Таверна "Зелёная фея" (СИ) - Доброхотова Мария
— А можно я возьму пучок лука? Он такой у вас замечательный! — спросила Виара со свойственной ей непосредственностью, и Робб со всей ясностью понял, что они уходят.
— Бери, конечно, — прокричала с кухни Космина. — Всё равно к утру извянет.
Бок о бок с Виарой Робб шагнул в пахучую летнюю ночь и набрал полную грудь воздуха. Он давным-давно перестал мечтать о нормальной жизни, и вот погляди же, как поворачивается история. На одно короткое мгновение Робб подумал, а что если у него действительно есть шанс? Что если… Но он тут же прогнал предательские мысли прочь. От них он становился мягким, а это непозволительная роскошь.
— Ещё раз спасибо вам за помощь, — Космина улыбнулась, и в темноте сверкнули её крупные белые зубы. — Надеюсь, у вас все получится.
— Конечно, получится. Виара же приносит удачу, — с непробиваемой жизнерадостностью заявила эльфийка.
— И тебе спасибо за тёплый приём и вкусный ужин, хозяйка, — ответил Робб и неожиданно для себя добавил: — Ежели будешь по перёкрёстку проходить, заходи в гости.
— Обязательно зайду, — отозвалась Космина, и ему почудилось в голосе её особенное тепло.
Позже, когда Робб укладывался спать прямо на полу, сложив под голову сапоги, к нему подошла Виара, лёгкая, как тень и непривычно тихая. Она встала над ним, не решаясь заговорить.
— Ну, чего тебе? — недовольно проворчал Робб. Он вернулся было мыслями в тёплый дом Космины, и его раздражало, что ему помешали.
— Можно я с тобой лягу? Там, в углу, очень неудобно.
— Я же как мешок с брюквой.
— В таком случае, ты очень мягкий мешок с брюквой, — тон, однако, у Виары был почти извиняющимся. Чудеса. — Ну, пожалуйста.
Она опустилась на четвереньки и подползла совсем близко. Робб вздохнул, поёрзал, устраиваясь удобнее, если это вообще было возможно.
— Ложись, что ж с тобой делать.
— Ура!
Виара тут же пристроила остроухую голову ему ниже груди, почти на животе, свернулась калачиком и затихла. Роб лежал, закинув руки за голову, и смотрел в тёмный потолок, стараясь не удивляться тому, какие резкие и забавные фортели выдаёт его многострадальная жизнь. Он думал, что Виара почти сразу уснула, но она спустя десять минут она снова заговорила.
— За стойкой.
— Что?
— Я бы сидела за стойкой, дрожала от холода и голода. И боялась выйти. Если бы ты не ввалился в ту дыру, не думаю, что протянула бы долго. Получается, ты мой священный хранитель.
Робб глубоко вздохнул, и голова Виары приподнялась у него на животе.
— Не гожусь я на роль священного хранителя.
— И всё же ты им стал. Поэтому я прошу тебя: не бросай меня, пожалуйста!
Робб помолчал. Он хотел бы сказать, что загубил уже порядком жизней, в том числе и жизнь любимого человека, что там, где он проходит, остаются одни страдания и беды. Но не успел: Виара уснула, на этот раз по-настоящему.
Глава 4
Ярмарочный день
Шестой день недели называли дарнем не просто так. В этот день ничего никому не дарили, наоборот, традиционно устраивались ярмарки, открывались рынки и приезжали торговцы. Рабочее время на полях и в мастерских сдвигался на вторую половину дня, и никому бы в голову не пришло упрекнуть человека за то, что в дарень он отсутствовал до обеда на своём месте. Да и упрекать его было бы некому, потому что все были в одном месте: на центральной площади, на ярмарке.
Робб это прекрасно знал, поэтому с самого утра взял три агорта серебром, которые накануне им заплатила Космина, и в компании Виары направился обратно в деревню. День обещал быть пригожим, солнце, даром что только поднялось над горизонтом, уже касалось горячей ладонью его лица, и в свете его всё окружающее казалось особо ярким и чётким, будто вырезанным из бумаги. Виара шагала рядом. Волосы её, несколько дней не знавшие воды, облепили голову, отчего уши казались еще больше, и пушок на них золотился, словно Виару окутывало свечение. К тому времени, как показались первые треугольники крыш, проснулись сверчки и наполнили воздух громким непрестанным стрёкотом.
