Мой (не)случайный препод
Выходные пролетели практически незаметно, благодаря отчаянным попыткам вместить в свой еще не отошедший от летней спячки мозг, просто колоссальный объем информации. Не говоря уже о том, что все это безобразие творилось в полусонном состоянии со щепоткой бешенства и периодически просыпающимся страхом не успеть. И все это по милости одного чертова финансиста, очевидно, не спящего по ночам и вместо этого занимающегося рассылкой дополнительных заданий в четыре, мать его, утра субботы.
Я медленно выдохнула, чувствуя очередную волну негодования, хотя именно эти эмоции вкупе с кофе помогали мне не заснуть. Мельком оглядев свой стол и насчитав около семи кружек, я снова почувствовала прилив гнева.
Ну в самом деле, неужели совсем нечем заняться или наш финансист страдает бессонницей, и он решил разбудить остальных. Как выяснилось, счастливый билет вытянула вся группа и Хитров. И если с Никитой все понятно, то вот при чем тут мы — не очень.
Телефон снова коротко завибрировал. Медленно выдохнув и молясь всем известным богам, чтобы это был Игорь или кто-то из ребят, я все же без особых надежд принялась откапывать источник очередных печальных новостей. Так и знала, еще одно сообщение от моего нихрена неспящего препода.
«Ваше индивидуальное задание должно быть решено до 22.00 воскресенья.»
«Ха» — усмехнулась я.
«До десяти вечера сегодня, иначе говоря, а что же не до пяти утра понедельника» — ехидничал внутренний голос, на что я лишь устало потерла брови рукой. Так не пойдет, надо успокоиться, поесть, может быть, и с новыми силами. Легко хлопнув рукой по столу, я отправилась на кухню. Разогревая обед, я не сразу заметила, что в кухне уже не одна.
— Здравствуй, Лена, — вздрогнув от неожиданности, я повернулась лицом к источнику звука.
— Здравствуйте, Владимир Викторович, вы уже вернулись из командировки? — осведомилась я и посмотрела на отчима.
Сразу вспомнилось, как в детстве у меня пробегался холодок по спине от его глаз. Мне казалось, что они ненастоящие, поскольку до этого я никогда не видела таких прозрачно-стеклянных глаз. У Игоря они тоже были голубыми, но больше похожими на льдинки, освещенные солнечным светом, глаза брата буквально искрились, а у Владимира Викторовича взгляд был застывшим и холодным, как у змеи.
— Да, все сложилось лучше, чем я думал, — проговорил он, слегка растягивая тонкие губы в улыбку. — Как твои дела? Как новый учебный год?
— Неплохо, — также с легкой улыбкой ответила я.
Отчиму всегда хватало односложного ответа, что лишь подтверждало мои догадки о том, что большая часть его вопросов, во всяком случае обращенных ко мне, были лишь формальностью, своего рода этикетом. Впрочем, если я или мама нуждались в помощи, он никогда не отказывал и наоборот всегда помогал, обеспечивая нас всем необходимым.
Пожалуй, стоило признать, что за все эти годы, я так и не смогла его понять, ровно как сейчас я совершенно не понимала финансиста. Мысли снова вернулись к Михаилу Дмитриевичу, не до конца выученному материалу и индивидуальному заданию.
— Извините, мне надо заниматься, — произнесла я, доставая еду из микроволновки.
— Конечно, не буду отвлекать, единственное, зайди ко мне в кабинет, как освободишься, — сказал он, уступая дорогу мне с тарелкой в руках, — я бы хотел обсудить день рождения твоей мамы.
— Конечно, Владимир Викторович, вечером зайду к вам, — чуть сконфуженно улыбнулась я и направилась к себе.
Наверное, хочет обсудить подарок, мне бы тоже что-то приготовить, но об этом я подумаю позже. Время уже близилось к восьми часам вечера, когда я принялась за дополнительное задание, кое-как закончив с изучением материалов. Оно не было сложным, и включало в себя разные вопросы, некоторые были на только что прочитанное, а некоторые больше смахивали на общие вопросы по экономике, политике, их взаимосвязи и многому другому. Общим у них всех были абстрактность формулировки — из-за чего ответ на один вопрос выходил на целое полотно, — и излюбленная проверка на присутствие серого вещества, в наличии которого у меня, финансист очевидно сомневался, хотя неумением размышлять я не страдала. К половине десятого я наконец дошла до последнего вопроса, выделенного жирным шрифтом.
Влияние человеческого фактора (эмоции, неосторожность в вычислениях, поспешное принятие решений) на работу экономической системы. Л/П.
Вопрос был предельно ясен, но что за дурацкое Л/П. Наскоро поискав значение в интернете и не ничего не найдя, я принялась писать ответ. Плевать на чертовы непонятные закорючки, если не успею отправить, то завтра этот филин неспящий устроит мне веселый день.
Отправив все в последнюю минуту, как истинный студент, я уже было с чистой совестью направилась в ванную, как вспомнила про обещание отчиму зайти к нему. Хлопнув себя по лбу, я пошла в его кабинет. Обычно Владимир Викторович не спал до глубокой ночи, так что возможно он еще работал. Тихо постучав в дверь, я услышала спокойное «войди».
Отчим стоял около стола, заваленного папками разных цветов, и просматривал каждую из них.
— Не обращай внимания на беспорядок, я решил устроить небольшую сортировку.
Честно говоря, меня поразило такое количество документов, некоторые папки были очень толстыми и включали в себя несколько отсеков, а некоторые, наоборот, тонкими, не больше пяти листов. Заметив мой взгляд, Владимир Викторович сказал:
— Это все проекты, к которым я хоть как-то приложил руку.
Я редко бывала в кабинете отчима, можно сказать, почти никогда, но не думала, что добрая половина шкафов была забита бумагами. Хотя для человека, вкладывающего свои деньги в различные компании и проекты, наверное, это было нормальным.
Несмело подойдя к столу, я скорее констатировала, чем спросила:
— Вы храните все на бумаге.
Отчим слегка улыбнулся и, не отрывая от меня своего стеклянного взгляда, проговорил:
— Не доверяю иным носителям, впрочем, — вставляя очередную папку на место, — если будешь работать в моей сфере, тоже однажды к этому придешь.
