Герои и Злодеи. Ники 2 (СИ) - Смышляева Ольга

Спустившись по крутой, заросшей колючими травами тропинке, мы с Парисом вышли на каменистый пляж. Песка на нём не было, только у самой кромки воды серела узкая полоса, почти полностью закрытая прибитыми течением водорослями. Зеленоватые волны лениво накатывали на берег и неохотно отступали обратно. Ветер молчал, отчего горьковатый запах йода в воздухе ощущался сильнее обычного. Кроме нас тут никого нет. Купаться на этом пляже нельзя, сильное подводное течение отрезвляет даже самых отчаянных серфингистов, а для пикников есть места куда живописнее серых негостеприимных скал.

Я сняла туфли и босыми ногами ступила на прогретый солнцем камень возле самой воды. Тихо здесь. Спокойно. Почему же тогда у меня никак не получается достичь желанной гармонии?

Парис встал рядом. Он разглядывал меня с видимым интересом, будто голодный лев молодую зебру. До слов Лендера я не замечала, насколько его взгляд не походит на дружеский. Теперь же не могла этого игнорировать и вернуть былую непринуждённость не получалось чисто инстинктивно.

— Знаешь, о чём я размышляю по ночам? — задумчиво поинтересовался он, подняв голову к небу.

— Разве ты не спишь?

— Нет. Вы так думаете, а я вас не разубеждаю.

— Показатели энцефалографа не могут врать.

— Только если я не подделаю их. — Парис улыбнулся. ДНК Технодоктора наградила его способностью управлять техникой, просто пожелав того. — Мне хватает пяти часов сна один раз в восемь дней. Всё остальное время я либо лежу и думаю, либо выхожу во двор и смотрю на звёзды.

Мы с Юлиусом замечали за ним "неправильную" активность мозговых волн во время фазы сна, но сошлись во мнении, что таков вариант нормы для организма, изменённого чужими супериор-генами. Оказывается, всё проще — нас ввели в заблуждение.

Я глянула на него, хмуро сдвинув брови.

— Это очень серьёзно. Почему ты не говорил раньше?

Оценив моё недовольство, Парис загадочно улыбнулся:

— Юлиусу нельзя доверять. Он и Лендер плохие люди.

— Вот сюрприз, — я неловко рассмеялась в попытке справиться с неожиданным удивлением. — Почему же они плохие?

На секунду мне показалось, что Парис всего лишь неудачно пошутил, но следующие его слова развеяли иллюзию на корню:

— Они злодеи, разве нет? — его приятный голос звучал почти торжественно.

— Нет! Уже нет.

— Злодеи всегда остаются злодеями.

— Ты говоришь совсем как Дикий. Он тоже не умеет в серое. Откуда взялась такая глупость в твоей голове?

— Ты сама читала мне комиксы.

— Проклятье, — ругнулась сквозь зубы. — Не всё, что написано там, правда! Мы уже говорили об этом не один раз.

— Значит, Электрик и Спектр не повинны в полном обесточивании Стограда в день выборов президента? И генератора гроз не было? И дочь императора Южного царства сама себя похитила? И одновременное ограбление десяти банков просто сбой в системе сигнализации?

— Кое-что действительно было, — вынужденно призналась. По какой-то нелепой случайности из всего разнообразия сюжетов, что мы читали, он выбрал именно произошедшие на самом деле. — Но ведь сколько лет прошло, сколько всего случилось после. Целая жизнь!

— Не оправдывай их, Никола. Со мной тебе не нужно этого делать.

— В мыслях нет никого оправдывать, кого надо оправдал суд.

— Продажный суд.

Здесь правда за ним. В судебной системе Грандерики давно творится либеральный бардак победившего гуманизма, но поспорим об этом в другой раз.

— Прекрати мыслить шаблонами комиксов. Они выдумка для тех, кто хочет развлечься за чашечкой чая, а вовсе не планирует разбираться в тонкостях психологии общества. В реальной жизни целая прорва нюансов!

Отчего-то возникло такое чувство, будто я выступаю адвокатом дьявола. Творится нечто маловразумительное, какой-то непонятный сон... происходящий на самом деле.

— Я способен отличить фантазию от действительности.

— Получается, не способен. Юлиус и Лендер не злодеи, никогда больше не говори так.

