Неунывающий Рон (СИ) - Полетаева Татьяна Робертовна
Рита протянула руку, словно доставая что-то невидимое, и в ней материализовался журнал. Ведьмополитен, последний номер, вроде бы. Молча полистав странички, она обернулась с таким выражением лица, что мне резко стало неуютно.
– Все литература, получаемая нами, проходит оцифровку – то есть полностью копируется в особый артефакт, находящийся в библиотеке. После чего можно получить сколько угодно копий этой книги. Получаемые копии хранятся очками, что очень удобно и доступно студентам практически в любой момент. – Объяснила я, не дожидаясь вопросов. – Если очки снять, твоя рука окажется пустой. Это что-то вроде материальной иллюзии, помещенной в артефакт.
Рита задумчиво кивнула, вертя в руках журнал. Ну да, я еще молчу о том, сколько книг нам с Гарри и Драко удалось отсканировать буквально нахаляву. Мак первоначально был для этого и предназначен – хранить копии книг, вести поиск по цитатам и прочее. Библиотеку мы собирали долго и тщательно, начав с Хогвартской, благо, чтобы отсканировать книгу, ее было достаточно на несколько секунд поместить на небольшую плоскую подставку… К которой для маскировки Гарри прицепил функцию взвешивания. Ну вот просто нам любопытно, сколько весит та или иная книга…Потом прошлись по библиотекам родов, по библиотекам союзных родов… тщательно скрывая, чем мы занимаемся. Ведем исследования, и все. Магловские библиотеки мы также не обошли вниманием. Как и музеи. В общем, сейчас с нашей подборкой книг не сравнится ни одна библиотека мира. А о том, как мы добывали некоторую литературу, я даже сейчас не хочу вспоминать.
Правда, теперь мы выписываем новую литературу вполне официально, так же вполне официально, когда возможно, оплачиваем оцифровку редкой литературы, так что наш фонд регулярно пополняется новыми книгами, газетами и журналами. Эмми помещает их в артефакт – огромную тяжеленную бандуру, размером два на два метра, стоящую в соседней комнате, вносит данные о новых поступлениях в каталог и все счастливы. Кстати, Рита уже напросилась на сию бандуру полюбоваться и сфоткаться на ее фоне. Это хорошо… Это значит, я и дальше смогу посещать аукционы и распродажи с небольшими плоскими весами… Кстати, часто зовут, я числюсь кем-то вроде эксперта – определить подлинность, наличие проклятия и тому подобное. А закрытая секция нашей библиотеки будет пополняться особо редкими экземплярами, которые официально приобрести нет никакой возможности. Так, Ритусик вроде уже начала уставать, надо додавливать ее и прощаться с прессой. Утомили.
– Лекторий. – Я махнула перед собой рукой, и покосилась на реакцию репортёрши. Не знаю, что она ожидала увидеть, но явно не расходящиеся во все стороны коридоры, соединяющие множество небольших прозрачных кабинок. Я распахнула дверь в ближайшую, и сделала приглашающий жест. Внутри располагался удобный стол и небольшой столик, поместится здесь мог максимум один человек.
– Если навести очки на столешницу, то перед тобой откроется выбор лекций. Все кабинки звукоизолированны, курс лекций у каждого свой. Подбирает курс лекции преподаватель, после того как наш студент определится с выбором специализации.
– То есть сам преподаватель лекций не читает? – Рита рассматривала столешницу.
– Бывает, пересматривают свои прежние лекции и корректируют их. Но, Рита, согласись, что читать лекции небольшому количеству студентов достаточно сложно для преподавателя, да и учитывая наши возможности, не имеет особого смысла. Лекции записываются по принципу думосбора, и студент в любой момент может просмотреть нужную ему. Преподаватели курируют только практические занятия. Считается, что к этому моменту, студенты изучили теорию и готовы двигаться дальше.
– А практические занятия мы посетим? – Скитер не особо заинтересовалась лекциями. Ну да, ничего особо зрелищного здесь не было. Я чуть пожала плечами:
– Сейчас идут практические занятия у колдомедиков, хочешь глянуть? – Рита согласно закивала, выражая готовность следовать за мной.
