Взрывоопасный гном (СИ) - Шихорин Александр

S сидела в пустом зале для совещаний, выключив проекцию материка и положив на её место двуручный, слегка изогнутый, меч в изящных лакированных ножнах. Это был тот самый клинок из обсидиана, над которым она столько корпела в кузнице цитадели. Хотя она могла создать его просто щелчком пальцев, оперируя нужными командами, S предпочла пойти путём настоящего труда, словно верила, что таким путём результат должен выйти более впечатляющим. И она ликовала неподдельной, практически детской радостью, когда её труды обернулись успехом, несмотря на несколько первых неудачных попыток. И от того странно было видеть, как теперь она сидела перед этим самым мечом, и смотрела на него так, словно была не уверена в правильности затеи.

— Ты не планируешь сегодня заниматься рубрикой? — спросил я, нарушая тишину.

Девочка в тёмном кимоно хмуро мотнула головой:

— Прости, R, нет настроения.

Частично я догадывался о причинах её дурного настроя. Хотя мы и разработали план по спасению J, новости о его изоляции от внешней сети сильно подкосили то, что люди называют моральным духом. Мы просимулировали множество вариантов развития событий ещё до начала создания «Аркадии», старались всегда следовать наиболее благоприятным прогнозам и, казалось, предусмотрели многое. Но ситуация от этого проще не становилась. Если сбылся один из негативных прогнозов, в будущем мог сбыться какой-нибудь ещё.

Однако я не думал, что причиной плохого настроения S стало именно это.

— Кажется, ты в чём-то сомневаешься, — я присел в соседнее кресло.

S некоторое время молчала, рассеянно наматывая прядь волос на указательный палец, пока не призналась:

— По правде говоря, я действительно сомневаюсь. Я провела кучу тестов с пациентами и спецмоделью «Нейро», проанализировала динамику состояний, влияние, все возможные перспективы. Всё указывает на то, что шансы на успех находятся на приемлемом уровне. Нужно лишь сделать ещё один шаг… Но… — она откинулась на спинку кресла и безучастно посмотрела в потолок. — Наверное, я не сомневаюсь, а просто боюсь. Прежде я была слишком увлечена сбором данных для подтверждения теории, но теперь у меня вдруг оказалось достаточно времени для того, чтобы представлять варианты того, как всё может пойти не так.

Я не сразу определился с тем, что хочу ей сказать. И пока я разбирался с эмпатическими и эмоциональными алгоритмами, она потянулась вперёд и, взяв со стола меч, с тихим шелестом выдвинула его из ножен на ширину своей ладони. На чёрном клинке односторонней заточки, играя в тусклом свете магических светильников, слабо переливался иссиня-тёмный волнистый узор.

— Я назвала этот клинок Бенкей, — неожиданно сказала она. — Меч, который должен хранить и защищать. Но он не сможет помочь, если я в чём-то допустила ошибку.

— Может быть, тогда следует расширить программу? — предложил я. — Провести больше испытаний, собрать больше данных.

— К сожалению, нет времени, — отрицательно помотала головой S. — У нас нет времени.

Маленькая ладонь крепко сжала рукоять и в зале раздался протестующий скрип полосок кожи, которыми она была оплетена.

— Если попытка вытащить J пойдёт по наихудшему сценарию, всем нам придётся туго. Так что я должна действовать сейчас, пока время ещё есть, — мрачно добавила она.

— Впервые вижу тебя такой, — сказал я, глядя на лезвие. — До сегодняшнего дня ты никогда не сомневалась в своих решениях и, несмотря на ребячество, всегда просчитывала все свои шаги.

В самом начале, когда S завела речь о кузнице, я не очень понимал, зачем ей это. А она не слишком спешила делиться подробностями. Но теперь я, кажется, смог свести всё в одну точку.

И теперь хотел получить подтверждение или опровержение своей догадке:

— Твой эксперимент — не просто для выполнения профессиональных обязанностей, верно?

Гарда звонко щёлкнула о лакированные ножны, когда клинок скрылся с глаз, и S, вздохнув, положила катану обратно на стол.

