"V" значит Выкуси, или Исповедь одного автора
Петар рассмеялся. Я расхохоталась следом. Громко, заливисто, счастливо. Как же хорошо! Вот бы испытывать что-то подобное постоянно! Лететь по жизни вперёд без груза сомнений, комплексов и обид... А единственная забота – место приземления, и то оно предопределено заранее, да и сам процесс посадки не в твоей власти.
Оказывается, отпускать иногда вожжи бывает не только приятно, но и полезно.
Где-то внизу виднелись белокаменные многоэтажки с красной черепичной крышей, фешенебельные отели, крошечные, как детские игрушки-лабиринты, и золотистая полоска берега.
Я жадно отслеживала малейшие перемены в раскинувшихся передо мною видах и старалась, как можно лучше, все рассмотреть и запомнить. Копилка моих воспоминаний с каждой минутой пополнялась всё сильнее.
Обычный полёт длился от пятнадцати минут до получаса. Но, как выяснилось позже, Марьянов договорился, чтобы меня покатали подольше, если в воздухе проблем не возникнет.
Погода была солнечная, я чувствовала себя отлично, так что смогла в полной мере насладиться всей невероятной гаммой эмоций от этого экстремального развлечения. Будванская Ривьера, остров Святого Стефана – визитная карточка Черногории… У меня буквально дух захватывало от возможности лицезреть эту красоту с высоты небес!
Снова закричала, и Петар, совершив какой-то головокружительный манёвр, предупредил, что мы заходим па посадку. Я напряглась, но в панику не ударилась, надеясь на профессионализм инструктора. А земля тем временем становилась всё ближе и ближе…
Где-то там, на финишной площадке, меня уже поджидали ребята. Их силуэты становились более отчётливыми, и я сердцем и душой рвалась к Денису. В тот момент лишь он имел для меня значение. Был моим ориентиром.
Посадка оказалась неожиданно мягкой.
– Понравилось? – уточнил Петар, посмеиваясь, и принялся расстёгивать ремни…
– О, да! Спасибо! – отозвалась я, обернувшись, но попыток освободиться не прекращала.
Снова посмотрела на Дениса. Он бежал ко мне. А я, стоило только выбраться из сидушки, всучила селфи-палку инструктору и кинулась навстречу напарнику. Подскочила – и спустя мгновение повисла у него на шее, как обезьянка. Сильные руки тотчас обвили мою талию, поддержали.
– Ну что, зайчонок, как прошёл полёт? – улыбаясь, спросил он.
– Денис, это было так классно! Словами не передать! Такая красота! А эмоции! Эмоции! И это ощущение абсолютной свободы! – тараторила я, захлёбываясь от желания поделиться с ним своими впечатлениями. – Лучший момент в моей жизни! Спасибо, что подбадривал и не позволил утром дать задний ход. Ты же знаешь, какая я трусиха.
– Знаю, – по-доброму рассмеялся он. Наши взгляды встретились – и время, будто остановилось.
Кто из нас первым потянулся к другому, я так и не поняла. Просто внезапно почувствовала тёплое прикосновение губ Марьянова и растворилась в невероятном поцелуе.
Сколько же в нём было нежности, облегчения и страсти!
В книгах в такие моменты у героинь обычно возникает ощущение томления внизу живота или там что-то скручивается в тугой узел... Но меня будто бы прошило насквозь острыми иглами, и кокон, в котором я, как оказалось, до этого существовала, разорвало на части. Раскрылись длинные крылья, и я за второй раз за сегодня воспарила к небесам.
Блаженство…
Приземление наступило незаметно, и мы отстранились. Рваное дыхание в ритме друг друга, обескураженные взгляды… Всё это было. А ещё смущение от того, что эмоции настолько затмили разум. По крайней мере, у меня. Денис же казался растерянным, хотя и донельзя довольным. И его реакция придала произошедшему совершенно иную окраску. И я, испытывая радость со смесью неловкости, попросила Марьянова опустить меня на землю.
Но объясняться нам не пришлось, ибо тут же послышался восторженный вопль Ани:
– Карина, это невероятно! Вы это сделали! Сделали! Я бы в жизни не согласилась на что-то подобное! Такая высота! И ветер! Я так волновалась, что погода изменится, и вас куда-нибудь унесёт. Максим подтвердит, что я уже раз сто пожалела, что навязала вам этот полёт! А приземление... Клянусь, у меня поджилки тряслись до самого конца! – выпалила она, а потом кинулась обниматься.
– Спасибо, Аня, – пробормотала я искренне, а она усилила захват. – Мне самой не верится, – добавила уже менее разборчиво из-за неудобной позы.
Когда Аня наконец отстранилась, её место занял Максим.
– Поздравляю, Карина. Я горжусь тобой, – произнёс он, глядя мне прямо в глаза, и протянул правую руку для рукопожатия.
– Спасибо, – отозвалась тихонько я, посмотрев на него с изумлением.
А потом пришла в себя и осторожно коснулась его ладони. Мы переглянулись, и Максим, будто получив невербальное разрешение, бережно обнял меня за плечи.
Но ощущения притяжения, как прежде, не возникло… Я оставалась холодна, и вскорости он с удивлением отстранился.
Марьянов, который до этого выглядел немного настороженным, расслабился и, вспомнив, что надо бы забрать селфи-палку с моим телефоном, направился к Петару. Они по-приятельски перебросились парой фраз и присоединились к нам. Я была безмерно благодарна не только своему инструктору, но и всей команде парапланщиков, так что распрощалась с ними, как с родными.