Мы вышли из главного корпуса и направились к факультету целителей. Я направила через очки запрос на присоединение к занятию в статусе наблюдателя, проинструктировала Риту вести себя тихо и зашла в аудиторию, устроившись вместе с прессой на верхних рядах. Это место больше напоминало лекционную залу – полукругом располагающиеся сидения, на которых расположились студенты, внизу – кафедра для преподавателя и широкий постамент, являющиеся в совокупности сложнейшим артефактом, единственным в как в нашей академии, так и во всем мире. Я чуть вздохнула. Два года мы убили с Гарри на это чудо артефактной мысли, при этом у нас уже был МАК, облегчающий любые расчеты. Вряд ли кто сможет повторить наш труд, не говоря уже о том, чтобы придумать что-то лучшее. Это, можно сказать, настоящий шедевр.
Выйдя из-за кафедры, Сметвик распекал очередного студента. Мда, чего стоило уговорить его вести занятия у наших учащихся… Нет, курс лекций он начитал даже с радостью. А вот вести практику у «недоучек»… Зато когда я показала ему тогда еще даже не доработаный артефакт и объяснила нашу задумку, то в нашей группе энтузиастов качественного образования добавился еще один поддерживающий.
Меж тем не оправдавший ожидания студент вернулся на свое место, а вниз спустился следующий. Миг – и на постаменте появился задыхающийся мужчина средних лет в потрепанной мантии с уже синеющим лицом. Студент тут же сплел упрощенное диагностическое заклинание, после чего с его палочки полетело что-то специфическое из целительского арсенала. Лежащему явно полегчало, студент опять наложил диагноста, но уже с явным уклоном в определение темной магии и тут уже уверенно заработал палочкой.
– Почти идеально, Дорган. – Гиппократ Сметвик довольно кивнул. – Уделите время скорости плетения, вы хоть и укладываетесь в норматив, но в купировании проклятий дорога каждая секунда. Следующий!
Мои очки, впрочем, как и все остальные, позволяли наблюдать каждое действие как студента, так и лектора, вблизи, с пояснением, указанием ошибок, подчеркиванием симптомов и хронометражем. Пока вниз спускался очередной студент, я шепотом объясняла Рите, как работает артефакт.
– Мы записываем реальные случаи болезней и их лечения, дополняем всеми возможными нюансами. Артефакт воспроизводит материальную иллюзию и отслеживает воздействия на нее, корректируя изменения в режиме обратной связи в реальном времени.
– Но студент же использовал диагностическое заклинание. – Рита чуть нахмурилась.
– Да, это было одним из самых сложных моментов – чтобы артефакт выдавал ответ, идентичный воздействию того же заклинания на волшебника, или, наоборот, не мага. Но в конце концов, нам это удалось.
– Но разве студент не может просто выучить нужное воздействие к каждому случаю?
– Ну, уже сейчас в картотеке больше десяти тысяч случаев, и она постоянно пополняется новыми, так что вряд ли.
Следующий студент своего пациента угробил, да еще так красочно, вместо купирования очередного проклятия умудрившись его подпитать, что Сметвик опять взорвался.
– Поздравляю, коллега, с первым трупом на вашем личном кладбище. – Язвительно произнес он. – Ну и с тем, что вы успешно распространили действие проклятия на всех присутствующих. Возможно, ваше призвание не целительство, а малефизм и стоит поспособствовать вашему переводу на соответствующее отделение?
Пока Сметвик распекал студента, Рита забросала меня вопросами про артефакт. На что я реагировала только пожатием плеч и фразами вроде: «Единственный в своем роде». Ну да, а как иначе дать студентам-колдомедикам обширную практику? В Мунго, других больницах? Вариант верный, но сколько уходит на обучение таких практикантов? Десятилетия. Врачам нужна в первую очередь практика, наработка опыта, проба своих сил, анализ ошибок…
– Скажу по секрету, Рита, эта аудитория у нас не пустует никогда. – Занятие окончилось, и мы вышли на улицу. – Заявки на работу с артефактом расписаны на две недели вперед. Круглосуточно. Приходится ставить ограничение, не больше двух часов подряд.
