Алиса Дорн - Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы
— Тебе повезло, что у тебя такие вкусные сны, — меня все-таки передернуло от отвращения. Или страха. — Иначе бы я не согласилась. Что же до тебя, Максен, то долга больше нет, и для меня ты мертв.
Я заметила, как потемнели от гнева голубые глаза Охотника.
— Мне стоит тебя об этом спросить? — поинтересовалась я, когда мы остались одни.
— Не надо.
Тем же вечером я в нерешительности замерла у двери на кухню. Мне очень было нужно переговорить с Дизом — больше спросить было некого, и потому я собиралась рискнуть. Поверить, что все-таки он скажет правду. Только отчего-то после их празднования просто подойти было неловко. Весь вечер я думала о том, чтобы подняться на второй этаж и попросить его встретиться со мной ночью на кухне, и уже почти собралась, но… храбрости не хватило. Оставалось только надеяться, что он действительно каким-то образом слышал намерения и что мои были достаточно громкими.
— Дай догадаюсь: ты стерла мой номер из записной книжки, поэтому не могла позвонить, как все нормальные люди, и договориться о более конкретном времени, чем «сегодня ночью»? Хотя, подожди, это все равно не объясняет, почему ты не зашла в IT.
Он все-таки пришел. Диз сидел на своем обычном месте: в руках — планшет, на носу — очки, поверх которых он хмуро на меня смотрел. Рядом за стойкой, используя вместо подушки толстый учебник, похрапывал какой-то бедный студент. У кого-то сессия еще не кончилась…
— Там вечно народ. А мне нужно было поговорить с тобой наедине.
Он сделал приглашающий жест рукой. Я с сомнением покосилась на незнакомого студента.
— Садись. Он уже который час спит. Если его до сих пор ничего не разбудило, то и ты вряд ли сможешь. Что ты хотела?
— Ты можешь заставить в тебя влюбиться?
На миг пальцы замерли над тачскрином. Потом демон поднял на меня недоуменный взгляд.
— Почему ты спрашиваешь?
Я раскрыла книгу, которую принесла с собой. Гравюра изображала человекоподобное существо с вытянутыми конечностями, рогами и острейшими даже на вид когтями.
— Здесь, — все в том же справочнике про правящие круги Ада, — написано, что Гаап вызывает любовь. Вы, демоны, правда это можете? Только, прошу, хотя бы сейчас ответь честно.
На миг в выражении его лица проскользнуло облегчение. Интересно, о чем он подумал, услышав мой вопрос? И если он подумал о том, о чем подумала я, мысленно повторив вопрос… Неужели это было бы так страшно? Если бы я — чисто теоретически — спрашивала о своих чувствах? Если бы я не влюбилась, но поняла, что айтишник раздражал меня гораздо меньше, чем в начале нашего знакомства, поняла, что он… мне нравился? Задумавшись, я чуть не пропустила момент, когда Диз начал отвечать, медленно и обстоятельно. В кои веки он серьезно отнесся к моей просьбе.
— Не все. Гаап может. И его дети. Это их родовая способность. У меня… другая специализация. Я могу сделать так, чтобы ты мне доверяла, могу тебя убедить, на это все демоны способны, но не более.
Убедить? Это новость. Я открыла рот. Закрыла. Наконец собралась с мыслями и задала вопрос. Глупый.
— Что значит «на это все демоны способны»?
— Ментальной магией на таком уровне владеют почти все в Аду, — терпеливо пояснил Диз. — Считай это эволюционным механизмом: иначе, с таким отношением к нам в вашем мире, было бы сложно заключить хоть одну сделку. Но все это очень… ограниченно. Вызвать симпатию, склонить к решению, которое ты бы и сама приняла, подсказать тебе выбор и заставить тебя поверить в его правильность… — звучало относительно безобидно, но я сомневалась, что Диз не преуменьшал. И договаривал до конца. — На это способны все. Но некоторым доступно больше. Гораздо больше…
— Полное подчинение, — закончила я за него, догадываясь. — Тоже мне любовь. Странный вы для этого эвфемизм придумали.
— Не мы — вы. И не более странный, чем в твоих дурацких книжках.
Я переваривала информацию. Я уже на себе испытала, на что способен Мор, и подозреваю, что не я одна. Ребекка…
— Что еще умеют все демоны? — рассеянно спросила я. В изученной мной части конспекта про ментал не было ни слова. Информация не для первокурсников? Или не для магов? — Вызывать страх, верно?
— Нет.
Я удивилась. И не поверила.
— Погоди, но я сама чувствовала… В IT, когда ты пришел после турнира. И на днях тоже!..
Храпевший студиозус недовольно заворочался, стоило немного повысить голос. Я виновато оглянулась на него и умолкла.
— Нет, — повторил Диз. — Мы умеем не вызывать страх.
Две буквы. И какая большая разница.
