Терри Пратчетт - Патриот
– Ага. Так я и думал. Значит, шпион. Но чей?
– Ну надо же! И кому только может прийти в голову отправлять шпионом такого идиота?
– Может, он из Анк-Морпорка?
– Да ну, брось! Разве что он строит из себя анк-морпоркского шпиона. Настоящие анк-морпоркцы вовсе не дураки…
– Ты так считаешь? Они готовят карри из какого-то порошка, и после этого ты считаешь их умными?
– Я знаю, откуда он. Из За-Луня! Они вечно за нами шпионят.
– И прикидывается анкморпоркцем?
– Встань на его место. Если бы ты изображал из себя анк-морпоркского придурка, который разыгрывает из себя клатчца, ты разве не выглядел бы точно так же?
– Но зачем ему притворяться, что он оттуда?
– А-а… это политика.
– Давайте лучше позовем Стражу.
– Ты что, с ума сошел? Мы же с ним разговаривали! Они будут очень… пытливыми.
– Это ты верно заметил. Но я знаю, что делать…
Файфель во весь рот улыбнулся Колону.
– По слухам, вся армия отправилась маршем в Эн-аль-Самс-ла-Лайза, – сказал он. – Только никому не говори.
– В самом деле?
Колон обвел взглядом собеседников. Те со странно-одеревенелым выражением на лицах наблюдали за ним.
– Судя по названию, место довольно крупное, – озадаченно произнес Колон.
– О, просто гигантское, – поддержал сидящий рядом.
Один из сотрапезников издал звук, который можно было принять за сдавленное хихиканье.
– И далеко отсюда?
– Нет, совсем рядом. Практически ты на нем сидишь, – добавил Файфель.
Он толкнул локтем соседа, плечи которого начали сотрясаться.
– О, ясно. И большая армия?
– Большая. И имеет все шансы стать еще больше.
– Отлично. Просто отлично, – заключил Колон. – Э-э… а у кого-нибудь есть с собой карандаш? Готов поклясться, у меня он был с собой, когда…
С улицы донесся шум. Подобный шум способны создать только женщины, когда их много и все они одновременно смеются[16]. Посетители караван-сарая подозрительно уставились сквозь виноградные лозы.
Колон и сидящие рядом привстали и, выглянув из-за урны с виноградной лозой, увидели собравшуюся у колодца компанию. Какая-то старуха каталась от хохота по земле, а девушки, согнувшись пополам, хватались друг за друга в поисках поддержки.
До Колона донеслось:
– Повтори, что он сказал?
– Он сказал: «Чудно́, а у меня он этого не делал!»
– А и правда! – хихикая, согласилась старуха. – С чего бы ему это делать?!
– «Чудно́, а у меня он этого не делал», – повторил Шнобби.
Колон скрипнул зубами. Он узнал тон капрала Шноббса – таким голосом Шнобби имел обыкновение рассказывать всякие байки, от которых в радиусе десяти шагов коробилась древесина.
– …Пршу прстить, – прошипел он уже на ходу, пробиваясь к выходу.
– А вот еще одна история, про коро… про султана, который боялся, что его жена… одна из его жен, когда он уйдет в поход, изменит ему. Не слыхали такой?
– Мы не слышали ни одной истории, похожей на твои, Бети! – задыхаясь, откликнулась Бана.
– Неужели? О, у меня их в запасе тысяча и одна. Так вот, про султана: пошел он к мудрому старому кузнецу, а тот ему и говорит…
– Значит, языки тут чешем, а, капр… Бети? – тяжело отдуваясь после марш-броска, перебил его Колон.
Шнобби ощутил, что настроение женской компании изменилось. Теперь его окружали женщины, рядом с которыми оказался мужчина. Мужчина, про которого точно известно, что он мужчина, быстро поправился он.
Некоторые девушки покраснели. До сих пор они не краснели.
– А почему бы и нет? – злобно возразила Бети.
– Но они… оскорбительные, – неуверенно заявил Колон.
– Э-э… мы вовсе не оскорблены, сэр, – уже тихим, робким голоском произнесла Бана. – Наоборот, нам кажется, истории Бети очень… поучительны. Особенно про человека, который зашел в таверну с очень маленьким музыкантом.
– Кстати, перевести было очень непросто, – оживился Шнобби. – Они здесь, в Клатче, понятия не имеют, что такое пианино. По счастью, оказалось, у них играют на таком струнном…
– И про человека, у которого руки и ноги прилипли к штукатурке, тоже было очень интересно, – вставила Нетал.
– Ага, они смеялись до упаду, хотя дверные звонки у них не такие, как у нас, – встрял Шнобби. – Здесь не надо идти…
Потихоньку толпа девушек у колодца редела. Кувшины разбирались и уносились прочь. Лица девушек приняли выражение озабоченной занятости.
Уходящая Бана приветливо кивнула Бети.
– Э-э… спасибо. Было очень… интересно. Но нам пора. Спасибо большое, что согласилась с нами поговорить.
– Э-э… нет, подожди, не уходи…
В воздухе таял легкий намек на духи.
Бети свирепо воззрилась на Колона.
– Знаешь, иной раз меня так и подмывает заехать тебе по уху, – прошипел Шнобби. – Мой первый шанс за многие годы, а ты…
Он резко осекся, увидев за спиной Колона лица посетителей, с недоумением, но в то же время несколько неодобрительно наблюдавших за сценой.
И все могло бы кончиться несколько иначе, если бы откуда-то сверху не донесся ослиный крик.
Украденная ослица, легко справившись с завязанным Шнобби неумелым узлом, пустилась на поиски еды. Которая у ослицы смутно ассоциировалась со входом в конюшню, а потому со всеми входами и дверями вообще, что и побудило ослицу войти в ближайшую открытую дверь.
Внутри ее ждала узкая спиральная лестница, но стойло, в котором раньше обитала ослица, тоже было довольно узким, да и лестницы не помеха животному, привыкшему к улочкам Аль-Хали.
Единственное разочарование ждало ослицу в самом конце. Ступеньки кончились, а сено так и не появилось.
– О, только не это, – сказал кто-то за спиной у Колона. – Еще один осел на минарете.
Ответом были единодушные стоны.
– Ну и что тут такого? Как залез, так и спустится, – заявил Колон.
– Так ты не знаешь? – спросил один из недавних сотрапезников. – У вас в Уре что, нет минаретов?
– Э-э… – замялся Колон.
– Зато у нас полным-полно ослов, – вступил в разговор появившийся словно из ниоткуда Витинари.
Все рассмеялись, причем было заметно, что по большей части смех предназначался Колону.
Один из посетителей указал на сумрачную внутренность минарета.
– Смотри… Видишь?
– Очень узкая вьющаяся лестница, – подтвердил патриций. – Ну и?
– На самом верху не развернуться, слишком мало места. О, затащить осла на минарет может любой дурак. А вот пробовал ли ты когда-нибудь заставить животное спуститься задом наперед по узкой лестнице, да к тому же в темноте? Это просто невозможно.
– Есть, наверное, в крутых лестницах что-то особенное, – подал голос кто-то еще. – Недаром они так привлекают ослов. Наверное, они рассчитывают что-то наверху найти.
– А помните, последнего вообще пришлось спихнуть? – сказал один из стражников.
– Ага, он еще все забрызгал, – подтвердил его товарищ по оружию.
– Валерию никто спихивать не будет. Ниоткуда, – угрожающе заявила Бети. – Только попробуйте – и я вам так впих… – Шнобби умолк на полуслове и под прозрачной чадрой улыбнулся во весь рот леденящей кровь улыбкой. – Скорее, расцелую. Прямо в губы.
Некоторые зеваки из числа тех, что стояли с краю толпы, пустились наутек.
– Только не надо нам угрожать, – буркнул один из стражников.
– Я не шучу! – Надвигаясь, Бети угрожающе шевельнула бровями.
Стражник поежился от страха.
– Не могли бы вы, господа, как-нибудь ее успокоить?
– Мы? – удивился лорд Витинари. – Боюсь, что нет. О боги… чует мое сердце, сейчас начнется то же самое, что тогда, в Джелибейли, – помнишь, Аль?
– Ой-ей-ей, – преданно поддержал Колон.
Зрители – по крайней мере те из них, кто стоял достаточно далеко от Бети, – заухмылялись. Уличный театр начал свое очередное представление.
– Не припоминаю, сняли того человека с флагштока или нет? – продолжал Витинари.
– О, бо́льшую его часть, – отозвался Колон.
– Знаете что, знаете что, – поспешно вмешался стражник, – а если обвязать его…
– …Ее… – мрачно поправила Бети.
– …Ну да, ее, обвязать ее веревкой, а потом…
– Для этого понадобятся по крайней мере трое человек, а наверху нет места!
– Сэр, есть идея, – шепнул один из стражников.
– Думайте быстрее, – посоветовал Колон. – Если Бети заведется, ее уже не остановишь.
Стражники шепотом заспорили.
– Если мы это сделаем, неприятностей не миновать! Забыл, что ли, что нам говорили – ну, про войну и всякое такое? Поэтому их всех и конфисковали!
– Всего-то пять минут, никто и не хватится!