Рынок только начинал работу. Он разворачивался на главной — и единственной — площади Илибурга, подобно яркому платку. Обычно прогулки по ярмаркам раздражали его и казались бессмысленными, но сегодня всё было по-другому. В тот день у него была цель, которая приблизила бы открытие таверны.
Стоило Роббу задуматься, как Виара исчезла. Вот только вышагивала рядом, раз — и нет её. Он обернулся несколько раз, чувствуя себя псом, ищущим собственный хвост, а потом крикнул:
— Виара! Ты где?
До его слуха донёсся хохот, а за ним — глумливые выкрики. Слов Робб не разобрал, но мерзкий холод дурного предчувствия скользнул вдоль позвоночника. Он огляделся, отыскал глазами группу людей, стоявших плотным полукругом. Подошёл ближе. Еще совсем мальчишки, лет тринадцати — пятнадцати, смеются, поглядывая друг на друга в поисках одобрения, а перед ними Виара. Она прижимала к груди маленькое зелёное яблоко и с непонимающим видом переводила взгляд с одного мальчишку на другого.
— А давайте стащим с неё сапоги! — предложил один из мальчишек с грязными чёрными вихрами на голове.
— А давай я тебе понаподдам! — прорычал Робб ему из-за спины. — И посмотрим, как далеко ты полетишь.
Мальчишки разом обернулись. Некоторые сразу бросились врассыпную, но самые взрослые остались. Они сложили руки на груди и кривили губы в усмешках, которые должны были сойти за самоуверенные.
— Ты чего это, угрожаешь нам? — самому рослому на вид казалось лет семнадцать, на нём была добротная одежда и лихо заломленная на затылок кепка.
— Поддерживаю веселье, — недобро улыбнулся Робб.
— Мы чужаков не любим. Вали отсюда, — сказал второй.
— Ты, я посмотрю, совсем глупый? Когда видишь такого человека, как я, ты должен замолчать и убежать, чтобы только пыль стояла!
— Только тронь нас, и я отцу расскажу! — снова вступил в спор первый парень, в кепке.
— Расскажи-расскажи, чтоб он отходил тебя, как следует. А я добавлю. Виара! — Робб протянул к ней руку, давая понять, что хочет, чтобы она подошла. — Мы уходим.
Эльфийка скользнула к нему под мышку и опасливо оглянулась назад. Никто из задир даже шага к ней не сделал, только глазели на высокого мужчину рядом с ней.
— Ты куда делась? Мне тебя на поводке держать что ли? — Робб хмурил широкие брови, надеясь, что он выглядит строгим, а не пугающим.
— Я яблоко захотела, — она показалась на раскрытых ладошках мелкое кривое яблочко, тёмно-зелёное и наверняка кислое. — И поспорила, что я выдержку три щелбана.
— Виара, — Робб остановился, развернул её за плечи. — Хорошие девочки не позволяют мальчишкам бить себя по лбу.
— Правда? — она задумалась. — А что делают хорошие девочки?
Робб пожал плечами.
— Они раздают щелбаны сами, — улыбнулся он. Робб не привык общаться с такими нежными, почти невесомыми девушками, какой была Виара. Ему казалось, сожми её покрепче, так переломишь пополам, и потому не знал, как к ней подступиться. Стоит ли учить её стоять за себя или не трогать нежный цветок, не портить его своим тлетворным влиянием? Робб так до конца и не решил, забывая, что отныне влиял на неё каждым своим поступком, каждым взглядом и словом.
Рынок понемного оживал. Прибывали новые телеги, продавцы раскладывали товары на столах, те, что состоятельнее, натягивали тенты. Появились первые покупатели, которые, как и Робб, надеялись ухватить самое свежее, а может, и выбить скидку повкуснее под шумок. Виара глазела по сторонам, будто впервые была в деревне в ярмарочный день. Она то и дело вгрызалась в яблоко и неизменно кривилась, но признаться в том, что получила по лбу зазря, не решалась.
— Кислое же, брось, — говорил Робб.
— Нет, оно вкусное, — отвечала Виара и снова впивалась маленькими жемчужными зубками в зелёный бок.
