Анна Гаврилова - Уши не трогать!
– Просить защиты и требовать помощи тайной канцелярии! Думала, тебя похитили!
Черт… Как-то туго соображаю. Нет, не соображаю вообще.
– Ольга! Как тебе не стыдно!
– Что? Почему мне должно быть стыдно? – Последнюю фразу, кажется, не сказала.
– Мы тут на ушах бегаем, а ты!.. Да хватит уже! Стоит она! Улыбается, как умалишенная!
Эту фразу осознала, но стереть улыбку с лица не смогла.
– Где ты была? – От гневного вопля каргули уши заложило.
– Кофе пила… С богом…
Через десять минут безуспешного допроса герцогиня сдалась и меня наконец-то отпустили спать.
Глава 14
– Проснулась, развратница?! – пропела каргуля, деловито протискиваясь в спальню.
Ну как тебе сказать… Сложно не проснуться, когда под твоей дверью кое-кто битый час выясняет, почему в десерт «для нашей девочки» положили так мало сливок и отчего пирожки пахнут земляникой, хотя в качестве начинки заказывали ракашшу. Причем делает это нарочито громко, предварительно эту самую дверь приоткрыв.
Поднос, накрытый серебряной крышкой, тащила лично герцогиня. За ней следовал невозмутимый Шерр с откупоренной бутылкой игристого и бокалом.
– Добрый вечер, соня! – Игривый тон блондинки не насторожил. Толку беспокоиться, если и так знаю, что кирдык пришел?
Я успела сесть и подоткнуть подушку под спину. Каргуля, видя эти приготовления, удовлетворенно кивнула и водрузила поднос мне на колени. Слуга поставил бутылку и бокал на прикроватный столик, споро приволок к постели кресло. После того как благородная зараза умостилась, наполнил бокал, протянул его герцогине и удалился.
Все это время каргуля не отрывала взгляда от моего лица. В серых глазах не смешинки, нет… смешилища!
– Ты кушай, кушай, – сказала Ванесса.
Я виновато потупилась, закусила губу.
– Прости. Я не хотела…
– Ты о чем? – Веселья блондинка не скрывала.
Черт!
– Ой, да ладно! – Каргуля хитро прищурилась и замолчала. Правда, хватило ее на пару секунд, не больше. – Представляешь… Просыпаемся утром. Идем завтракать, а тебя нет. Ну, думаю, спит еще… А тут господину Криссу трубы привезли и Эдиза примчалась с новостями. Короче, решили разбудить. В спальню захожу, а тут только это. – Герцогиня насмешливо кивнула на розовое царство.
Я нервно повела плечиком.
– Я-то сразу поняла, что ты к Орису побежала… – продолжала Ванесса. – А зайчик разнервничался, разорался: не может быть! Она не такая! Весь дом оббегал, даже в выгребную яму заглянул – вдруг утопилась с горя. И тут ты… являешься. Без платья.
– Но ведь одетая…
Каргуля от моего аргумента отмахнулась.
– И та-акая счастливая! И та-акая уставшая! Бедный зайчик чуть в обморок не грохнулся.
Правда? А мне так не показалось. В смысле признаков дурноты у Вариэля не заметила.
– Когда спать тебя отправили, я все-таки смогла его успокоить. Мало ли где ты разделась и устала!
Да, действительно.
– И тут Шерр приходит, со свертком. Передали, говорит, для госпожи Ольги. – Ванесса вздохнула, картинно приложила руку ко лбу.
Когда пауза побила все лимиты театральности, я подтолкнула:
– И?..
– Я пыталась его остановить, – притворно сокрушалась эльфийка. – Но он будто озверел! Выхватил у Шерра сверток, раскрыл… а там твое платье.
Давать Ванессе лишний повод для стеба не хотелось, но сдержать счастливую улыбку не смогла. Арх сдержал обещание – мой черноглазый ушастик жив!
Герцогиня оценила реакцию и добила:
– И записка! «Милая Лёля, у меня получилось только благодаря тебе. Эта ночь навсегда в моей памяти!» – воодушевленно процитировала каргуля. – И подпись: «Влюбленный дурак».
– Это не то, что вы подумали…
– Ой, глядите! Засмущалась!
Закусила губу, отчаянно соображая: рассказать герцогине правду или повременить? Очень кстати вспомнила о завтраке, хотя… какой на фиг завтрак? Сумерки за окном!
Едва приподняла крышку, нос щекотнул знакомый аромат. Кофе.
– Что за запах? – тут же насторожилась каргуля. – Та-ак… Откуда эта чашка? Ее раньше не было.
Все еще не веря в реальность происходящего, взяла чашку и сделала маленький глоточек. Цветок, выведенный пеной, лишится одного лепестка.
Рядом обнаружилась белоснежная салфетка с логотипом кофейни. На ней знакомыми чернилами было выведено:
«После пробуждения кофе всегда вкусней.
P.S. Сахар я положил».
