Мой любимый враг
Но, слава богу, ничего плохого не случилось, отец тихо-смирно отсидел эти два с лишним часа где-то в конце зала и так же незаметно ушёл. А вечером потом сообщил, что выступления наши посмотрел и даже гордится мной. И ни слова упрека не сказал за то, что вернулась я поздно – мы же потом гуляли с классом по набережной дотемна.
***
С июня начались экзамены и, пожалуй, только тогда я перестала страдать по Диме. Не знаю, то ли смирилась, то ли просто было не до того. Нервничала ведь ужасно. В общем-то, все наши нервничали. Боялись до полуобморочного состояния. Даже Филимонова, которая всегда в себе уверена на сто процентов, призналась, что за неделю похудела на четыре килограмма.
Последним мы сдавали историю. То есть были ещё позже иностранные языки, но лично мне на юридический инглиш, слава богу, не понадобился.
Экзамен проходил в сороковом лицее. От нашей школы историю выбрали всего одиннадцать человек. Четверо – из нашего класса и семеро – из 11 «А». И один из них – Дима.
Утром мы все собрались возле нашей гимназии, и ровно в девять нас посадили в микроавтобус и повезли к сороковому лицею. Дима чуть не опоздал, появился в последний момент, когда мы уже расселись. Заскочил в микрик и занял одно из двух оставшихся свободных мест – сразу за водителем и прямо напротив меня. Поздоровался, как всегда, ровно, спокойно и уставился в окно.
Очень бы хотелось сказать, что я тоже на него никак не отреагировала, но это, увы, не так. Да, я перестала изнывать и мучиться, как было до последнего времени. Могла даже не вспомнить про него ни разу почти за целый день. Но когда он оказался рядом… Это было уже выше моих сил. К тому же Рощин упирался в моё колено своим. Не специально, конечно, просто тесно было, но то место, где наши ноги соприкасались, жгло огнем.
Я тоже отвернулась к окну, но чувствовала себя совершенно выбитой из равновесия и какой-то раздавленной, что ли. Снова навалилось всё: и боль, и тоска, и обида. И сердце защемило нестерпимо. Ну как у него так быстро получилось всё забыть? И как мне это сделать?
Потом подумалось, что вот уже скоро, через неделю, закончатся ЕГЭ, затем выпускной, а потом он уедет. Неизвестно куда. И больше мы никогда не увидимся… Какое страшное это слово – никогда…
Я осторожно скосила на него глаза и неожиданно встретила его взгляд. И это не то, что он взглянул на меня случайно и вскользь, нет. Он смотрел на меня прямо, в упор, пристально. Смотрел не пустыми и безразличными глазами, как этой зимой, а так, будто он уже прощается со мной навсегда, и ему тяжело и больно, и рвется сердце, но…
От его взгляда у меня даже горло перехватило. И я не выдержала, отвернулась. Потому что иначе обязательно или заплакала бы, или что-нибудь сказала ему, или вскочила бы с места… не знаю. Но чувствовала, что точно сейчас просто сломаюсь и всё.
А когда чуть успокоилась и снова на него взглянула, он уже опять смотрел в окно. Задумчиво и серьезно.
Весь экзамен потом сидела в растрепанных чувствах. Еле с мыслями собралась. Для кого-то, может, это и мелочь – вроде как, подумаешь, посмотрел. Что такого? Да я и сама позже себе твердила, что слишком уж расчувствовалась. Но в ту минуту у меня всё внутри перевернулось…
