Лаврентий Берия. История, написанная кровью - Леонид Михайлович Млечин
Его просьбу исполнили. 26 февраля 1955 года приговор привели в исполнение.
Бывшего министра госбезопасности Белоруссии Лаврентия Фомича Цанаву арестовали за соучастие в убийстве Михоэлса. Цанава заболел, его поместили в больницу Бутырской тюрьмы.
17 февраля 1954 года он обратился к маршалу Ворошилову, председателю Президиума Верховного Совета СССР, с просьбой о милосердии:
«Уже несколько раз писал я о том, что в горах, примыкающих к хутору, где я родился и рос, огромное месторождение нефти и каменного угля. Это место никому не известно, и до сих пор там никакая работа не проводилась. В детстве, когда я был пастухом, я с этих мест снабжал нефтью и углем как нашу семью, так и соседей.
В 1938 г., будучи начальником Колхидстроя, я туда ездил с одним инженером, работающим у меня, и факт наличия там большого запаса нефти и угля не вызывает сомнения, потому что все это выпирает на поверхность. В 1938 г. я был переведен на работу в БССР, и этот вопрос остался неисследованным.
Дорогой гр-н Ворошилов! Я заинтересован принести Родине пользу и не страдаю никакими фантазиями и причудами. Это очень большое дело, поэтому прошу Вас дать мне возможность показать это место специалистам под любое условие. Я больной человек, какое-нибудь злое намерение с моей стороны совершенно исключается. Берия мой враг, он меня погубил. Я невиновен. Если для Родины я буду полезен, прошу тогда решить вопрос обо мне».
Цанава числился соратником Берии, его не выпустили. Он умер за решеткой.
В сентябре 1954 года судили еще одну группу доверенных сотрудников Берии: его бывшего помощника Петра Афанасьевича Шарию (получил десять лет, отсидел от звонка до звонка, вышел в 1963-м, работал в Академии наук Грузии), бывших начальников секретариата НКВД генерал-лейтенанта Степана Соломоновича Мамулова и полковника Бориса Александровича Людвигова (они получили по пятнадцать лет), бывшего заведующего секретариатом первого заместителя председателя Совета министров полковника Григория Алексеевича Ордынцева и заведующего приемной Федора Васильевича Муханова (обоих признали виновными в недонесении о государственном преступлении и отправили в ссылку).
Наказали и грузинских соратников Берии.
7-19 сентября 1955 года в Тбилиси Военная коллегия Верховного суда судила бывших министров госбезопасности Грузии генерал-лейтенанта Авксентия Нарикиевича Рапаву, Николая Максимовича Рухадзе и заместителя министра внутренних дел Грузии генерал-лейтенанта Шалву Отаровича Церетели, а также полковника Константина Сергеевича Савицкого (бывший помощник Кобулова), полковника Никиту Аркадьевича Кримяна (бывший нарком госбезопасности Армении), подполковника Александра Самойловича Хазана (он работал в секретно-политическом отделе у Кобулова, но давно был уволен из органов), полковника Георгия Иовича Парамонова (бывший заместитель Гоглидзе). Вместе с ним на скамью подсудимых посадили бывшего коменданта внутренней тюрьмы НКВД Грузии, а затем охранника Берии полковника Сардиона Николаевича Надарая.
Кроме Парамонова и Надарая, всех приговорили к расстрелу.
На процессе всплыли такие чудовищные и отвратительные подробности повседневной деятельности чекистов в годы большого террора, что понятно, отчего все эти материалы при советской власти хранили за семью печатями.
