Эпилог (СИ) - Хол Блэки
Для помощи была привлечена Аффа. Сначала она оскорбилась, когда я предложила забрать шмотки.
— Афка, скоро мне будет не до них. Или выбрасываю платья на помойку, или ты реализуешь их по своим каналам. Доход от продажи — пополам.
Аффа подумала и согласилась. Я не сомневалась, что она задействует мою стилистку. Вива достаточно потрудилась, зарабатывая себе славу и имя, и теперь имя работало на неё. Уж не знаю, как девчонки сговорились, но в ателье Вивы на манекенах появились модели, в которых ходила дочь министра экономики, недавно вышедшая замуж. Видели сногсшибательную свадьбу по телевизору? Вот-вот, это те самые платья — уникальные, неповторимые, эксклюзивные.
Кстати, Вива предложила мне выставить на витрину и свадебное платье, а вот фату велела оставить в качестве символа семейного благополучия.
Помимо сессионной зубрежки я увлеклась изучением растительного и животного мира западного побережья. Если на краю света нет профессиональной медицины, придется использовать натуральное сырье, имеющееся под рукой. Для поиска я воспользовалась библиотекой Константина Дмитриевича. Научно-исследовательской литературы о побережье отыскалось катастрофически мало, но дед Егора предположил, что тамошняя флора и фауна — такие же, как и на востоке страны, за небольшими различиями.
И я погрузилась в составление рецептов, подходящих для условий западного побережья. Вбивала в память композиции и дозировки, заучивала полезные свойства трав, растений, грибов. Головная боль, зубная боль, остановка кровотечения — венозного, артериального, лечение ожогов, гнойников, лишаев, гангрены, отитов и конъюнктивитов… Снадобья от зачатия и язвы желудка, мази при радикулите и хондрозе… Помощь при инсульте, остановке сердца, открытом и закрытом переломе…
— Вам не помешало бы базовое медицинское образование, — сказал с уважением Франц-Иосиф, которого впечатлила моя одержимость.
Послушав руководителя, я записалась на курсы сестринского дела при центральном госпитале жертв вис-воздействий. Всегда боялась крови и гноя, а тут как отрезало. Черт, нигде не успевала! Торопилась из центра столицы в общежитие, затем в институт, потом снова в общагу, а следом — на встречу с поверенным. Лето проносилось мимо меня: шумные улицы, серая от пыли листва, которую обмывали искусственным дождем, пробки на дорогах, выхлопные газы, просачивающиеся в салон машины. Дэпы по-прежнему сопровождали в поездках, довозя до пункта назначения на своей чудо-машине, которая в огне не горит и в воде не тонет. Егор оставил попытки утихомирить меня, помалкивали и его родители. После обеда у премьер-министра, отпустившего мне на счастливую семейную жизнь год… нет, уже одиннадцать месяцев… мы больше не возвращались к разговору об ультиматуме Рубли. Потому что беспокоило другое.
Однажды, перед отъездом из белой зоны, куда мы приехали на воскресный ужин, вышло так, что Ираида Владимировна и я остались в гостиной.
— Маша (ох, и трудно выговорить приличное имя вместо жаргонной Басты) сказала, что после окончания этого курса уезжает на восток.
— Пожалуй, мы не станем дожидаться завершения учебы, — ответила мама Егора. — Артём Егорович решил, что Маша улетит на следующей неделе.
— А вы?
— А я… отправлюсь следом после того, как провожу вас.
"После того, как вы с Егором уедете на побережье", — не сказалось вслух, но прочиталось в её глазах.
Получается, семья разваливается. Разъезжаются, кто куда. И отъезд Егора — дело решенное. Ираида Владимировна смирилась с расставанием.
— Простите меня. Я не хотела.
— Разве есть, за что винить? — улыбнулась она. — Наоборот, всё будет хорошо. Я уверена.
— Эва, вот ты где, — заглянул Егор в гостиную. — Нам пора, поздно уже. Мам, пока. Созвонимся.
— Гошик, что происходит? — напала я на него, когда мы сели в машину. — Кто на запад, кто на восток, кто на юг. Почему?
— Потому, — ответил он резковато. — Это мужские дела. Я отправил бы тебя вместе с мамой подальше отсюда, но никак не на побережье. Ты же вбила себе в голову, что хочешь туда — ни раньше, ни позже.
