А что вы хотели от Бабы-яги - Никитина Елена Викторовна
Я пихнула его локтем в бок и хитро прищурилась.
– Да нет, – Александр явно чувствовал себя не в своей тарелке, даже слегка покраснел, что прибавило мне ехидной веселости. – Просто интересно.
– Да ладно, – не унималась я. – Даяна самая красивая русачка, какую я когда-либо видела. И она умеет очаровывать просто профессионально. А какой у нее шикарный хвост, ты же видел. Перед таким трудно устоять…
– Перестань издеваться, – зашипел князь.
– Почему? Вам надо мной можно, а мне нельзя? – возмутилась я.
– Ну кто же виноват, что ты боишься мышей?
Вот изверг! Знает мое больное место и совершенно беззастенчиво этим пользуется.
Мы еще немного позубоскалили на тему наших мышино-русалочьих пристрастий и, исчерпав все запасы язвительности, снова уставились на огонь. Никогда бы не подумала, что буду сидеть ночью в глухом лесу, полном диких зверей (хотя еще ни один хищник мне на глаза пока не попался, но какой лес без живности?), у костра рядом с самим Кащеем Бессмертным, страшным и ужасным, и при этом так замечательно и, что греха таить, очень даже комфортно себя чувствовать. Как бы в подтверждение моих мыслей в отдалении завыл волк, ему откликнулся другой, чуть левее. Я сразу напряглась и начала испуганно озираться. Еще от санитаров леса отбиваться полночи не хватало!
– Не бойся, они не подойдут, – успокоил меня князь.
Я его мнения относительно гуманности волков не разделяла, тем более что один особо протяжный и заунывный вой раздался где-то совсем рядом. Вряд ли они захотят с нами просто поболтать на отвлеченные от еды темы, если надумают заглянуть на огонек.
– Почему не подойдут? – Его слова послужили мне малым утешением. – Тебя, что ли, испугаются?
– Ну да, – услышала я скромный ответ.
Я перестала вглядываться в темноту и в полном недоумении уставилась на князя.
– Неужели волки тоже падки до человеческих слухов?
– Нет, они падки на мою магию. Кстати, ты заметила, что в Трехгории почти нет нечисти? А животные, особенно волки, тоже чувствуют магию и стараются держаться подальше, хотя я могу заставить их подойти. Хочешь?
– Нет, спасибо, – пробурчала я. Перспектива близкого соседства кровожадных волков меня как-то не очень вдохновляла.
Я достала из кармана два заныканых на черный день с ужина куска хлеба, нанизала их на веточку и начала поджаривать на костре.
– Почему ты везде разъезжаешь без охраны? – спросила я после некоторой паузы.
– А зачем? – вполне искренне удивился князь, наблюдая, как хлеб покрывается румяной корочкой.
– А вдруг на тебя опять соберутся покуситься?
– Это исключено.
Я посмотрела на него и поняла, что он не просто в этом уверен, но даже не допускает возможности, что на территории княжества ему может что-то угрожать. Как интересно!
– Разве? – высказала я сомнение. – А вдруг у меня возникнут коварные мысли всадить тебе нож в спину?
Естественно, таких мыслей у меня не было и в помине, хотя желание стукнуть пару раз возникало, но мне просто стало очень интересно, что же скрывает этот страшный и ужасный Кащей Бессмертный.
Он посмотрел на меня с любопытством, но ответил совершенно серьезно:
– Если бы это было так, тебя бы здесь попросту не было.
Та-а-ак! Общение становится все интересней и интересней!
– Думаешь?
– Уверен.
– Но почему?
Он немного помялся, но, видимо придя к какому-то соглашению с самим собой, начал рассказывать:
– Дело в том, что замок действительно был построен сильным колдуном, тем самым Кащеем, всю свою сознательную жизнь посвятившим тщательному изучению черной магии. Ему удалось добиться значительных успехов и подчинить себе чуть ли не все силы тьмы. О нем, ранее никому не известном маге, заговорили, перед ним трепетали, его боялись, но ничего не могли сделать. Он подчинял себе или уничтожал целые города, преследуя личные корыстные интересы, наводя страх и панику на всех вокруг. Он наслаждался своим могуществом и безнаказанностью, все больше и больше распоясываясь.
