Александра Черчень - Закон о чистоте крови. Слуги богини
– Мы пытаемся.
Мириам лишь обидно расхохоталась и повернулась к Айниру.
– Феникс, прекрати вести себя как неуравновешенный дурак. В конце концов, аристократа делает не приставка к фамилии, дорогой мой.
– Не вам меня учить, – процедил крылатый. – И вы ничего не знаете.
– Я знаю то, что эта брауни не виновата в твоих злоключениях, – уже немного мягче продолжила женщина, кивнув на Мышиссу. – А еще я знаю, что ты выбиваешь ее из равновесия своими постоянными придирками. Ребятки, если вы помните, то вас всех ищут. Кроме феникса, разумеется. И это подозрительно, так как на тебя, чучелко пернатое, не могли не повесить сигналку. Потому советую подумать о том, кто из «утопивших» тебя мог сейчас промолчать о воскрешении, если кольцо у него.
– Не знаю, – сразу ответил феникс.
– Врешь, – скривило губы привидение. – Просто, похоже, понимаешь, чем придется с этим умником расплачиваться.
– Нет, леди Мириам. – Он плавно поднялся, прислонился к стене, наклонившись вперед, и тихо ответил: – Все проще, дорогая покойная барышня. Мне просто нечего сейчас ему предложить.
– Указывать на то, что я мертвая, – это некорректно, – сухо ответила бабка, поправляя кокетливую буклю на голове.
– Прошу прощения, – совершенно серьезно исправился пернатый.
– Вот и молодец, – так же невозмутимо похвалила его бабулька и воспарила к потолку, вновь развеиваясь в подобие тумана. – Так что не ссорьтесь, детки. Вам это вредно для жизни. А я, пожалуй, вернусь в косточку, мне днем являться сложно – много энергии требуется.
Наша своеобразная леди окончательно испарилась, оставив компанию в тишине. И даже не гнетущей.
– Ну что… – запустил ладонь в волосы феникс и покосился на брауни. – Мышисса, я вынужден принести извинения.
От формулировки я едва не скривилась. «Я вынужден». Не особо хочу, но надо, потому что иначе никак.
Все же насколько этот Рубиновый… заносчив. В нем это сквозит постоянно. Род, имя, статус. Айнир Нурикеш и правда из тех, в ком породу видно. Судя по задумчивому взгляду Мышки, ее мысли гуляли примерно в том же направлении.
– Не могу сказать, что я в восторге от твоей манеры просить прощение, – медленно начала она, не сводя с феникса пристального зеленого взора. – Но я, как и ты, вынуждена извинить.
М-да, а наша златовласка достойно ему ответила. В ее словах таким же четким подтекстом, как и у Кеши немногим ранее, сквозит: «Если бы не время и ситуация, не видать тебе прощения». И я ее прекрасно понимаю. Похоже, у нас вооруженное перемирие.
Решив как-то нарушить тяжелое молчание и тот поединок взглядов, что затеяли мои друзья, я откашлялась и наигранно бодро предположила:
– Сейчас отправляемся в столицу, да?
Вчера мы выбрались из леса неподалеку от крупного поселка в предместье столицы. Через него шел большой тракт, и были регулярные рейсы экипажей на стольный град.
– Да, позавтракаем и поедем, – кивнул Айнир и поднялся с постели. – Я уже заказал нам столик, так что спускайтесь.
– Может, для начала еще раз просмотрим документы и определимся с манерой поведения? – вскинула золотистую бровь Мышисса и помахала своими бумагами. – А то мы вчера такие уставшие были, что лишь мельком взглянули, и как добрались до постоялого двора, то сразу рухнули спать.
– Я не против, но можно хотя бы одеться? – иронично спросила я и многозначительно глянула на мужчину.
Тот понятливо отвернулся, перед этим все же буркнув что-то вроде: «Нашла кого стесняться».
– Я и не стесняюсь, – поведала я багровому затылку, быстро натягивая штаны. – Все, можешь поворачиваться. А стесняться в моем теперешнем виде и правда особо нечего. Как ты верно указал, от былой роскоши остались только ноги…
Ребята рассмеялись, оценив иронию.
– Резонно, – хихикнула брауни и попыталась забраться на стул.
С первого раза у нее не получилось, потому феникс, до этого стоящий у окна, закатил глаза и, наклонившись, поднял мелкую и посадил рядом с собой на стол.
– Вот, ты тоже можешь быть нормальным, – одобрила сие геройство Мышка и немного съежилась под ответным холодным взглядом. – Хватит так на меня пялиться! И вообще, ты у нас – трепетный юнош из Красной Ветви, вот и веди себя соответствующе.
– То есть гонор убери, – расшифровала я, накидывая на майку рубашку и начиная застегивать многочисленные пуговички.