— Мы умеем казаться неопасными, но вот та паника, которую ты ощущаешь, — это правда. Инстинкт самосохранения, который говорит тебе держаться подальше и который мы обманываем. Что еще? Про иллюзии я уже говорил, — он откинулся на стуле, перечисляя, — про телепортацию тоже… Лечить умеем. Это не так странно на самом деле: если знаешь, как забирать силы, то знаешь и как их возвращать. В остальном, наверное, то же, что и вы можете делать…
Лечить. Это объясняло, почему второго сентября я проснулась, даже не подозревая о том, что накануне ночью в мою кожу до крови впивались чужие когти. И кто привел в чувство Бекку — тоже.
— Поэтому я вчера смогла заснуть? — вырвалось у меня.
Я долго об этом думала (и наверняка надумала немало глупостей), но больно странным было совпадение. И другие: я не просто легче переносила ночи, чем дни. В его компании я забывала о нехватке сна. Легкость, бодрость — сначала я списывала это на кофе и удачу, но потом… С другой стороны, с чего бы ему мне помогать?
— Вчера? — переспросил он. — Нет, здесь я ни при чем.
Это «здесь» резануло слух. Не зря он его произнес. Я уже начинала понимать: обычно Диз не врал. Он просто не говорил правду, тем более всю. Заметив мой недоверчивый взгляд, демон вздохнул и взялся за связку кулонов на шее. С трудом отвязав нужную подвеску, айтишник показал ее мне — и отдернул руку, когда я потянулась рассмотреть поближе надпись на греческом.
— Никогда не хватайся за чужие амулеты, — посоветовал он мне. — Даже дети знают: это опасно.
Спасибо за очередное напоминание о том, что в магическом плане я даже не ребенок — младенец.
— Что это?
— Защита от снов. Обменял после того случая с марой у кузена-онира на услугу.
Мне это ни о чем не говорило.
— Кто такие ониры?
— Демоны. Сны. Не обязательно плохие, просто… сны.
Бабушка-богиня, тетя-чудовище, отец-демон и кузен-сон… А я считала свое семейное древо достаточно сложным.
— И за какую услугу можно такой получить?
— В твоем случае — ни за какую.
— А в твоем?
Диз странно на меня посмотрел.
— Сама подумай, о чем можно меня попросить?
Починить компьютер? Взломать чужой аккаунт на «Фейсбуке»? Найти чью-то заначку с выпивкой? Сдаюсь.
— В любом случае, скорее всего, ты просто оказалась слишком близко, когда заснула, и попала под его действие. Так что не приписывай мне никакого благородства.
А потом он просто просидел на том диване шесть с лишним часов, не двигаясь и позволяя мне выспаться у себя на плече. Никакого благородства.
Я с сожалением смотрела, как он повесил амулет обратно на шею. Жаль, что не знала о нем раньше, до того как заключила новый договор с марой… Хотя чем бы он мне помог? Предложение «Диз, проведи со мной несколько ночей, физический контакт желателен» даже я бы неправильно поняла. Или правильно… В любом случае оно было бы несвоевременным.
— Честность за честность. Откуда возник интерес к Гаапу?
А вот, видимо, и моя плата.
— Бекка. Мне кажется, с ней что-то не так, — не стала скрывать я.
— Она влюбилась в демона. Конечно, с ней что-то не так.
Несмотря на ответ, данный, скорее, чтобы от меня отмахнуться, от моего внимания не ускользнуло, как он подобрался, стоило только назвать имя Ребекки.
— А если не влюбилась? Если это Мор…
— Так вот почему ты спрашивала, — хмыкнул айтишник. — Я тебя разочарую: я видел их вместе с самого начала, и, хотя не понимаю, почему Мор так долго позволяет ей таскаться за ним, его способности ни при чем. Бекка была влюблена в него по уши еще до того, как они познакомились. Ты выдумываешь то, чего нет.
Сначала, возможно, и ни при чем… но сейчас?
— Поэтому ты пытался уговорить ее порвать с Мором? Потому что всё в порядке?
— Я бы не назвал отношения с демоном «всё в порядке», — резко ответил он. — Отношения, где один не может любить, а другая видит в чудовище прекрасного принца, когда всё наоборот, — это глупость, что я и пытался Бекке объяснить. И поверь, будь на ее месте любая другая, я бы сделал то же самое. Что-то еще, или у тебя есть только предположения?
Мне стало неприятно: теперь он откровенно лгал мне, и разница между враньем и недоговариванием была слишком заметна. Не насчет отношений (вот тебе, Наташа, и ответ: да, это было бы страшно, если бы ты в него влюбилась), но он лгал про Ребекку и Мора, пытался представить это как беспокойство на пустом месте. Что-то еще? Провалы в памяти, обмороки, кровь из носа и странные происшествия с драконами, только и всего. Но я промолчала. Поднялась и забрала книгу, на выходе все же не удержавшись от последнего вопроса:
