Милена Завойчинская - Алета

– Подожди, Илмар, я сейчас тебе еще кое-что покажу. – Я забрала фотоальбомы, снова спрятала их в сумку и принесла проигрыватель с дисками. – Я сейчас тебе дам послушать одну песню. Ты слова, скорее всего, не поймешь, поэтому возьми бумагу, я тебе сейчас их сначала продиктую, чтобы ты знал, о чем там поется.

Илмар послушно взял листок, и я ему продиктовала слова песни Кипелова «Я свободен». Слова я знала наизусть, но петь при посторонних стеснялась, так как в общем-то имея музыкальный слух и понимая, когда кто-то фальшивит, сама при этом петь правильно категорически не умела. Как только Илмар дописал, я включила диск. И песня ворвалась в комнату. Илмар с недоумением смотрел на проигрыватель и при первых звуках музыки отшатнулся от неожиданности. А буквально через пару минут впал в транс и, как зачарованный, слушал песню. И я включала ему их одну за другой, сначала свои любимые на русском языке, потом иностранную попсу. Веселая танцевальная музыка подняла настроение, и Илмар тоже улыбался.

– Хочешь, я научу тебя танцевать? – Я вскочила и с улыбкой протянула руку Илмару.

– Хочу.

Потом я учила Илмара земным танцам, и мы хохотали, когда у него не получалось повторить за мной движения хип-хопа и он путался в ногах и руках. А уж зрелище аэрлинга, танцующего ламбаду, – это вообще нечто. Мы даже ржать уже не могли, а просто всхлипывали от смеха. Сиртаки Илмару понравился намного больше, и мы немного попрыгали, задирая ноги и получая от этого удовольствия ничуть не меньше, чем туристы, приехавшие в Грецию. А вот от танцев, которыми пестрят видеоклипы современных поп-див, у Илмара, кажется, случился шок. Потому как мне, привычной к таким откровенным движениям, и в голову не пришло стесняться, и я самозабвенно покрутила попой и поизгибалась в современных клубных танцах. А то ж, ямайские и бразильские танцы, давшие многие движения, – это для неокрепшей мужской психики… Даже и не знаю, с чем сравнить, удар точно, не могу только придумать, чем и по чему.

А затем Илмар спросил, про какой танец говорил Шер и не могу ли я ему что-то станцевать. Я сбегала, переоделась в один из костюмов для танца живота и вернулась к Илмару. Он от такого наряда даже растерялся, но снова в ступор не впал, учитывая, что наряды их женщин тоже весьма далеки от платьев монашек, да и, похоже, ему уже некуда было глубже падать, после пары танцев регги, которые я ему только что продемонстрировала. Так что он приготовился смотреть.

И я станцевала. О-о-о, оказывается, Илмару было еще куда впадать. Причем далеко и глубоко. Когда я, подойдя поближе, начала быстро двигать бедрами, заставляя пояс с монетками весело звенеть, у него только что глаза не выпали. А когда пустила по животу волну, мою гордость, с которой я убила не один час, тренируясь перед зеркалом, где-то внизу по полу покатилась его челюсть. Да, земные танцы – это страшная сила. Только, кажется, я перестаралась… Потому что смеяться Илмар перестал, улыбаться тоже, а вот глазки потемнели, и мальчик «поплыл». Тэкс, пора завязывать, поплясали – и буде.

В общем, вечер и половина ночи прошли весело. Мы навеселились до боли в мышцах живота, столько смеялись, а губы так и норовили снова расползтись в улыбке. За окном уже начало светлеть, а глазки стали слипаться, поэтому мы быстро привели себя в порядок и оловянными солдатиками упали на кровать – спать.

Глава 4

Жизнь с ее явлениями можно уподобить сновидению, фантому, пузырю, тени, блеску росы или вспышке молнии, и представлять ее следует именно такой.

Когда я проснулась утром, Илмара уже не было рядом, и когда он ушел, я не слышала. Я полежала в постели, нежась на простынях, так как вставать категорически не хотелось. Наконец выбралась и прошлась по спальне, прислушиваясь к своим ощущениям, потом замерла в центре комнаты. Тело и душа пели и звенели, как натянутая струна. У меня было такое чувство, что если я сейчас встану на цыпочки и оттолкнусь, то взлечу, настолько я вся была пронизана какой-то удивительной легкостью. Как будто вся моя кровь полна пузырьков воздуха, словно я могу парить, как воздушный шарик, не касаясь земли. Это был замечательный вечер, и после нашего разговора было ощущение, что с моей души сняли гору, душившую меня и пригибающую к земле. И на какое-то время я снова стала сама собой, обычной девчонкой, которая любит музыку, танцевать, веселиться с друзьями, путешествовать…

Я с улыбкой встала на цыпочки, закинула голову и потянулась вверх, чтобы почувствовать свою невесомость. За моей спиной хлопнула дверь. «А вот и Илмар вернулся», – подумала я и с улыбкой повернулась к двери.