– Это не гонор. Это привитая манера поведения, которая вырабатывалась годами, – спокойно пояснил Нурикеш. – Дамы, моя жизнь диктовала именно такое. И, поверьте, сейчас крайне сложно перестроиться и ставить интересы двух мелких девчонок наравне со своими.
– А вот и врешь, – спокойно отозвалась я, накидывая жилетку, и, порывшись в сумке, достала расческу, чтобы заняться волосами. Ну хоть их в первозданном виде оставили. Такие же длинные, светлые и густые.
– С чего взяла? – совсем по-птичьи склонил голову Айнир.
– С того, что такие, как ты, никогда не ставят чужие интересы выше своих, – ответила я, начиная разбирать спутанные после сна пряди. – Максимум, что ты будешь делать, – это их учитывать и помогать нам, если это не вредит тебе. Ты же Рубиновый! И наследник… в тебе есть только это.
Мышка переводила страдальческий взор с меня на феникса и обратно.
– А может, философский диспут про особенности психологии и то, как влияет воспитание на мировоззрение, вы потом продолжите?
– Всенепременно!
– Вот и замечательно, – лучезарно улыбнулась брауни и вновь достала свою карточку удостоверения личности. – Я у нас – гремлина Мышелина.
Мы с Нурикешем переглянулись и с трудом сдержали улыбки. Брауни, впрочем, это заметила и едко проговорила:
– Я, между прочим, тоже не в восторге! – Она опустила глаза обратно на карточку и скривилась. – Слуга Айна Нурика.
– Да-да, – самодовольно кивнул мужчина. – И, кстати, как раз из-за того, что у меня есть гремлина, не такой уж я и «валенок». Завоевать эту братию очень и очень непросто.
– Да, с брауни легче, – спокойно согласилась Мышка и выжидательно посмотрела на меня.
Пока она рассказывала свои данные, я успела откопать свое и зачитала:
– А я у нас – Ладали Шаор. Выросла в семье Айна Нурика, потому что мать погибла в родах, и ее друзья взяли меня на попечение.
– Все идеально, – улыбнулся феникс. – И все логично. Наше общение будет восприниматься нормально, потому что мы выросли вместе и вместе же отправились поступать в Адамантовую. А вот гремлина или брауни тебе просто по статусу не положена. Слишком уж дорого они стоят. А если учесть, что Мышь теперь – гремлина, то ты бы просто не смогла ее добыть.
– Ну да, – была вынуждена признать я. – Все же как неудобно!
– Не скажи, – возразила подруга. – Тот, кто тебя ищет, не может не знать, что мы ушли вместе. Стало быть, будут искать девушку и брауни. Потому и такая маскировка. И не переживай. Жить мне, конечно, придется с этим… фениксом, но я по-прежнему появлюсь на любой твой зов.
– Знаю. – Я потерла виски и бледно улыбнулась. – Просто как-то все очень… зыбко. Я боюсь, что ничего не получится и нас раскроют.
– Лали, нас в академии даже проверять не станут, потому что примут по блату, так сказать. Декан одного из факультетов этого достойного учебного заведения, оказывается, немало должен твоему батюшке. Потому поступление для нас пройдет без сучка без задоринки.
Я пожала плечами, показывая, что раз так, то дело другое, и начала собирать свои немногочисленные вещи, которые Мышка вчера по моей просьбе достала из пространственного кармана. Когда закончила, то всучила девочке обратно сумку, и она растворила ее в заискрившемся золотом воздухе.
– А вот теперь и позавтракать можно.
Мы спустились в зал и сели за один из угловых столиков. Почти сразу подбежала миленькая девушка-официантка и спросила, чего мы изволим. Судя по плотоядному взгляду Нурикеша, он изволил не только еду, но и прекрасную даму.
Дама, заметив интерес, окинула его ответным взглядом. Едва заметно поморщилась, оценивая лицо, ставшие заметно более узкими из-за иллюзии, плечи и наконец пузико. Намечающееся, но пузико.
Кастинг Кеша явно не прошел. Девушка с хлопком положила перед нами три экземпляра меню и удалилась под грустным взглядом мужчины.
– Ну что за беспредел, а?
– Смирись, – посоветовала Мышка, которая по маленькой лесенке взобралась на стульчик, предназначавшийся для детей, брауни и гремлинов.
Нурикеш иронично оглядел нашу куколку на этом насесте и ласковым тоном осведомился:
– Деточке молочка?
– Деточке мяска, – мрачно отозвалась она, глядя на феникса. – Птичьего…
Судя по тому, как подобрался наш пернатый, намек поняла не только я.
Не знаю, как этим двоим, но мне было смешно! От того, как они постоянно ссорятся, ну и от подколов, само собой! Но, наученная горьким опытом, вмешиваться я не собиралась. Пусть разбираются сами.
– А не загнется ли после этого деточка… от несварения? – невинно вопросил Нурикеш, так многообещающе улыбаясь, что стало жутковато. Мне.