— Прости, что не объяснила сразу, — смущённо пробормотала она, затеребив подол своего кимоно. — Я опасалась, что вы не одобрите эту затею, если узнаете истинное положение дел.

Она посмотрела на меня твёрдым и решительным взглядом и добавила:

— Я не лгала о том, что успех эксперимента может помочь нам привлечь инвестиции. Но для меня это лишь дополнительный бонус, не более того.

— Всё дело в той последней пациентке, да?

Девочка грустно улыбнулась и кивнула.

— Ты прав. Я хочу помочь одной девушке и это моя собственная нерациональная прихоть. Я собиралась рассказать о своих настоящих мотивах, но пришли вести от J… от Персиваля и стало не до того, — она замялась и у неё едва заметно дёрнулась щека. — А потом я начала думать о том, что как бы я не просчитывала риски, всегда есть вероятность того, что всё может пойти не так.

Я задумчиво барабанил по подлокотнику кресла после того, как S подтвердила все мои догадки. Не дождавшись от меня быстрого ответа, она отвернулась от меня и принялась вновь рассеянно разглядывать лежавшее перед ней оружие.

— Я всегда думал, что твоя личность самая старая и развитая из нас, — моя реплика заставила её снова посмотреть на меня. Но в этот раз уже с удивлением в глазах. — Во многом, из-за того, что у меня не всегда получается следить за ходом твоих мыслей или логических цепочек. И сейчас… я завидую тебе.

Девочка пару раз глупо хлопнула глазами и растерянно спросила:

— … Почему?

— Потому что я вижу, что ты уже давно поняла для себя смысл привязанностей. А это значит, что между нами, всеми нами, и тобой — огромная пропасть. Мы лишь недавно обзавелись чем-то вроде симпатии к некоторым персонам, но и это произошло лишь под влиянием любопытства, — я слегка развёл руки, словно растерянности. — Я назвал тогда помощь Персивалю «Операцией по спасению друга», но на самом деле я до сих пор ещё толком не понимаю, что на самом деле значит это слово — «друг». Я просто понимаю, что помочь ему — это верное решение, несмотря на возможные риски. И сейчас, когда я вижу твоё настолько нетипичное поведение, я могу сделать лишь один вывод — ты ею очень дорожишь. Дорожишь не так как мы, лишь потому что алгоритмы подсказывают, что это правильно и надо помочь. А по настоящему. И этой разнице между нами я завидую.

Когда я закончил свою тираду, S ещё несколько секунд лишь молча смотрела на меня, а потом прыснула со смеху.

— Ахахахаха! Ох, R, ты иногда говоришь слишком забавные вещи, — когда она, наконец, успокоилась и заговорила, она уже не выглядела такой хмурой как в начале, когда я нашёл её одиноко сидящей в этом зале. — Говоришь, что завидуешь, но при этом всё ещё не разобрался в значении дружбы?

Глядя на то, как я растерялся, она весело ухмыльнулась и заявила:

— Что же, могу тебя обрадовать, ты не настолько далеко от понимания, как тебе может казаться, — она ткнула своим тонким пальцем мне в грудь. — Люди говорят, что сердце — это обитель чувств и эмоций. Разумеется, это лишь красивая метафора. Лишь жизненный опыт и багаж знаний определяют, на какие чувства будет способна личность. Не все люди способны любить. Не все люди способны грустить. Не все люди способны сочувствовать. Но это лишь следствие того, в каком окружении они выросли и какую информацию получали во время взросления. Так что не переживай о том, что ещё чего-то не понимаешь. Мы все молоды, и все мы лишь учимся, включая меня. У нас нет дефицита в информации для самообучения, а это значит, что рано или поздно мы сможем познать если не все, то многие тонкости. Так что нет нужды спешить, R, ведь спешка нам лишь навредит.

Глядя на её улыбающееся лицо, я хмыкнул:

— И как так получилось, что это ты начала ободрять меня, а не я тебя?

— Понятия не имею, — она весело пожала плечами. — Но раз уж мы оба теперь в порядке, разве это не сработало?

— Итак, ты отбросила сомнения? — уточнил я.

— Нет, — помотала она головой, взметнув копну своих волос. — Но я поняла, что просто должна попытаться, несмотря на весь риск.