Служивший под началом Берии и в Грузии, и в центральном аппарате НКВД подполковник Александр Самойлович Хазан на допросе рассказал:
— Случаи смерти арестованных мы от начальства не скрывали и не могли скрыть. Общая установка руководства — составлять фиктивные акты, представляя, что человек умер от обычных, естественных причин. О том, что смерть в результате избиений в медзаключениях отражалась как смерть от естественных причин (заболеваний), можно убедиться при обозрении дел, прекращенных за смертью арестованного. Умер Дзигришвили, которого я видел в кабинете у Ковальчука, удавился арестованный Педан. У Твалчрелидзе в камере умерла беременная женщина, которую Твалчрелидзе сильно избивал, и заключенные вынесли из камеры труп умершей. Фамилию этой женщины я не помню, возможно, это была родственница Нестора Лакоба.
В 1956 году настала очередь бывшего первого секретаря ЦК компартии Азербайджана Мир Джафара Багирова, под руководством которого Берия когда-то начинал в ЧК. Арест Лаврентия Павловича предопределил и падение его друга Багирова.
Берия и не отказывался от своего покровительства Багирову:
— Да, это я предложил кандидатуру Багирова на пост секретаря ЦК компартии Азербайджана.
Чувствуя его поддержку, хозяин Азербайджана вел себя самоуверенно, не считался с московскими чиновниками. Они ждали повода рассчитаться со своевольным бакинцем…
Ему припомнили, как на сообщение о приезде из Москвы заместителя союзного министра по фамилии Козлов он ернически бросил:
— А Баранов не приезжает?
В Москве 17 июля 1953 года президиум ЦК КПСС постановил:
«1. Одобрить постановление объединенного пленума ЦК КП Азербайджана и Бакинского городского комитета партии с активом о снятии т. Багирова М.Д. с поста председателя Совета министров Азербайджанской ССР и о выводе его из состава бюро ЦК КП Азербайджана за непартийное поведение в деле Берия, неискренность перед партией и допущение крупных политических ошибок в работе, выразившихся в грубом нарушении партийных принципов подбора и расстановки кадров, зажиме критики и самокритики, подмене коллективного руководства единоличными решениями, культивировании угодничества и подхалимства…
2. Вывести т. Багирова М.Д. из состава кандидатов в члены Президиума Центрального комитета КПСС».
Обычно снятым начальникам разрешали перебраться в Москву, где они могли вести спокойную пенсионную жизнь. Багирова в столицу не пустили. Ему даже не позволили остаться в республике, чтобы он не мешал новому руководству. Подыскали чисто хозяйственную должность заместителя начальника объединения «Куйбышевнефть» Министерства нефтяной промышленности СССР по кадрам.
А в Баку образовали комиссию для пересмотра дел «осужденных за контрреволюционные преступления по Азербайджанской ССР». Багирова арестовали.
Но под суд его отдали только после XX съезда. 26 апреля 1956 года Мир Джафара Багирова приговорили к расстрелу за контрреволюционную и террористическую деятельность. 7 мая президиум ЦК утвердил приговор. Президиум Верховного Совета СССР отклонил прошение о помиловании. 23 мая «Правда» сообщила, что приговор приведен в исполнение.
Вместе с ним расстреляли бывших руководителей республиканского ведомства госбезопасности: заместителя наркома Тимофея Михайловича Борщева, заместителя наркома Хорена Ивановича Григоряна, заместителя наркома Рубена Амбарцумовича Маркаряна — как участников «заговорщической группы Берия — Багирова».
Бывшего министра внутренних дел Азербайджана Ага Салим Ибрагим оглы Атакишиева и бывшего министра госбезопасности Степана Федоровича Емельянова приговорили к 25 годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях…
Берия и его помощники заслуживали самого сурового наказания. Но за другие преступления! Тогдашние руководители не могли и не хотели все называть своими именами. И понятно почему: пришлось бы признать, что система закономерно ведет к массовым преступлениям, к которым они и лично причастны.
Первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев произнес свой знаменитый доклад о сталинских преступлениях на закрытом заседании XX съезда партии 25 февраля 1956 года.
«Съезд выслушал меня молча, — вспоминал Никита Сергеевич. — Как говорится, слышен был
