глупее?» — предположила я в секундную заминку.
— Наивнее, — подобрала другое слово Мэйхуа. — И западные вещи могут этому способствовать.
«Вот это ты у меня продуманная!» — в демоны знают какой раз поразилась этой невероятной женщине ворона.
— И всё равно, — я демонстративно надула губы. — Всех не проведешь.
— Всех и не надо, — улыбнулась мамуля. — Но пока что обращение к мастеру — выдающемуся мастеру — может показаться неподобающим. Помнишь: одежда по осанке?
«Как страшно жить!» — взвыла мысленно эта ворона. — «В Срединном государстве».
— Тогда давай поработаем со сценарием, — ткнула я пальчиком в экран ноутбука. — Нам надо ускориться. Побыстрее сделать неподобающее подобающим.
— Почему? — приподняла бровь Мэйхуа. — Те вещи не так уж плохи.
— Пижама и пальто в жару? — сделала страшные глаза я. — Это не твое, мам.
— Поняла, поняла, — рассмеялась моя славная.
Чего и добивалась её чадушко.
Без понятия, что там не поделила рыжая Ван с мамочкой. Но я по-любому на стороне Мэйхуа. И в целом, и по пустякам. Так же, как она за меня горой.
Полноценно реализовать мой творческий порыв не удалось. Сначала мама отвлеклась на приготовление ужина, а затем мы всей семьей смотрели немножечко наш фильм.
Мы очень удачно закончили работу в сериале. Успели вернуться почти что к тому самому показу — историческому, можно сказать. Ведь это первый кинофильм для Бай Я, как главного сценариста.
Да-да, Ян Хоу постарался, чтобы «Растопить твое сердце» пустили в эфир центрального телевидения. Возможно, он глупость сделал, разменяв «должок» канала за тот инцидент с младшей Ян. Или же дал путевку в жизнь моему (частично — история мной выдумана, но снята студентами) шедевру.
Вот и поглядим.
— М… — вскоре глубокомысленно мычала я.
Папа с мамой деликатно помалкивали.
Мне же хотелось бить по рукам оператора. Мы ведь не просто сцены расписали с диалогами. Мэйхуа приложила список локаций, эстетичных и пригодных к использованию в кадре.
Так, в списке был один интересно оформленный торговый центр. Кино же молодежное, так что и места выбирались такие, чтобы молодые зрители прилипли к экранам.
Интересная волнообразная подсветка и блеск витрин — из таких мест. И что делает оператор? Правильно, он выбирает такой ракурс, чтобы были отлично видны… урны для мусора.
В столице зарегистрировано больше двадцати миллионов жителей. Это без учета «столичных бродяг», коим нет числа. Говоря проще: народу хватает. И народ этот сорит (а еще харкает и плюется, но не будем о грустном). Поэтому без урн никак.
Но это же не повод снимать героев и урны, героев, проходящих мимо урн, героиню, отчаянно (слишком) жестикулирующую на фоне урны… Шесть минут экранного времени городские урны делили кадры с главными героями.
Окей, допустим, оператор — рукожоп. Бывает, причуды генетики. Но куда смотрел Син? Он же как бы режиссер, у него есть глаза. Оба-два, правый и левый, я сама его грустные зыркалки видела, и они в порядке.
Дальше — актеры. Полфильма героиня (которая главная) по моим ощущениям была подшофе. Такие интересные у неё были жесты и реакции.
Главгер… Я просила взять на роль красавчика с покерфэйсом. И с этой задачей Син справился. Пока шла часть, где герой — ледышка, было приемлемо. Напомню: у парня проблемы с эмоциями. А у актера еще и с координацией. Отчего эпизод на катке смотреть было реально страшно.
Деревянную куклу поставили на коньки и выгнали на лед. Больно, очень больно глазам.
Второстепенные зато молодцы, можно сказать, вытянули на себе милую и непосредственную часть истории.
Но вот когда ледяной красавчик стал «оттаивать»… Эта ворона принялась биться головой о мебель. Точнее, о диван. Благо, он мягкий.
Я почти слышала, как Син им руководил: «Покажи, что ты в сомнениях». И этот… я не знаю, как его назвать. Буратино? Пусть будет так. Буратино надувает щеки и делает бровки домиком.
«Ты озадачен и не можешь найти ответы». Буратино… тужится, как при вполне естественном процессе. Мне, блин, всегда казалось, что ответы ищут не таким вот образом.
«Вспоминаешь особенные моменты». Стеклянный взгляд и лицо, начисто лишенное признаков интеллекта.
— Я больше не могу это смотреть, — простонала эта ворона с прокушенной щекой.
От негодования и шока закусила. Этот… буратино необструганный запорол почти всю историю. Как его вообще взяли на актерское⁈
Теперь понятно, за что
