Рыцарь без позывного. Том 3 (СИ) - "Бебель"

Надо бы успеть, прежде чем Грисби вернется. Уж синевласка-то по закромам поскребет. Надеюсь.

— Погоди... — густые брови задумчиво нахмурились. — Монетки-то ведь южные, да? И их много? А если это Грисби затеял? Если это он дезертиров нанял, чтобы запасы потравить да город занять, как мы все перемрем?! Гнилое семя, так это же ты этих конелюбов ко мне привел! Так он и тебя купил, получается? — глаза великана широко распахнулись во вспышке внезапного осознания. — Ах ты сучий сын...

Хватаясь за рукоять меча, он пятился от меня, пока не запнулся об одну и бочек. Поглядев, как великан с треском и матом пытается вытащить застрявший зад из проломленных досок, я нехотя протянул ему руку

В одном этот придурок прав — вся эта ситуация сильно напоминает приколы стюарда. Правда, в этот раз, похоже, все по настоящему. И, что самое хреновое, я понятия не имею, кто виноват, и что делать.

Впрочем, а когда было иначе-то?

Глава 4: Предложение, от которого нельзя отказаться.

Отражаясь от девственно чистого снега, утреннее солнце беспощадно насиловало мои сонные глаза. Отчаянно жмурясь и меся берцами утоптанный снег, я едва не врезался в угрюмого гвардейца, что стоял на карауле у ворот замка.

— Даже не начинай блеять, сброд! Колись, как на духу, ты с «серых»?! Али примешься сочинять про «заплутавшего охотника»?!

Широкоплечий усач потянулся к ножнам, явно намереваясь задержать мутного незнакомца, пришедшего к замку, но тут в его глазах мелькнуло узнавание:

— Ох, виноват, сир! Простите, что не признал вас сразу, сир! — нервно закивал боец, уступая мне дорогу. — Рад видеть вас в здравии, сир!

Блин, надо бы и правда герб завести, а то так и будут за наемника принимать. Впрочем, «сиркать» тоже задолбали.

Пройдя через сожженные деревянные ворота и миновав непривычно пустой курятник, я понял, что бесповоротно опоздал — долбаный Грисби уже вернулся. И, судя по похмельным рожам солдат на стенах и усталому виду тягловых лошадей в конюшне, прибыли они только вчера.

Топот копыт и блеск кавалерийский копий напомнили, что замок это прежде всего военный гарнизон, а уже потом принцессы в башнях и жирные лорды в чертогах.

На очищенной от снега и льда площадке, по импровизированной полосе препятствий дюжина всадников водила замысловатые карусели. Пускали своих лошадей по «лабиринту» из бочек, перескакивали через барьеры, заставляли идти полубоком и задом наперед, чтобы затем, под взглядами восторженных зрителей, на всем скаку протаранить копьем «черного бастарда» — высокий вращающийся манекен, со щитом на одной стороне и привязанным грузом на другой.

Ударив в щит, очередной гвардеец мастерски увернулся от просвистевшего над головой мешка с репой, чем привел зрителей в экстаз. Среди расположившихся на ступенях крепости служек, поварих и молодых девах в утепленной форме горничных, я заметил вспышку синей молнии.

Стремительно проталкиваясь и отдавливая чужие сапоги, она угрожающе приближалась прямо ко мне.

Вот жеж блин...

— Мое сердце трепещет от вашей могучей поступи, милорд! — синевласка, облаченная в дорогие меха, схватила и звучно поцеловала мою перчатку. — Или мне стоит обращаться к вам «сир»? Я так рада, что вы наконец вспомнили про свою суженную и явились просить моей руки!

Че несет-то?

— Э-э-э... Давай пока без рук, ладно? — я быстро одернул ладонь и постарался не обращать внимания на любопытные взгляды зрителей, заинтересовавшихся, кому это там их «миледи» ручонки лобзает. — Лучше расскажи, что у вас тут нового?

Поток сознания из «Винни болеет», «дедушку щедро наградили», а «пиявочник стал еще противнее» утонул в ободряющем реве толпы.

На исходную «финишной прямой» вышел какой-то коротышка, что едва доставал ногами до шпор. Замотанный в шкуры и куртки, он больше походил на надутую плюшевую игрушку или откормленного гуся, нежели всадника. Неумело направляя своего темного скакуна, он все же пустил его в галоп и опустил длинное копье, метя в манекен. Увы, «черный бастард» оказался сильнее — мешок на веревке со всего маху вдарил по щиту «колобка», выбивая его из седла.