— Тебе не место с ними. — Внезапно Парис взял меня за руку и покровительственно заглянул в глаза, словно я маленькая потерявшаяся девочка. — Вот об этом я думаю каждую ночь. Ты хорошая, само солнце, без которого на земле царила бы тьма. Звёзды, несоразмерно прекрасные и манящие. Сокровище, слишком ценное для такого человека, как Лендер.

Мне никогда не делали столь велеречивых комплиментов. Дариус обходился дежурным "сегодня ты хорошо выглядишь, Ники", а Ленд умудряется выражать свои чувства без слов. Почему-то стало откровенно не по себе, даже тёплый камень под ногами перестал греть.

— Зачем ты говоришь так? — спросила севшим голосом. Боюсь, всё остальное мне не понравится ещё сильнее предыдущего. Поезд сошёл с рельсов и мчал в каньон, ни одна сила на земле не остановит его. — Я там, где хочу быть и с кем хочу.

Парис неправильно истолковал моё изменившееся настроение:

— Не скрывайся предо мной! Осуждать человека, которому просто не дали выбора, последнее дело. Я знаю тебя и твою светлую душу, ты не способна на зло... И противиться злу тоже не способна. Юлиусу незнакомо уважение, он жестокий человек, бояться его не слабость. Истинную суть твоих отношений с Лендером я тоже вижу. Он принуждает тебя быть с ним.

— Что за чушь ты несёшь? — резко выдернула руку. — Я по своей воле с Лендером.

Несчастный кот Шрёдингера, в какую же степь его занесло?! С одной стороны, забота Париса о моём благополучии трогательна, но сейчас он конкретно перегнул палку. Дальше дискутировать с ним полностью расхотелось. В этот момент я бы с радостью запихнула его обратно в колбу.

Принуждает меня Лендер, ага щаз! Как рабыню, что ли?

Спрыгнув с камня, в ярости принялась надевать туфли.

— Ты вообще ничего обо мне не знаешь, — прошипела сквозь зубы. — И о Лендере тоже.

— Тебе нравятся герои, Никола, а никак не злодеи.

Столь бесхитростный ответ разозлил ещё больше.

— Люди противоречивы и неоднозначны. На разных плоскостях восприятия нам могут одновременно нравиться совершенно противоположные вещи, это нормально. Да, я восхищаюсь героями и тем, что они делают для Стограда, но выбрала Лендера. Я люблю его, ясно? Разговор окончен. И наша прогулка тоже. Идём домой.

— Нет, всё только начинается.

Вопреки нашим договорённостям ни под каким предлогом не пользоваться своими супериор-силами вне лаборатории без разрешения, Парис оторвался от земли, подхватил меня на руки и взмыл в воздух. Не успела я возмутиться, как мы очутились на небольшом скалистом выступе посреди океанских волн. Несколько серых чаек, недовольных появлением гостей, с противным криком тут же поспешили прочь. Маленький пятачок два метра на два, о который спотыкались бегущие к берегу волны, находился всего в пятидесяти метрах от большой земли, однако даже такое расстояние по-настоящему пугало. Не люблю места, откуда можно выбраться только вплавь.

Ноги едва не разъехались на мокром камне, покрытом тонким слоем зеленоватой тины. Брызги ленивых волн сразу же промочили туфли и подол платья.

— Немедленно верни меня обратно, Парис! — приказала со всей строгостью учительницы геометрии. — В сторону шутки, я тобой недовольна.

А уж как будут недовольны Юлиус и Лендер, благоразумно промолчала.

— Я хочу, чтобы ты посмотрела правде в глаза, Никола, милая. Здесь, со мной, между землёй, водой и небом ты можешь быть свободна ото всех своих страхов. Ты слишком долго была в плену обстоятельств, слишком слабая и хрупкая, чтобы им противостоять.

— Ты вообще меня слушал?

Неужели это всё тот же Парис, с которым мы пришли сюда? С трудом верится. В какой момент и кто его подменил? Но самое главное: как всё исправить до возвращения Юлиуса?

Минутку, он сказал "между землёй, водой и небом ты можешь быть свободна"?

Несчастный кот Шрёдингера, да это же сцена из комикса "Морская болезнь", самого первого из целой вереницы тех, что я читала ему весной, за месяц до вмешательства Эволюция! В том номере Чёрная Птица спас прекрасную заложницу из лап злодея Рыбки, но совершенно точно не влюблялся в неё, и тем более не требовал смотреть в глаза никакой правде.