Реквием по любви
- Я хочу сдохнуть! – Эмоционально описывала свое состояние Алмазова, обиженно пыхтя в трубку телефона. – А прошла только неделя!
- Да, уж…
Лиза слушала подругу в пол уха. Не могла сосредоточиться. Боясь потерять нить разговора, то тут, то там, вставляла нейтральные, ничего не значащие фразы. Однако, мысли ее были далеки. После личного знакомства с Аркадием Михайловичем, и Макаром Заруцким, она, вообще, стала очень раздражительной, и слишком дерганной. Многие вещи не давали покоя. Особенно, близость матери с обоими мужчинами. Как такое возможно? С одной стороны, они могли быть просто друзьями, но Макар очень четко сформулировал, и высказал, свое отношение к Марине. Впрочем, как и Аркадий Михайлович. Вспоминая последнего, вообще, хотелось рвать на себе волосы. Появилась навязчивая идея, что тот изменял жене, и не с кем-нибудь, а с ее горячо любимой мамой. Как, вообще, можно изменять такой потрясающей женщине, как Мария Петровна? Воображение – страшная вещь. Иногда, оно заводит в тупик. Стоило представить, что они с Дмитрием, по воле рока, могли оказаться родственниками, как появлялись рвотные позывы, из-за отвращения к себе. Она не была сверх религиозным человеком, но даже сотая доля такой вероятности казалась пределом. Извращением. Становилось дурно. Никого не хотела видеть. Даже друзей. Пропал аппетит - почти ничего не ела. Спала плохо. Тревожно. Начала шарахаться от прикосновений Похомова. Избегала близости. Всякий раз, перехватывая на себе удивленные, а временами, настороженные взгляды Дмитрия, отшучивалась. Сваливала причину своего состояния на банальный ПМС. Мужчина, хоть и не верил, объяснений не требовал. Лишь, понимающе кивал, и удалялся. Молча! Словно, боялся сорваться, и всыпать ей по первое число. За вранье! В такие моменты, Лизавета держалась из последних сил, чтобы не сболтнуть лишнего. Ведь, Аркадий Михайлович попросил молчать. Вот только…как долго?
- Как, по-твоему, я протяну целых четыре месяца? - Вернул к реальности голос Сони. – Когда он так далеко, все в жизни теряет смысл. Становится серым. И унылым.
- Это ужасно…
- Конечно, ужасно! Я, не в состоянии покинуть его кровать.
- Почему?
- Она хранит его запах! Вот, почему! Он, будто, приковал меня к ней.
- Он не имел права…
- Вот именно! Он не имел права уезжать так далеко. Бросать меня! Теперь, совершенно нечем заняться! Андрей пропадает где-то, целыми днями. Подозреваю, что с Соколовской. А я, только ем, и сплю! Скоро, разнесет до размеров бегемота!
- Ага…
Раздалось странное шебуршание. Карповой, даже, пришлось убрать телефон от уха.
- Черт, побери! – Взвизгнула девушка. – Лизка, я растолстела, как корова!
Она живо представила Соню, рассматривающую себя, скептическим взглядом, в ближайшее зеркало.
- Не выдумывай.
- Клянусь! Видела бы ты мои щеки!
Лизавета сокрушенно вздохнула:
- Сама же говоришь – ем и сплю. Меняй режим дня. Сжигай калории.
- Легко сказать! А если я хочу, есть…и спать?
- Соня, если…
- Ааа!
Лиза испуганно вздрогнула от вопля подруги, едва удержав телефонную трубку дрожащими пальцами.
- Что случилось? Соня? Ты слышишь меня? Соня!
Через несколько напряженных секунд молчания, девушка ответила:
- Катастрофа! Лизка…я не могу влезть в свои шорты! Черт! Лешик обожает их. Он их обожает! Еще две недели назад, все было в порядке. А теперь, еле натянула джинсы на свой зад! Заметь, не застегнула. Натянула! До пуговицы сантиметров пять!
Карпова, не доверяя ногам, присела на край дивана. Облегченно прикрыла глаза. А приведя дыхание в норму, заговорила. Спокойно, но серьезно.
- Ты напугала меня! Не делай так больше.
- Думаешь, мне не страшно? – Вторила ее тону Алмазова.
- Это не катастрофа! Неделька на правильном питании, в сочетании с физическими нагрузками, и все придет в норму. А вот инфаркт, на почве сильного испуга, за близкого человека, никто еще не отменял!
- Зачем ты так? – Обиженно всхлипнула девушка. – Как школьницу отчитываешь! Не понимаешь, как мне сейчас тяжело…
- Прости, Сонечка. Но, ты несешь бред!
Всхлипы переросли во что-то более серьезное. Лиза напряглась.
- Милая, почему ты плачешь?
- Не плачу! – Пробубнила сквозь слезы Соня. – Мне с нотациями и матери хватает. Лютует. Грозится на цепь посадить, чтоб не шлялась где попало. А ты…Лучше бы поддержала!
- Да что с тобой такое? Я совершенно не узнаю тебя! – Растерянно заключила девушка. – Чтобы моя Соня лила слезы по пустякам? Да, скорее воскреснут динозавры!
- Кто бы говорил! – Фыркнула подруга. – Тебя тоже не узнать. Молчаливая, скрытная, напряженная! Чего-то не договариваешь, и думаешь, я этого не замечаю!
- Так, стоп! Тайм-аут! – Лизавета облизала пересохшие губы. – Со мной все ясно, как Божий день! Очень жесткий ПМС. Знаешь, же, какой у меня дурацкий цикл. Месяц есть менструация, три нет. И когда, после длительного отсутствия она должна начаться…Понимаешь, это чувствуется гораздо острее. В этом плане, солнышко, тебе повезло больше. По твоему организму часы сверять можно. А вот твое странное поведение, по-прежнему, остается за гранью моего понимания. Так в чем дело?
В трубке послышался страшный грохот, словно, собеседница выронила трубку.
- Соня! – Теперь, Карпова вскочила на ноги, и принялась мерить помещение нервными шагами. – Соняяяя! Ты не уйдешь от ответа таким образом!
- Лиза, - Выдохнула подруга. Голос Алмазовой изменился. В нем прослеживались панические нотки. – У меня…кажется задержка!
- Что? – Она замерла на месте, как вкопанная. Даже вдохнуть глубже боялась. – Уверенна?
- Да…
- Но, как такое возможно? Он ведь…Ты говорила, что Алексей…прерывался. Всегда.
- Всегда. Кроме одного раза. Первого раза. После которого он сказал мне, выпить таблетки…
- Это же было, больше месяца назад!
- Господи…