Черт! Я чуть не расплескала божественный напиток.
– Ольга, что случилось? – Веселье из голоса каргули исчезло.
Я бросила короткий взгляд на салфетку, на чашку, на блондинку… Вздохнула и призналась во всем.
Думала, Ванесса разозлится. Ну или поржет. А она вздохнула и сказала с грустью:
– Бедный зайчик. Как же ему не везет. Сначала Орис, теперь… вообще бог.
– Стоп. Ты на что намекаешь?
– Намекаю? – искренне изумилась собеседница. – Я прямым текстом говорю. Ты влюбилась. По уши.
Я насупилась. Ничего она не поняла. И вообще…
– А вот уши попрошу не трогать. Сама знаешь, это больная тема.
Поднесла руку, пощупала обсуждаемый орган. Черт, кажется, выросли. До того острые – хоть колбасу режь. А Орис снова ничего не заметил…
– Никакой любви. В смысле любовь есть, но совсем не такая.
– Какая «не такая»?
– Он бог, – пояснила я терпеливо. – Бога можно любить, но влюбиться в него – нереально.
– Почему?
– Да потому… – Черт, неужели она не понимает? – Он – высшее существо. Он недостижим и непостижим. Влюбиться в Арха – все равно что в солнце, или луну, или шелест дождя.
Ванесса смотрела как на дуру. На мгновение показалось – герцогиня права, но я прогнала это ощущение и взяла себя в руки.
– Знаешь, как устроен человек? Все очень просто. Человек – эгоист и любит прежде всего себя. Вот ты – Ванесса, герцогиня Аргар. Умопомрачительная, фееричная женщина! Но люблю тебя не за это.
Каргуля нахмурилась.
– И за что же?
– Мы очень похожи. Характерами, темпераментом, цветом волос… – осеклась, вспомнив про свою «голубизну», но махнула рукой. Блондинка – это состояние души, так что неважно. – Я люблю себя в тебе, понимаешь? И ты, если задуматься, возишься со мной именно потому, что я напоминаю тебе себя. Или тебе тебя. Или… Черт!
Ванесса помедлила, но все-таки кивнула.
– Мы знаем, что у каждой из нас есть достоинства и недостатки. Мы готовы с ними мириться или, наоборот, сражаться. Мы знаем, что мы неидеальны!
– А Арх, по-твоему, идеален? – усмехнулась каргуля. Запоздало поняла, что назвала бога по имени, и в ужасе прикрыла рот ладошкой.
– Он – бог. Он – другой. Он вне категорий.
В голосе собеседницы послышалось недовольство:
– Так к чему ты ведешь?
– Он – птица, я – червяк. Червяк может влюбиться в птицу, если увидит в птице такого же червяка, как он сам. Я могу влюбиться в Арха, но для этого должна признать, что он несовершенен, как и я. Это все равно, что оклеветать, облить помоями, унизить…
– От того, что червяк будет считать птицу червяком, птица в червяка не превратится, – парировала Ванесса. А у меня чуть мозг не взорвался от ее формулировки.
– Согласна. Но представляешь, как обломается червяк, когда его иллюзии рассеются?
Несколько минут молчали. Напряженно думали. Каждая о своем.
Итог подвела каргуля:
– Знаешь, Оля… По-моему, ты гонишь.
Черт! Научила на свою голову!
– Ничего подобного. Я логична и разумна как никогда.
– Значит… Орис?
Теперь уже я вздохнула и изобразила взгляд психиатра со стажем.
– Ванесса, ну какой Орис?
Герцогиня заломила бровь, в который раз забыла отпить из бокала.
– Ну сама подумай, где я и где он.
– Что, опять «птички» и «червячки»?
– Почти. Орис – граф, а я кто? Девочка-мутант! Теоретически можно скрыть мое происхождение и выдать за эльфийку, но это ничего не изменит. Мы останемся на разных ступенях социальной лестницы, навсегда. Он никогда не забудет, кто я и откуда. Подчеркиваю: это теоретически! А на практике все еще хуже – я должна разоблачиться. В один прекрасный день каждый эльф в королевстве Севера узнает, что я – человек. Вернее, была человеком.
– Твои заслуги перед обществом могут сгладить проблему происхождения.
Ага. Только кто даст гарантию, что мои свершения станут «заслугами», а не позором?
– Ванесса, даже если так… У нас разный менталитет, разные вкусы, представления о жизни. Это сейчас весело, а что будет через год-два? Видишь ли, я наслышана о подобных союзах, в моем мире они тоже бывают. Однажды ему не понравится мой борщ, а мне его лаваш, и все – привет.
К счастью, герцогиня не стала убеждать, дескать, мы другие, и у нас все будет обалденно.
– И это не последняя причина, – догадливо усмехнулась она.
Перед глазами встал образ Грегора – последнего потомка рода Севергов, в груди кольнуло. Нет, их сходство с графом Фактимусом не может быть случайным.
