Арка третья: "Лопата кумкватов" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич
И пусть она почти не видна под слоем укрывшего её ила, а сотни футов морской воды поглощают почти весь свет, марширующим это не мешает. Беззвучно хлопают на лишённых плоти ногах морские сапоги, развеваются по течению матросские камзолы, заплывают в пустые глазницы привлечённые мерцающими там багровыми огнями мелкие рыбёшки. Впереди, поднимая одиноким ботфортом облачка ила, шагает капитан на деревянной ноге. Одна костяная рука его застыла на рукояти сабли, вторая придерживает ветхую треуголку.
Дорога им предстоит неблизкая, бывший имперский тракт идёт, прорезая холмы, многие мили. Но экипаж «Харнанкура» не останавливается, потому что не знает усталости и не нуждается в сне, а его капитан никогда не теряет направления, в любой момент точно зная, где находится та, чья кровь оплачена контрактом.
Дебош Пустотелый не спешит, но с каждым шагом деревянной ноги становится ближе к цели.
Глава 3
Корпоральное светило
— Мило, мило, — оглядывает помещение Полчек, — хотя и скромнее, чем я ожидал. А где тут бар?
— Если купить слишком дорогую недвижимость, попадаешь в зону внимания Консилиума, — пояснил Вар. — Тогда каждая собака будет знать, что этот дом мой. Кроме того, для моих целей достаточно и небольшого дома.
— Для твоих целей здесь достаточно было бы одной спальни, блудодей. Так что насчёт бара?
— Вон за той дверью.
— Благодарю, это всё, что я хотел узнать об этом жилище, — драматург, потирая руки, направился к цели.
— Гостевые спальни на первом этаже, — сказал Вар Завирушке и Спичке, занимайте любые. — Прислуга придёт утром, но на кухне наверняка есть какая-нибудь еда. На случай, если я заявлюсь неожиданно. Если вы голодны…
— Я ужасно хочу есть! — призналась Завирушка. — И жутко устала.
— Неудивительно, юная леди, — галантно кивнул Вар, — вы пробили изрядную дыру в Мироздании. Думаю, это энергозатратный процесс.
— Я? Дыру?
— Ты ничего не помнишь, что ли? — спросила Спичка.
— Помню, что пыталась колдовать, но ничего не получалось, а потом рядом вдруг оказался Дебош Пустотелый, — девушка, болезненно скривившись, ощупала шею, — наверное, синяки будут. А больше ничего.
— Оно, может быть, и к лучшему, — заключила дварфиха. — Всё хорошо, что хорошо кончается.
— Мы победили? Андеды больше меня не тронут?
— Это тебе надо потом обсудить с Полчеком, — ответила Спичка уклончиво. — А сейчас поешь, отдохни, прими ванну. Так себе вышла поездочка. Я ещё вытрясу с них полную компенсацию, вот увидишь!
— Как тебе вино? — спросил Вар, когда они с Полчеком остались в гостиной одни.
— Слишком дорогое для моего плебейского вкуса, — фыркает тот. — У меня ощущение, что я пью жидкие куспидаты.
— Пазуры, Полчек, пазуры! Если бы я не знал, что ты ничего не понимаешь в вине, то решил бы, что ты прихватил самую ценную бутылку нарочно.
— Тебе жалко?
— Сегодня нет. Когда ещё выпить неприлично дорогого вина, как не по поводу чудесного спасения от неминуемой гибели? Ты понимаешь, что нам просто повезло? Твоя дварфиха — та ещё штучка, но в итоге андеды бы нас раскатали.
— Скорее всего, ты прав, — Полчек оценил напиток на просвет, понюхал, пожал плечами и отхлебнул. — Хорошее вино, но и только. За что тут платить золотом?
— Ты безнадёжен, — отмахивается Вар. — Ты понимаешь, что андеды придут за ней? Рано или поздно. Они бессмертны, и сколько бы мы ни побеждали их в бою, Дебош будет возвращаться снова и снова.
— И что ты предлагаешь?
— Отменить контракт. Это единственный способ от них избавиться.
— Насколько я понимаю, отменить его может только тот, кто оплатил? А мы даже не знаем, кто это.
— Неважно, кто конкретно. Мы же знаем, что это Дом Теней, верно? Больше-то некому.
— И что нам это даёт?
