Николай Булганин. Рядом со Сталиным и Хрущевым - Евгений Васильевич Шишкин
…Свой ЦК и своё правительство я не меньше любых т-щей поддерживал и делал всё, что мог. Утверждаю, что все обвинения будут сняты, если только это захотите расследовать. Что за спешка, и притом очень подозрительная.
Т. Маленкова и т. Хрущёва прошу не упорствовать, разве будет плохо, если т-ща реабилитируют.
Ещё и ещё раз умоляю вас вмешаться и невинного своего старого друга не губить.
Ваш Лаврентий Берия
Немедленно передать для Президиума ЦК КПСС
т. т. Маленкову и Хрущёву
по телефону от Л. Берия».
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 463. Л. 173–174.
После смерти того или иного деятеля высокого ранга иной раз появляются воспоминания, интервью и даже мемуары охранников, водителей и разной обслуги этих деятелей. С одной стороны, это весьма любопытно, с другой – веры этим мемуарам не очень много. Министр, член Политбюро, Маршал, председатель Совета Министров – вряд ли, а пожалуй, и никогда не будут секретничать и что-то «обнажать» своей охране и обслуге; большинство из когорты таких деятелей своей семье даже ни о чём не докладывают. Так что полагаться на такие воспоминания надо очень осторожно. Здесь я привожу фрагмент воспоминаний телохранителя (думаю, в бытность Булганина слово «телохранитель» официально не использовалось, использовали слово «прикреплённый», но привожу его из текста «Комсомольской правды» от 26.06.2008 года охранника Н.А. Булганина А.П. Шарова. Интервьюером Шарова выступает журналист Николай Добрюха.
«…Наши ребята, – рассказывает А.П. Шаров, – которые видели, как арестованного Берия уводили, когда нам смену сдавали, ничего не сказали. Но мы сами сообразили: что-то не так. С чего бы это вдруг стали сшибать портреты Берия в ГОНе (Гараж особого назначения)?! Ещё никто ничего не говорил. Только водители первых лиц всё знали. Поэтому сразу стали портреты у себя снимать.
Через несколько дней (может быть, через смену) вызывают машины, и «старший прикреплённый» к Министру обороны Булганину офицер Фёдор Тимофеевич Безрук говорит: «Будьте готовы. Срочный выезд». Мы сразу по местам. Булганин с Безруком садятся в правительственный «ЗИС». Едут. Мы, как полагается, у него на хвосте.
Приезжаем в штаб Московского военного округа. А там весь двор заставлен машинами. В них сидят солдаты. Все с автоматами.
Булганина встречал генерал. Они переговорили и пошли к середине двора. Туда, где за забором находился вход в подземелье – в бомбоубежище, устроенное с насыпью в виде спуска в деревенский погреб. Проход за изгородку охраняли два автоматчика. Сперва прошёл командующий округом. За ним Булганин и его «прикреплённый» Безрук. Хотел с ними пройти и начальник нашей смены Тарасенко Пал Палыч. А солдаты… раз автоматами! Не положено! И не пустили.
Булганин спустился в подземелье. Сколько он там был – 30–40 минут, – не помню. Помню только, что дело было к вечеру…
– Постойте, – перебил я рассказчика, – Александр Петрович! …О том, что вскоре после ареста 26 июня 1953 года кто-то из первых лиц встречался с Берия, слышу впервые. Считается, что на его письма с просьбами разобраться по справедливости никто не обращал внимания. …И вот теперь вы говорите, что всё-таки на этот крик бериевского отчаяния высшее руководство откликнулось и с Берия встретился Булганин…
– Да! Встретился. Но об этом не сообщалось. Поэтому никто из историков этого не слышал. Не знаю: закончилась ли жизнь Берия общеизвестным судом, вынесшим 23 декабря 1953 года высшую меру наказания, или его действительно тайно расстреляли ещё до июльского (2–7 июля 1953 г.) пленума, то есть вскоре после секретной встречи Булганина, и на суде роль Берия, как утверждает его сын Серго, исполнял артист… Одно знаю точно: после ареста вывозил Берия из Кремля в бункер штаба Московского военного округа вместе с Булганиным его личный водитель на персональном булганинском «ЗИСе».
– Вскоре после посещения арестованного поехали к Булганину домой в его двухэтажный особняк на Ленгоры. Когда вышли из машин, ничего особенного на лице Булганина я не заметил, а вот разговор его с Безруком произвёл на меня впечатление. Я стал невольным его свидетелем. Как раз моё время было стоять на посту… И я, значит, стою, а Булганин с Безруком туда-сюда по двору мимо меня ходят. Разговаривают. Дом-то бериевские люди по-прежнему прослушивать могли. (Про эту прослушку я потом узнал.) В какой-то момент они так разговорились, что остановились. И как раз возле меня… Булганин так разворачивается и вдруг говорит Безруку:
– Берия попросил у меня бритву… Побриться… (Тут я понял, что Берия точно арестован и что туда, где он сидит, Безрука тоже не пустили.) «Побриться, – говорит, – надо». А я ему: «Нельзя. Вы же сами издавали постановление, что заключённым острые, колющие и режущие предметы выдавать не по-ло-же-но!» А он мне: «Ну… зря я тебя тогда не расстрелял».
Сказал это Булганин и пошёл. Что там дальше он Безруку говорил – не знаю. (Может, тогда Булганин сказал Берия, что бритва ему больше не понадобится?!)»
Последняя фраза, которую якобы мог произнести Булганин, скорее всего, притянута… Во-первых, Булганин навещал, если этот факт состоялся, Берию не как палач и смертный приговор ему объявлять не мог. Во-вторых, разве мог Булганин поехать к главному заключённому страны Берии, не согласовав свой визит с товарищами по ЦК? А уж если он там поприсутствовал, в подвале, то наверняка должен был доложить сотоварищам. Теперь о бритве – и в тюрьме был тюремный парикмахер, и в армии – армейский. Вряд ли Берию не смогли бы побрить.
Да и начальник охраны Булганина, тот упомянутый Безрук, будет впоследствии уволен, и сам Булганин даст ему характеристику.
Фрагмент стенограммы заседания Комитета партийного контроля при ЦК КПСС от 1 августа 1958 г.
Часто на предположения и выдумки охраны и обслуги «ведутся» многие средства массовой информации, дабы опубликовать новую сенсацию. Но была ли она? – вот в чём вопрос.
Вряд ли бы какие-то тонкости в общении с Берией стал разглашать Булганин охраннику. А вот с Хрущёвым явно бы поделился. Но никаких свидетельств нет. Нигде и никто не упоминает встречу Булганина и арестанта Берии. Она, встреча, могла быть, вполне возможна в рамках ведения дела. Ведь допрашивали Берию долго, было заведено несколько десятков томов.
После пленума ЦК КПСС характеристику Берии дополнили письма и обращения, всплыли на свет разные подробности, обстоятельства, обиды… Некоторые письма касались и деятельности Н.А. Булганина.
«Письмо А. [Н.] Поскребышева в Президиум ЦК КПСС
В связи с тем, что мне не удалось выступить на пленуме ЦК
