Константин Райкин и Театр «Сатирикон» - Дмитрий Владимирович Трубочкин
Ее средний возраст 27 лет. Драматические актеры приобрели профессиональные навыки работы в таких жанрах, как эстрадный танец, пантомима, вокал, цирковое искусство, многие овладели игрой на различных музыкальных инструментах. В настоящее время К. А. Райкиным разработана всецело одобренная труппой подробная художественная программа развития «Сатирикона», учитывающая специфику эволюции театра, намечающая новые рубежи, освоение которых, безусловно, явилось бы вкладом в отечественное театральное искусство.
Являясь идейно-эстетическим лидером «Сатирикона», его ведущим актером и ищущим режиссером, К. А. Райкин рассчитывает в то же время на привлечение широкого круга близких по духу художественных исканий режиссеров для реализации своих замыслов, что позволило бы в кратчайшие сроки решить проблему создания полноценного репертуара на большой и малой сценах театра, снять вопрос об актерской занятости и тем самым с наибольшей полнотой выявить творческий потенциал труппы.
Исходя из всего выше сказанного, коллектив театра «Сатирикон» ходатайствует о назначении К. А. Райкина художественным руководителем театра, что всецело соответствует той роли, которую он играет в жизни нашего коллектива».
Министр просьбу коллектива поддержал. 37-летний Константин Райкин стал самым молодым художественным руководителем государственного театра в СССР второй половины XX века.
Новый худрук «Сатирикона» вступил в должность в стремительное, драматичное, полное тревог и надежд время перестройки и заката Советского государства. Историческая хроника конца 80-х поражает плотностью событий мирового значения в политике и искусстве.
Летом 1988 года в Москве состоялась XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии СССР, на которой были приняты принципиально важные резолюции: «О гласности», «О демократизации советского общества и реформе политической системы», «О борьбе с бюрократизмом» и другие. Конец 80-х в мире вспоминают как эру «падения железного занавеса» и провозглашения открытости Советского государства. В 1989 году на стадионе в Лужниках прошел небывалый прежде «Московский музыкальный фестиваль мира» с участием знаменитых рок-групп. Под впечатлением этого концерта солист группы «Скорпионс» Клаус Майне написал песню «Ветер перемен» («Wind of Change»). Песня распространилась в мире рекордным количеством копий и стала международным символом перестройки, а затем и разрушения Берлинской стены в октябре 1990 года.
В 1980-е годы пали на благодатную почву зерна нового русского театра, которые прорастут в трудные 1990-е. В феврале 1987 года в доме на Поварской, 20, открылась «Школа драматического искусства» под руководством А. А. Васильева – первый после Таганки театр советского времени, снискавший всемирную славу театра нового художественного мышления. В 1988 году П. Н. Фоменко набрал в ГИТИСе актерско-режиссерский курс, который в 1993 году составит основу знаменитого в будущем театра – Мастерской Петра Фоменко. В 1991 году В. В. Фокин возглавил вновь созданный Творческий центр имени В. Э. Мейерхольда в Москве и стал одним из лидеров новых театральных инициатив. В 1988–1989 годах возникли первые частные галереи современного искусства и первые негосударственные театры: «Русская антреприза» в Ленинграде под руководством Рудольфа Фурманова (1988), Театр Антона Чехова в Москве под руководством Леонида Трушкина (1989) и Театр Романа Виктюка (1991). Имена новой театральной волны прозвучат в «Сатириконе»: работа с В. Фокиным продолжится, П. Фоменко поставит здесь спектакль, с Л. Трушкиным и его Театром Антона Чехова Константин Райкин несколько лет будет сотрудничать, а Театр Романа Виктюка возник на волне успеха его «Служанок», поставленных в «Сатириконе» (1988).
«Ветер перемен» принес, вместе с пониманием непригодности старых путей и жаждой обновления, мучительные процессы размежевания, которые приводили к распаду малые и большие сообщества. Разделялись театры (в 1987 году распался надвое МХАТ) и государства: в декабре 1991 года после периода труднейших политических потрясений с карты мира исчезло самое большое государство мира – СССР, и на его месте возникло 15 независимых государств.
В этот бурный период формировался новый «Сатирикон». Худрук искал для театра новые ориентиры в то время, когда формировать их было особенно трудно. Одновременно с политическими потрясениями и обесцениванием денег в экономике обесценились накопленные богатства в культуре – те, что когда-то казались незыблемыми и вечными. Дал о себе знать и известный симптом «смутного времени»: в конце 80-х театралы в голос заговорили о «чернухе» на столичных сценах. Тратиться и отбрасывать накопленное стало особенно легко; создавать – значительно труднее; и уж бесконечно трудно – сберегать когда-то созданное.
В начале 90-х «театр-дом», «русский психологический театр» и еще многие слова, раньше звучавшие как ответы, превратились в вопросы, в отношении которых потребовалось новое исследование и новое ученичество. Как выяснилось впоследствии, жизненную перспективу имели те театральные начинания, которые вопреки времени были нацелены на собирание и отстаивание ценностей; не на деструктивный, а на созидательный подход к театральной традиции; не только эстетическую, но и нравственную мотивацию собственного пути в искусстве; на сохранение плодотворной связи с театральной школой. (Недаром в названии театра А. Васильева было слово «Школа», а в названии театра П. Фоменко «Мастерская».)
Вспоминая все это сегодня, мы понимаем, что отказ К. Райкина от «намоленного» эстрадно-драматического репертуара, конечно, был, для своего момента, радикальным шагом, под стать духу конца 80-х. Но легкомысленным или отчаянным он мог показаться только для поверхностного взгляда. «Новое начало» для Райкина означало погружение в новый период сомнений, новое ученичество, новое собирание ценностей.
Разумеется, лучшим способом убедить весь театральный мир, что театр вместе с худруком совершает верный выбор, стала бы внушительная, мощная премьера. Такая, чтобы сразу убрать все сомнения в том, что и без эстрадных программ бывший Театр миниатюр – нынешний «Сатирикон» сохранит свою энергию и завидное положение на театральном небосклоне.
Бытовые условия, в которых должен был родиться спектакль-«прорыв», были непростыми. Здание театра на Шереметьевской улице было отремонтировано только в парадной его части, чтобы иметь возможность принимать зрителей и играть спектакли репертуара. Зрительское фойе, зал на 1000 мест, сцена и обширный зал буфета на подземном этаже – все это составляло лишь часть театрального хозяйства. Были еще административные, хозяйственные и технические помещения, доставшиеся от кинотеатра и приспособленные под гримерки и цеха: там условия были далеки от комфорта (кинотеатр строили в 1970-е, конечно же, не думая о гримерках и цехах). Так что
