Записки под партами

Даниил

Понедельник и вторник пронеслись, будто их и не было. Я даже не смог наведаться на второй день к Тасе, хотя думаю, для нее это не было особой печалью. Ведь как я уже понял, на мне клеймо сволочи и мрази, и ясное дело, лицезреть меня ей не хочется. Но нужно как-то донести до нее правду, а для этого нам придется поговорить, жаждет она этого или нет.

В понедельник после драки приехали родители Титова, а его самого, к слову, увезли в больницу на скорой. Наша директриса в тот день посидела раньше времени, столько раз ей приходилось краснеть и обещать провести беседу со всеми, без исключения, учениками. Меня тоже вызвали на ковер. Вообще за эти два дня я был местной звездой, с которой каждому второму необходимо было поговорить. Все началось со следователя, и с этим молодым парнем, мы убили почти четыре часа моего драгоценного времени. Однако в отличие от многих, товарищ в погонах не пытался читать морали и говорить, как плохо или хорошо. Он тупо конспектировал все причинно-следственные аспекты. В ходе дела обнаружилось, что у Жорика слишком много недоброжелателей, тех самых жертв, которых он травил, унижал и запугивал. На удивление, ребята проявили нехилую храбрость, и дали показания против Титова, обозвав его неуправляемым, неконтролирующим свои эмоции.

К вечеру в школу приехали и мои родители. Вот это было совсем неожиданно, потому что отец переступал порог гимназии от силы раза два. Но он не краснел за меня, не ругал, посмотрел молча видео, которое ему показал следователь, пожал плечами и строго заявил:

- Да, любой нормальный мужик поступил бы также на месте моего сына. Вы все еще считаете его виноватым, сэр?

Было неожиданно приятно ощутить отцовскую поддержку. Мы почти не общались, он отдалился и был занят новой семьей. Но в отличие от многих, а я это понял только сидя в кабинете со следователем, папа доверял мне и моим поступкам. Я честно был ему благодарен. А потом отец неожиданно вышел из кабинета, кинув у дверей:

- Ваш капитан сегодня на даче с женой, позвоню-ка, спрошу как у него жизнь молодая.

Следователь весь вспотел тут же, и начал еще быстрей записывать показания, которые мы итак уже по десятому кругу обсудили. Что касается мамы, она тоже встала на мою сторону. Хотя нет, она встала на сторону Таси. Как только родители Титова оказались в кабинете, где мы сидели вчетвером, Наталья Андреевна поднялась со стула, где просидела молча минут пятнадцать, и с каменным выражением лица подошла к матери Жорика.

- Зверей своих надо в загажнике держать, - злостно выплюнула она и со всей силы зарядила пощечину женщине. Клянусь, этого не ожидал никто. Моя мама не позволяла себе подобного никогда, потому что вырастили ее в строгих правилах дворцового этикета. Но сейчас она злилась, ее чувство справедливости было задето. Ведь так нельзя, никогда и ни за что нельзя. Именно мама с детства прививала мне нормы морали и нравственности. Именно благодаря ей я до мозга костей правильный. И честно сказать, я был рад, что в трудную минуту Наталья Андреева меня поддержала.

- Да как вы… - пытался вякнуть отец Титова, но маманя моя быстро ему заткнула рот.

- Что посеяли, то и заслужили! Вставай, Даниил, - обратилась она ко мне, а затем практически силой вытащила из кабинета.

- И да, - сказала на прощение уже в самых дверях мама, - мужчина, если это видео разлетится по сетям или школе, не видать вам карьеры. Запомните.

А ведь не шутит. Связи штука опасная. В кои-то веки рад, что не из простой семьи, которую нагнуть могут. А еще больше рад, что предки у меня не повернутые на репутации.

Во вторник опять вызвали на ковер. Но теперь уже в отделение. И мне пришлось по новой давать показания. Не знаю, зачем вообще мы сидели и столько обсуждали эту ситуацию в понедельник, если нужно снова все рассказывать. Однако был плюс в этом походе на шесть часов в темное здание с решетками и толстыми мужиками: мне сообщили, что Титовы заявление подавать не будут. Жорик в себя пришел утром, но увечья я нанес ему сильные. Лицо местами пришлось зашивать, видимо нехило поцеловался с асфальтом. Как оказалось, жирный свин поведал родным, что получил по заслугам и не имеет в мою сторону никаких претензий. Не знаю уж правда это или нет, а может отца связи подействовали, но дело закрыли уже во вторник, когда записали мое последние слово.

Вечером я приполз домой, сил почти не было. Набрал Аверина, нужно понимать, насколько в школе шумиха разлетелась. Не хочу, чтобы о Тасе ходили плохие слухи. Она итак натерпелась.

- Никто ничего не знает, - заверил Макс по телефону.

- Уверен?

- Да, потому что теорий много напридумывали. Одно ясно, ты и Жора из-за девушки подрались. Но это потому, что кое-кто кричал громко, да, Данечка? – Пропел Аверин в трубку, издавая смешок.

- Иди ты, - фыркнул и хотел отключиться, как вдруг вспомнил. – Слушай, а что на счет Самохиной? В понедельник ее не было, я как понял.

- Ну да, не было. Но про драку она точно знает, явно донесли уже. Сегодня я ее тоже не видел. Многие кстати думают, что из-за нее и весь сыр-бор. Типа ты приревновал.

- Все, - хмыкнул, закатив глаза. – Не хочу больше с тобой говорить. Фигню несешь, уши вянут.

- Ну да, ну да, - послышался смех друга на другом конце. Без подколов не может он жить, явно. – Ты же у нас теперь в первых ОФИЦИАЛЬНЫХ отношениях.