Но как обычно бывает с такими людьми (если его можно после всего этого назвать человеком), он стал чересчур мнительным и подозрительным. Ему везде стали мерещиться заговоры и покушения на его жизнь, что и заставило колдуна задуматься о создании мощного и непробиваемого оплота безопасности. С защитными заклинаниями лично для себя у него ничего не получилось, но привязать свою безопасность к одному месту вполне удалось. Так и появился на территории Трехгории (которая тогда занимала почти половину нынешней Расстании и почти всю Бемиранию) замок Кащея Бессмертного (его настоящего имени уже никто не помнил, а это прижилось), полностью защищающий от опасностей и смерти от чужой руки. Но ему и этого было мало. Он хотел полной и абсолютной власти над смертью. Однако мания преследования не давала ему как следует заниматься делами. Страх, как известно, отнимает много сил. Он перестал спать по ночам, корпел над древними манускриптами, выискивая рецепты вечной жизни, но безуспешно. Смерть он, естественно, так и не победил, хоть и прожил жизнь раза в три длиннее обычного человека, и умер от нервного истощения. Его сын продолжил начатое отцом, но столько магической силы у него уже не было, потом был внук, правнук, ну и так далее… Постепенно, в ходе различных войн Трехгория теряла свои земли, не защищенные заклинанием, пока не достигла нынешнего размера, как раз на границах и заканчивается действие защитного заклинания.
Но мой прадед оказался не совсем привержен семейным традициям. Про него говорили «в семье не без урода», потому что он не захотел заниматься черной магией, считая ее небогоугодным делом, сжег все бумаги, относящиеся к семейным магическим устоям, и на старости лет ушел в монастырь. Моего деда и отца тоже не тянуло на чернуху, они пытались наладить нормальные отношения с другими странами, к сожалению, безуспешно. Злая слава слишком сильно вошла в сознание людей, и никто до сих пор не верит, что потомки Кащея Бессмертного уже совсем не занимаются черной магией. Впрочем, сила и определенные знания, бесспорно, передаются из поколения в поколение. Правда, кое-чем пришлось поступиться, но это мелочи. Кстати, у тебя пригорает.
Меня так поразил его рассказ, что я забыла обо всем на свете и даже не почувствовала запаха пригоревшего хлеба. Ничего себе откровение! Я выдернула слегка почерневшие кусочки из костра и покрутила их перед глазами, проверяя на съедобность.
– Будешь? – махнула я веточкой.
Кашей кивнул, и мы дружно захрустели сухариками.
– И тебя совсем не тянет восстановить семейные традиции? – полюбопытствовала я.
– Знаешь, я не страдаю такой уж манией величия и не горю желанием завоевать мир. – Он сунул в рот последний кусочек и, прожевав, добавил: – Мне хватает того, что есть, да и от этого иногда хочется сбежать куда-нибудь подальше.
– А-а-а. – Я замялась, не зная, имею ли право задавать подобные вопросы, но все-таки решилась: – А твои родители, где они?
Он внимательно посмотрел на меня и совершенно спокойно ответил:
– Погибли десять лет назад на войне. Моя мать была отличным воином, но не магом, мастерски владела мечом и луком и везде сопровождала отца, всегда сражаясь в первых рядах… – Князь сделал паузу. – До моего совершеннолетия Трехгорией заправлял дядька, ну а потом я сам уже.
Коротко и ясно, даже без лишних эмоций. Так вот почему он считает, что война не женское дело, теперь понятно. Интересно, зачем он мне все это рассказывает? Я, конечно, безмерно удивлена полученной информацией и польщена оказанным доверием, но как-то странно это все.
– Тебя что-то смущает? – с улыбкой спросил он.
Я пожала плечами, будто выслушивание семейных проблем правящих династий для меня самое обычное занятие, но от следующего вопроса не удержалась:
– А Виктор? Он тоже твой родственник?
– Нет, конечно, – совсем развеселился Александр. – С чего ты взяла? Виктор вообще из Фарландии. Там мы с ним, собственно, и познакомились, когда я приехал (правда, под чужим именем, а то проблем бы навалилось с моей-то семейной репутацией) сдавать госэкзамены на факультете международного права. Мы как-то быстро нашли общий язык и подружились. Он был самым лучшим выпускником, и мне удалось уговорить его провести практику у меня. А потом он и вообще решил остаться.
