Снегурочка для папы

Разрешаю делать все, на что он решится. В конце концов, мы взрослые люди, мы свободны в своих решениях, мы свободны по жизни, кто и за что нам выскажет? Я знаю его всего несколько дней, но как же он нравится мне! Даже за этот короткий промежуток времени и наше непродолжительное общение. Даже при том, что за стенами этой базы отдыха у каждого своя жизнь и свои обстоятельства. Всё это где-то там, а мы здесь. И нас двое, двое тех, кто хочет только одного...

Опять его руки на моей талии, а носом зарывается в волосы, которые еще пахнут шампунем и средствами для укладки. На инстинктах так хочу прижаться к нему, почувствовать его...

- У тебя давно не было мужчины? – вдруг спрашивает. И пусть вопрос этот не очень приятный, я понимаю, почему он звучит. Меня же выдают мои взгляды, мои движения, мурашки на моих руках.

- Да. С февраля.

- Черт, как ты жила?

- Не жила, – всё, что могу сказать. Действительно, так и есть: жить я начинаю только сейчас, в эту минуту, когда тело расцветает от его прикосновений.

Полоска кружева ползет вверх по коже, освобождая пространство для НЕГО. Саша погружается в процесс изучения меня, а сам проводит носом по шее. Я бы хотела видеть его лицо в отражении стекла, но увы, штора мешает и не дает мне сделать этого. Да, ощущения так острее, но мне нужны его глаза и его улыбка, катастрофически нужны. Разворачиваюсь, и тут же меня подталкивают назад, к окну, заставляя почувствовать холод через тонкую ткань штор.

- Саш, ты... – но я не могу ничего сказать, потому что на меня буквально обрушиваются с поцелуем.

Так вот он какой – наш первый поцелуй. Жадный, горячий, вкусный и долгий. И разрывать его совсем не хочется. Я не пытаюсь сравнить это с чем-то, что было в моей жизни раньше, ведь я точно знаю, что Саша ни на кого похож. Я лишь хочу, чтобы это не заканчивалось, чтобы звуки моего удовольствия и дальше тонули в терпком поцелуе, а его плечи были якорем в этом шатающемся мире.

Я забыла, что значит отдавать всю себя, когда этого хочет другой человек. Забыла, как разрываться на миллиард новогодних огней от того счастья, которое переполняет. Саша, отодвинув себя на второй план, старается для меня. Он это имел в виду, когда говорил, что мне должно понравиться всё? Тогда я понимаю, почему его заявления были такими уверенными.

- Саш...

- Полетала?

Боже, да. Я как праздничный фейерверк, разорвалась сотнями искр за эти несколько минут.

Я всё еще обнимаю его, не желая отпускать, и смотрю в глаза. Почему в них тянет, как в омут? И омут этот точно не тихий...

- Как в сказке, – шепчу одними губами.

- Давай ложиться спать?

В смысле, блин, спать? Все только начинается, нет? Мы еще даже до главного не дошли!

- Зачем? Разве...

Он отрицательно качает головой.

- На этом всё, Кир.

- Почему?

- Потому что завтра ты начнешь сомневаться, действительно ли мы оба этого хотели или я просто воспользовался тобой и моментом. Начнешь анализировать, как мы до этого дошли и стоило ли вообще. Девушка после ночи со мной не должна думать о таком. Поэтому не здесь и не сейчас.

- И что это значит?

Наклоняется и совершенно невинно, нежно целует в лоб.

- Посмотрим.

- Это странно.

- Ты все поймешь, Кир, когда подумаешь об этом завтра. Я знаю, ты не из девочек не один раз, поэтому я делаю так. Ты поймешь.

- Хорошо, пойдем спать, – да, я говорю это расстроенным голосом, потому что все равно понять не могу.

Ладно. Не мне судить, почему он так решил, но спорить смысла не вижу. Еще чего не хватало – мужика уговаривать. Он вообще мне ничего не должен, как и я ему. Это ведь был просто уговор.

Да, я сейчас себя специально на это настраиваю, потому что другого объяснения его поступку дать не могу. Мы молча подходим к кровати каждый со своей стороны, отодвигаем покрывало, поправляем подушки, ложимся на небольшом расстоянии друг от друга и смотрим в потолок.

- Обними меня, – слышу голос и понимаю, что из нас двоих в потолок смотрю только я, а вот Саша наблюдает за мной, развернувшись полубоком.

- Интересное предложение.

- Так теплее будет, – мне опять мерещится улыбка на его губах, и я тоже разворачиваюсь к нему, но не придвигаюсь.

- То есть обниматься можно?

- Можно, – и он сам совершенно без проблем обнимает меня своими ручищами и прижимает к своей груди. – Вот так. И не думай ни о чем. Спокойной ночи, Кир.

Ну да, одно название, что спокойная. Но я не брыкаюсь, а устраиваюсь так, как получается, и действительно очень быстро проваливаюсь в сон. Слишком долгим был этот день и слишком странным. Но ведь впереди еще воскресенье…