Под приглушенные смешки горничных, неизвестный парнишка принялся кататься по земле, тщетно пытаясь встать на ноги.

— Ха! А еще сочинял, будто отличный наездник! «Меч» свой показать грозился! Милорд, вам стоит продемонстрировать этим недомеркам, как выглядит настоящий... Ой! — звонко хохотнув, синевласка быстро прикусила язык и, пробубнив что-то про «ох, мой бедный юный кузен», зашуршала мехами к поверженному пацану.

Охая и ахая над «колобком» и заботливо помогая ему встать, она, как и прежде, прятала свои садомазохистские наклонности за маской «невинной виноградинки». И, судя по умиляющимся лицам слуг, делала это весьма успешно.

Поглядев на деревянные лавки у крепостной стены, я обнаружил еще несколько «колобков» дожидающихся своей очереди и шумно хохочущих над участью сверстника.

Короче, понятно, с чего этот внезапный цирк с конями. Грисби наградили не только золотом и парой мелких наделов, но и престижем. Поди, сам Мюрат при всем честном народе пожаловал какой-нибудь меч или драгоценный кубок из своих закромов. Может даже даровал номинальную и почетную должность при своем дворе. Пиар, елки-палки! Неслыханное счастье для заштатного лордика, живущего у черта на рогах.

Само собой, тут же нашлась куча толстосумов, что посчитали за честь, если их сопливые сыновья будут учиться у такого офигенно крутого мужика. Это здесь он жирный «Куролюб», а там Аарон «Могучий». Широкоплечий и опытный рыцарь, покрытый шрамами, морщинами и овеянный ореолом загадочности. Все как в сказках.

Потом, по весне или к началу лета, отцы этих пацанов смогут понтоваться на пирах перед соседями, что их сыночек-корзиночек в рыцари посвятил не какой-то там оружейный мастер, или хрен с бугра, а «тот самый, что горсткой всадников — тысячу изменников одолел!» Про «северных дикарей» на югах предпочитают не вспоминать.

И, конечно же, вместе с подгузниками и соплями малолетних мажоров, полагались увесистые кошели да «символические» подарки от их благородных папашек.

Вот же говнюк седой! Даже из разорения собственного замка выгоду получил! А я его еще дураком считал. Обидно — князю и его бойцам никто даже сраного «спасибо» не сказал...

Впрочем, чего удивляться? «Тот кто с поваром дружил, тот до дембеля дожил. Кто работал и трудился, тот давно елдой накрылся...» — старая солдатская аксиома работает любом мире. Хоть с рыцарями, хоть с бизнесменами, хоть с волшебными кошкодевками.

Я приблизился к паре гвардейцев, что еще не отошли от травм, полученных во время засады наемников на Грисби. Кукуя возле конюшни, они то и дело едко комментировали тренировку во дворе. Помимо брюзжания на тему «Пф, только посмотрите на этих молокососов! Я в их возрасте уже с десяток разбойников наскоком стоптал!» и «Задали же вы с отморозками шороху в баронском лагере, сир!», я выяснил, что Грисби сейчас торчит в своих покоях.

Попрощавшись с мужиками и миновав зрителей, я открыл дверь в главный чертог, и тут же едва не оказался сбит сверкнувшей «молнией».

— Вы ведь к лорду-дедушке?! Я провожу вас! Идемте же за мною, сир! — невинно заулыбалась волшебница и, крепко схватив меня за руку, потащила в крепость. — Я так рада, что вы наконец решились... — хихикала она, стуча сапожками по ступеням винтовой лестницы.

— Чего?

— У нас будет лучшая свадьба, что видывал этот город! Я буду на белом пони, а вы на могучем...

— Я понятия не имею, что за фигню ты себе в голову вбила, но черта с два я залезу на спину Грисби!

Попытка свести опасный разговор к дурацкой шутке успеха не возымела.

— О! Сир, что я слышу?! — синевласка остановилась и заслонила мне дорогу. — А как же все те слова, что я слышала от вас в нашу «первую ночь»?! — ее подчеркнуто громкий невинный голосок эхом отражался от стен, проносясь по всему замку. — Как же эти клятвы и томные шепотки, призывавшие отдаться вам, чтобы вы навсегда стали моим первым?! Неужто вы воспользовались моей наивностью и...