— Наши интересы совпадают. Теперь ты тоже кровно заинтересован в том, чтобы я возглавил дом. Если эта девочка тебе хоть немного дорога.
— Ты хочешь сместить Матриарха? — удивился Полчек. — Я думал, место в Малом Совете Дома — предел твоих амбиций.
— Дело не в амбициях… Впрочем, хоть бы и в них, какая разница. Пойми, только встав во главе дома, я смогу отменить контракт андедов. Его наверняка заключала если не сама Матриарх, то по её указанию.
— И что тебе будет за дело до девочки, когда ты умостишь свою тощую жопу в самое главное кресло Корпоры? Наоборот, чем меньше людей будут знать, какой ценой ты в него забрался, тем лучше. Я тогда и за свою голову медного мизинца не дам, — засмеялся Полчек. — Никто не любит свидетелей.
— Ты не понимаешь. Она дочь Летаны, то есть прямая наследница по материнской линии. Мне гораздо выгоднее ввести её в дом, мы будем естественными союзниками, она станет моим тайным оружием.
— А она хочет?
— Чего?
— Стать твоим оружием?
— А твоей бомбой она стать хотела? Полчек, давай не будем изображать хотя бы друг перед другом, что желания этой милой малютки что-то значат. Её судьба — быть использованной или уничтоженной. Или сначала использованной, а потом уничтоженной. По крайней мере ни ты, ни я не желаем ей смерти.
— Так что ты от меня хочешь, Вар? — озадачился драматург. — Я не могу посадить тебя на место Матриарха. У меня, разумеется, нет никакого влияния на Дом Теней.
— У тебя есть влияние на девочку. Она тебе в рот смотрит и с ладошки ест. Тебе она нужна, чтобы взломать клетку нефилима и выбить стул из-под Дома Теней? Прекрасно, я обеими руками за. С Вечной поступили неправильно, Дому не помешает хороший пинок, иначе Матриарха не сковырнуть. Но потом ты отдашь девочку мне.
— Она не вещь, которую можно переложить из кармана в карман.
— Она юна и наивна. Это практически одно и то же. Полчек, она ведь тебе не нужна?
— Никто никому не нужен, Вар, если вдуматься, — смеётся драматург. — Но это не повод вести себя с людьми по-свински. Я не идеален, я воспользовался ситуацией, но я объяснил ей и предложил выбор…
— Ха! Зная, как ты умеешь объяснять, выбор был чистой формальностью! Это как конфетку у ребёнка отнять!
— Вар, ты когда-нибудь пробовал отнимать у детей сладости?
— Ты понял, о чём я.
— Послушай, Вар. Я ей не отец, не брат и не опекун. Я не влюблён в неё и не собираюсь предлагать руку и сердце. Хочешь чего-то — убеди девушку сам. Судя по тому, что ты купил целый дом ради одной спальни, уговаривать девушек умеешь. А теперь извини, мне нужно вернуться к моей пьесе. Я ровно в нужной степени пьян, — Полчек вытащил из походной сумки пачку исписанных листов и водрузил их на низкий столик.
* * *
Проснулась Завирушка от голоса в своей голове. Голос был знакомый, задорный, женский, но слышать его так, как будто кто-то кричит тебе в ухо изнутри, было очень непривычно, и девушка не сразу поняла, чей он.
— Уже работает? Говорить, да? А куда? Всё равно куда? А она точно меня услышит? А когда? Да отстань ты, ничего я не тупая! Сам ты…
Голос смолк.
— Фаль, это ты, что ли? — удивлённо спросила Завирушка.
В голове было тихо, в комнате тоже. За окном было ещё темно, тускло тлел магический ночник, и девушка уселась на кровати, поджав ноги.
— И что это было? — тихо спросила она в пространство.
Ответа не последовало. Она подумала, что жизнь её становится чем дальше, тем более странной, и удивляться голосам в голове уже не приходится. Хорошо хоть знакомый голос, а не реклама мирадов какая-нибудь. Говорят, в Корпоре и такое бывает. Битва с андедами и её позорный обморок, скрывший финал сражения, оставили в памяти тревожное чувство — как будто она пропустила что-то очень важное. То, что может сильно изменить её жизнь. «Впрочем, куда уж сильнее? — сказала она себе, оглядевшись. — Не так я представляла себе прибытие в Корпору, когда уезжала из монастыря».