— Да, вбила, — обиделась я. — Если приспичило, оставайся здесь. А я поеду на побережье.
— Эвка, всё давно обговорено и уже не изменится. Документы вот-вот выйдут, но пока что застряли у Рубли. Семут каждый день проверяет и перекладывает на видное место.
Егор все чаще пребывал в раздраженном настроении. Помимо работы он погрузился в учебу, стремясь нагнать пропущенные занятия. Наши развлечения свелись к минимуму, да, в общем-то, на них и не хватало времени. Цертамы и рогейны превратились в зыбкие миражи. Однажды Егор поучаствовал в гонках на кольцевой трассе, но от него не искрило прежним азартом и предвкушением победы. Он пришел к финишу в числе последних участников, не больно-то огорчившись проигрышем. Так, размялся, проверив быстроту реакции, — и харэ. Его беззаботность исчезла, уступив место затаенному и непроходящему беспокойству. Я чувствовала тревогу Егора в словах, жестах, эмоциях. Теперь он часто разговаривал с отцом и с дедом по телефону и приватно при встречах. Однажды Севолод тоже приехал в алую зону, и мужчины, запершись в кабинете, беседовали, пока я рылась в книгах, выискивая рецепты забытых снадобий.
На следующий день Егор сообщил, что мой отец отправляет мачеху с детьми к её родственникам. Погостить, развеяться. Ну да, как же.
— Гош, мне страшно, — сказала я вечером, устроившись на его плече. — Почему все разъезжаются?
— Чтобы отдохнуть, милая. Летом в столице жарко и нечем дышать, — ответил он, наматывая мой локон на палец, а сам глядел в потолок, о чем-то задумавшись.
— Странный отдых. Скорее, прятки. Или бегство.
— Эвочка, не бери в голову… Кстати, помнишь, как ты надула меня в ресторане? Переоделась тёл… легкодоступной девахой и вымогала висы.
Помню, конечно. Эх, времена были…
— А я сказал, что в отместку тебя разыграю. Так вот, я ведь разыграл. Обманул, а ты купилась.
— Когда? — села я на кровати. — Не припомню.
— Не скажу. Не сейчас. Потом… наверное. А может, догадаешься без подсказок.
— Зачем тогда завел разговор? — надулась я. — Показал конфету и отобрал.
— Прости, не удержался. Хотел похвастать отличной комбинацией.
Шахматист фигов. Я обижалась на Егора, вспоминая возможные розыгрыши, на которые могла попасться, но ничего путного в голову не приходило. Муж терпеливо сносил мое недовольство и попытки выцарапать правду, однако он добился своего: я отвлеклась от странностей, происходящих в столице.
Для получения аттестата требовалось в довесок к сданным экзаменам написать и защитить дипломную работу. Моей специализацией стала теория снадобий и тема по ней: "Способы достижения максимальной эффективности элементарных составов". Материала, набранного в библиотеке самого старшего Мелёшина, накопилось предостаточно, и на меня напала муза. Я одолела двухсотстраничную работу в три дня, забыв о еде и сне, пока Егору не надоело мое полуночничание. Он силой отправил меня в кровать.
— Закрыть глаза и спать. Немедленно! — приказал, и я покорно смежила веки. Все равно осталось написать последний абзац в разделе выводов.
Сессия пролетела в угаре, настолько плотным оказалось мое расписание, занятое не развлечениями, а делами, делами и еще раз делами.
Муж завез меня к Олегу и Марте. Я накупила для Ясинки три пакета игрушек, одежду и детское питание, какое полагается детям почти годовалого возраста. В мастерской меня встретил топот маленьких ножек. Хорошенькая чернявая девочка выбежала из-за шторочек, и, не удержавшись, бухнулась на пол, заревев. Следом за ней выбежала Марта. Выяснилось, что Олег ушел к заказчику — устанавливать замок.
— Как подросла, — умилялась я, тиская и зацеловывая Ясинку, а она весело смеялась и норовила вывернуться из моих рук. — Ку-ку, — свела я ладони перед лицом, закрываясь. — Кто в домике живет?
— Дя-дя-дя-дя, — затараторила кроха, стуча погремушкой.
