Реквием по любви
- О, Соколовская! Привет!
Они и не заметили, что к ним подошла Соня. Растрепанная. Взъершенная. С распухшими губами. Но, все такая же прелестная. Очень серьезно посмотрела на Вику.
- Иди в сад. – Сказала она, наконец. - Отдышись. Успокойся. Он придет к тебе минут через десять.
***
«А жизнь, та еще с*ка!» - Подумал Гордеев младший, направляясь вглубь сада, в поисках скрытой от любопытных глаз беседки. Вулкан эмоций в душе кипел, и он был не в силах совладать с ним. Последние события выбили из колеи. Радовало лишь, что все обошлось. Да, противостоять Борзому — тот еще адский труд. Но отступать, и отдавать ему без боя Лизу он не собирался.
Вечерело. Солнце совсем скоро скроется за горизонтом. Днем стояла невыносимая жара. Духота. Сейчас все пошло на спад. Андрей втянул в себя свежий воздух полной грудью. Ребра тут же нещадно заныли.
- Черт! - Прошипел молодой человек. - Надо бы к врачу наведаться. Словно под бульдозер попал.
Переведя дыхание несколько секунд, он двинулся бодрым шагом в прежнем направлении.
- Сонька! - Присвистнул, подходя к беседке, и заметив там чей-то силуэт. - Что за скрытность? Дома нельзя было поговорить? Обязательно здесь?
В ответ тишина. Интуитивно почувствовал неладное. Алмазова никогда не молчала в ответ. В тени виноградных лоз, обвивающих беседку, мелькнули светлые волосы. Сердце пропустило удар, а потом забилось в ускоренном темпе. Выброс адреналина в кровь, казалось, был предельно допустимым. Неужели? Не готов был к встрече с ней. Сейчас. Наедине. После своего показательного выступления. Он мог остановиться тогда. С Лизой. Но не стал. В него в тот момент, словно бес вселился. Что ему хотелось увидеть в тот миг в ее глазах? Да что угодно, только не равнодушие. Поняв ситуацию не так, она лишь мертвецки побледнела, и выронила бутылку вина из рук. И все. Ни сцен ревности. Ни испепеляющего взгляда. Ни чем не выдала более своего состояния. Это жутко раздражало. Гордеев ненавидел ее такой. Если Лиза была весной (живой, искренней и свежей), Соня летом (знойной, горячей, импульсивной), то Вика являлась живым воплощением зимы. Рассудительной, отстраненной и холодной. А Гордеев ненавидел морозы. Как и блондинок. Особенно, блондинок! Этакая снежная королева, мать ее! Однако, он помнил, с какой готовностью она таяла в его руках.
- Интересно, - Произнес молодой человек, растягивая буквы. - И что же ты тут забыла?
Казалось, она была сбита с толку. Взгляд встревоженный. Бегающий.
- Забавно. Особенно, если учесть, что сам пригласил меня сюда.
Андрей рассмеялся: - Не придумывай. Я не звал тебя.
- Но... Соня сказала, что ты хочешь поговорить со мной.
- Соня. Вот так Соня! А мне сказала, что хочет со мной поговорить.
- Выходит, Алмазова специально так сделала...
- Да неужели? - Воскликнул Андрей, театрально разведя руки в стороны. - Стало быть, до Вас только это дошло, сударыня?!
- Прекрати строить из себя великого умника! - Девушка собиралась уйти прочь, но Гордеев преградил ей дорогу.
- Скажи, а как быстро ты побежала сюда, когда имя мое услышала?
- Довольно быстро, - Вика с вызовом посмотрела на него. - Вприпрыжку, если быть точнее!
- Думала, я извиняться буду? - Почти шепотом спросил Андрей.
Она молчала. Лишь тяжелое дыхание, да румянец на щеках выдавали негодование. Ее трясло от едва сдерживаемого гнева. Трясло и Гордеева.
- Отвечай! - Рявкнул вдруг он, теряя терпение.
- Да! - Соколовская тоже перешла на крик. Руки сжаты в кулаки. Поза выдает напряжение.
- Вот, облом. - Фыркнул молодой человек. - А мне то, по сути, и извиняться не за что...
Девушка изумленно уставилась на него, замерев с открытым ртом.
- Не за что?
- Именно. Все, что я говорил - правда.
- Да ты хоть знаешь, что я чувствовала в тот момент?!
- Нет. Не знаю. Да и откуда узнал бы? Ты была похожа на... на бесчувственную...амебу!
- Ненавижу! - Не отдавая себе отчета, Виктория влепила ему звонкую пощечину. - Ненавижу! Мне в тот момент сдохнуть хотелось!
Андрей перехватил ее руки, блокируя очередной удар. Хорошенько встряхнул. Ярость, вперемешку с дикой похотью затмевала разум. О, он собирался наказать эту девчонку. Жестко.
- Почему?
- Что, почему?
- Почему тебе сдохнуть хотелось?
- Потому что больно было, придурок!
- А больно было почему? - Прохрипел Гордеев, чуть наклоняясь вперед. - Ну же, Вика! Скажи мне, что чувствовала на самом деле.
- Потому что ревновала! - Зашипела девушка, пытаясь вырваться. - Потому что, я - редкостная дура!
- Ревновала? - Молодой человек прищурился. - Что за романтичную хрень ты вбила в свою голову?
- Знаешь что, Гордеев? Иди-ка ты на хрен!
- Не раньше, чем ты вновь окажешься на моем хрене!
Виктория оторопела. А потом истерически расхохоталась.
- Не бывать этому! - Гневно сверкнула глазами. - Никогда.
- Да брось. - Он лишь плотнее прижал ее к своему пылающему телу. - Только не говори, что не думала об этом, когда шла сюда!
- Не думала.
- Не верю, - Обжег ухо своим горячим дыханием. - Тут никого нет. Только ты и я. Это так заводит.
- Ты - просто конченый придурок.
- Это я уже слышал.
- Я не понимаю тебя. То ты пренебрежительно фыркаешь в мою сторону. - Уперлась руками в его грудь, причиняя боль. - То соблазнить пытаешься! Каков ты настоящий?
- Я всегда настоящий. И всегда говорю правду.
- Серьезно, что ли? Ну, так скажи что-нибудь тако...
- Мне очень нравится тебя тр*хать.
Виктория замолчала на полуслове. Часто-часто задышала.
- Как ты...
- Безумно. Просто крышу сносит!
- Мне лучше уйти.
- Почему? Не доверяешь себе?
- Доверяю.
- Ты хочешь меня. Мысли обо мне съедают тебе мозг. Такого как я, у тебя еще не было.
