Пари на Тихоню
Дима
– Девчонки, да хорош, – пытаюсь отлепить от себя назойливые клешни Косенок, но она как краб, реально, – мне домой уже пора.
Чудом удается выпутаться из рук девиц и заметить, как в дверь юркнула девчонка с рыжими косичками.
Блин! И вот, казалось бы, ну увидела, как меня лапают другие, ну и фиг бы с ним. Но че-то ни черта не фиг…
Ускоряюсь, чтобы успеть её догнать, но, как только оказываюсь на улице, растерянно кручу башкой. Но Тихони как будто и след простыл.
– Да куда ты делась, блин? – осматриваю всю прилегающую к школе территорию, но нет Рыжей.
Рядом с ревом тормозит Костян на байке.
– Потерял кого? – ставит своего зверя на подножку.
А я в который раз с завистью осматриваю хромированные бока моцика.
– Никого не потерял, – бухчу под нос и на всякий случай ещё раз ищу глазами Рыжую.
Костян хлопает по бензобаку байка и усмехается.
– Ну ты посмотри, какой красавец. Разве такой зверь не стоит того, чтоб окучить какую-то там Тихоню? М? Авер?
Скотина! Знает, на что надавить же.
– Подбрось лучше до дома, – не жду его ответа, усаживаюсь назад и цепляюсь за ручки.
– Да не вопрос. Ещё раз подразню тебя.
Набираем скорость, а у меня перед глазами картина, как я на таком же байке несусь за рулем. Полет. Свобода. И ни черта тебя не колышет.
Ни учеба, ни поступление, ни бой, с которого меня выперли.
– Конечная, – ржет друг, чуть ли не спихивая меня с сиденья, – замечтался, смотрю.
Ржет, скотина.
– Спасибо за доставку, шоколадку не предлагаю, у самого одна, – нагло достаю из кармана ту самую шоколадку и без зазрения совести запихиваю её в рот.
Друг покрывается красными пятнами, а мне остается только не подавиться сладостью при виде его злой рожи.
Костян у нас огроменная сладкоежка. Я не видел никогда, чтоб так любили сладости.
– Гад ты, – щелочки, в которые превращаются его глаза, опасно сверкают.
– Ну не дуйся, – похлопываю его по щеке, – я тебе в следующий раз куплю.
Разворачиваюсь и сваливаю, пока Костян не очухался и не заломал меня прям на улице.
– Я тебе это припомню, говнюк! – орет мне в спину, а я в ответ начинаю громко ржать.
Показываю ему фак, прежде чем скрыться за воротами.
Так, тачки родителей уже во дворе. Блин, не побуду в одиночестве. Ну да ладно… переживу.
– О, Димуль, привет, – сталкиваюсь с мамой в коридоре, – уже освободился?
Ловлю маму в объятия и чмокаю.
– Ма, ты, как всегда, на высоте.
Мама тут же краснеет и шутливо бьет в плечо.
– Разувайся, проходи, отец за столом уже.
Скидываю кроссы и иду за мамой.
– Вот, милый, учись у сына делать комплименты.
Папа переводит с мамы на меня вопросительный взгляд, а я выпячиваю грудь.
– Любимая, ты же знаешь, что ты у меня самая лучшая. Всегда, а не когда что-то надо. Да, Димон?
Прищуривается.
Блин, вот как он меня так читает? Делаю вид, что оскорблен.
– Садись ужинать, – мама кивает на стул напротив отца.
– А я не голодный, – дергаю плечом и получаю в ответ удивленный взгляд.
– Кто это тебя уже накормил?
Дую щеки.
– Да в столовке плотно с пацанами пообедали. До сих пор не провалилось.
Поднимаю худи и ударяю по прессу. Мама фыркает, отец качает головой.
– Когда ты станешь серьёзнее, Димон?
Развожу руками.
– А зачем? Мне ж не сорок, а всего восемнадцать.
Отец угукает.
– Так что надобно тебе, сынок? – вопросительно выгибает бровь.
Хмурюсь.
– Чего это сразу надо? Я от чистого сердца. Ма, не слушай его. Ты реально богична.
Мама посмеивается.
– Блин, а что, курочка у нас, да? – заглядываю в тарелку отца.
Он довольно скалится и отламывает кусочек. А у меня от этой картины во рту тут же накапливается слюна.
– А ладно, поем, пожалуй. Я ж растущий организм, спортсмен, – падаю на стул, пододвигаю блюдо к себе и примеряюсь к голени.
Мама хлопает меня по руке.
– Приборы возьми, что ты как дикарь.
Закатываю глаза и с громким цыканьем плетусь на кухню. Возвращаюсь с тарелкой и вилкой.
– Нормас?
Предпринимаю вторую попытку:
– Па, что насчет тачки? Ты подумал? – впиваюсь зубами в сочное мясо и не сдерживаю стон: – Блин, вкуснотища.