– Алета, ну сколько вас можно ждать?! – И в комнату без стука стремительно влетел Кир. – Я же просил вас прийти ко мне утром, все дела стоят. Шер и Илмар уехали еще рано утром и вернутся ближе к вечеру, а горничные уверяют, что вы все еще спите, хотя уже обед.

– А? – Я остолбенела.

Он наткнулся взглядом на растерянную меня, споткнулся, распахнул глаза, замер, потом резко отвернулся и оказался лицом к большому зеркалу, в котором я вся отражалась. А я уронила руки и застыла в панике, не зная, в какую сторону мне бежать и что хватать, чтобы прикрыться. А Кир снова замер, глядя на мое отражение, потом все же отвернулся от зеркала и резко вышел из комнаты.

Офигеть!!! Это вообще моя личная спальня или проходной двор? Ну ладно горничные, с их постоянным присутствием я уже смирилась, в конце концов, это их работа. Но мой собственный свекр, влетающий в спальню, когда я в одной микроскопической пижаме по этой самой спальне дефилирую, – это уже чересчур. Я просто не знаю, что и сказать. И пусть излишними комплексами я не обременена и, честно признаться, мой самый скромный купальник намного откровеннее этой пижамы, но сам факт?! И вообще… А если бы я голая была?! Я тоже отмерла, метнулась к кровати и замоталась в простыню, гадая, что же мне сейчас делать и ушел ли уже Кир. Потом решила на всякий случай проверить, а то я сейчас в ванну залягу, а вдруг он там ожидает и еще вломится. Боюсь, что моя нежная психика этого не выдержит.

Я подкралась к двери и осторожно выглянула в гостиную. Ну точно, стоит, ждет. Я кашлянула, поправляя свою импровизированную тогу из простыни. Он быстро обернулся на мой голос и пробежался взглядом по простыне и по моим голым плечам.

– Извините. Я не подумал, что вы и вправду все еще спите, ведь уже так много времени, – выдавил наконец Кир.

– А вам не кажется, что в своей спальне я могу делать все, что мне угодно? В том числе и спать хоть до самого вечера, причем не одна? – разозлилась я.

Нет, он мне, конечно, очень нравится, прямо скажем, меня к нему тянет, харизма у мужика нереальная. Но, черт, он мой свекр!!! Какого лешего он вламывается в мою спальню? И почему Альф ему это позволил? Я поискала глазами свою живность, но, похоже, этот оглоед опять пасся на кухне. Вот ведь обжора!

– Но ведь Шер и Илмар уже уехали, и я подумал… Впрочем, неважно. Приношу вам свои извинения. – Он перешел на деловой тон: – А сейчас, коли уж я вас все-таки разбудил, собирайтесь. Жду вас в своем кабинете. Шер сказал, что у вас для меня бумаги от королевы аэрлингов и вы их полномочная представительница. Еще нужно оформить документы с обвинениями против Илманиэль вер Салаб. Я уже связался со Светлым лесом, Эдельхир ирн Элринор полностью поддерживает ваше требование о подобающем наказании для нее. Правда, он настаивает на более суровой мере, чем просили вы. Поэтому придется еще раз рассмотреть это дело и решить, какое же именно наказание применить к леди Илманиэль. А пока она находится под домашним арестом.

– Хорошо, я сейчас соберусь и приду к вам в кабинет. Только… Я есть хочу, позаботьтесь, пожалуйста, о завтраке для меня, или же вам придется подождать, пока я поем у себя.

– Я жду вас как можно быстрее. Завтрак будет готов к вашему приходу. – Кир резко развернулся и вышел в коридор.

Полномочная представительница аэрлингов, говоришь? Ну я сейчас тебе устрою… Получишь ты представительницу аэрлингов во всей красе! Я быстро приняла ванну и перебрала ту гору платьев, которые мне всучили во дворце королевы Лармены с уверениями, что я должна непременно иметь запас придворных нарядов, подходящих для принцессы. Ну сейчас, Кир, я тебе устрою шоковую терапию. Ты забудешь обо всех своих делах и о том, чтобы вламываться ко мне в спальню вот так, без стука и предупреждения. Я выбрала облегающее изумрудное платье, которое идеально подходило к цвету моих глаз. Разумеется, прозрачное, только с вышивкой по подолу, краю рукавов и линии декольте. А еще – подходящие к нему туфли на высоком каблуке и белье из тех расшитых самоцветами лоскутков, что тоже привезла из долины.

Пришедшая горничная помогла мне собрать волосы в высокую прическу, открывающую шею, и закрепить на ней обруч принцессы. Медальон и кольцо я тоже надела, а то вдруг там придется скреплять моей личной печатью какие-нибудь бумаги. Потом подкрасила ресницы, добавила немного румян и прозрачного блеска для губ. Когда я оделась в выбранное платье, у горничной глаза на лоб полезли, но сказать она ничего не решилась, а только наблюдала за мной квадратными глазами. Получите вы принцессу. И стерва эта королевская получит, и владыка этот темноэльфийский, чтоб его, пусть слюной захлебнется. Так испоганить мне такое радостное утро!!!