Анна Орлова - Футарк. Первый атт
– В смысле? – не понял я.
– Ну, золотоискатели меня так прозвали, – пояснил он. – Эд Могила. Почему – сами догадайтесь…
Я догадался, разумеется. Да, родственники у меня как на подбор!..
Отлично посидев с Эдвардом (выяснилось, что кактусы он ненавидит всей душой, поскольку завезенные кем-то в Австралию опунции – настоящий бич для фермеров; эндемиков же там нет, поэтому я оставил надежду разжиться чем-нибудь экзотическим), я отправился домой. С души моей пропал изрядный груз, а настроение было настолько приподнятым, что я не поленился проехать мимо церкви.
– Хоггарт! – позвал я шепотом. Громче было нельзя, средь бела-то дня! – Эй!
– Чего шумишь? – недовольно спросил призрак, выбираясь из-под земли и поправляя цилиндр. – Только поспать прилег…
– А я думал, вы никогда не откажетесь узнать что-нибудь… пикантное, – сказал я и развернулся, чтобы уйти.
– Стой-стой, куда собрался?! – засуетился он. – Что там такое?
– Да вот, видите ли, разъяснилась та история, по поводу которой мы с вами имели ночью беседу…
– Да? – загорелся Хоггарт и от волнения стал совсем прозрачным. – И что?!
– Мой отец не имеет отношения к смерти Джона Эддерли, – серьезно сказал я.
– Ой, ну конечно… – обиделся призрак. – Тот сам застрелился, да? Тебе наболтают!..
– Нет, почему же, – усмехнулся я. – Эддерли действительно убили на дуэли. Только стрелялся с ним не Артур Кин, а Эдвард Кин.
– Это кто тебе сказал? – нахмурился Хоггарт.
– Да сам Эдвард и сказал, – ответил я. – Да мне бы и самому задуматься: разве мой отец сумел бы промазать? Он ведь был отличным стрелком и целиться в сердце, а попасть в правое легкое никак не мог!
– Эх… – понурился призрак. – Такая история пропала… Ну ничего, я еще много чего знаю!
– Слушайте, Хоггарт, – спохватился я. – А почему вы… хм… остались здесь?
– Да потому, что там, – он потыкал пальцем вниз, – скучища поистине смертная! Охота мне была до Страшного суда старые сплетни пережевывать? А тут хоть нет-нет да и услышишь что-нибудь интересненькое!
– Ясно, – усмехнулся я. – Ладно, не буду мешать…
– Ага, бывай, – сказал призрак и исчез, а я отправился домой.
Еще через несколько дней дядя отбыл обратно в Австралию, а тетушка Мейбл с супругом отправились наконец в свадебное путешествие, которое пришлось отложить из-за визита Эдварда. Ну в самом деле, когда еще выпадет случай встретиться и поговорить с глазу на глаз! Австралия – не Франция какая-нибудь, добираться туда долго…
Сирила, разумеется, вверили моему попечению, но я решительно самоустранился. По возвращении полковника Стивенсона кузена ожидали тяжелые деньки, и я не хотел лишать его удовольствия погулять напоследок. Правда, взял с него слово, что буянить он не будет и выручать его из полицейского участка мне не придется. Надежды на то, что слово Сирил сдержит, было немного, но все же следовало дать ему шанс…
Я отдыхал в гостиной после небольшой перестановки в оранжерее и лениво разбирал почту, когда Ларример возвестил:
– К вам посетители, сэр!
– Да? Ну, просите… – Я поднялся, увидел вошедших и едва не сел обратно.
– Мистер Кин, – не утруждая себя приветствием, заговорил мистер Флип. Полные щеки его тряслись от негодования. – Это уже переходит всяческие границы!
– Простите, я все же не понимаю, о чем вы, – нахмурился я.
– Вот об этом! – почти выкрикнула миссис Флип и сунула мне конверт. – Читайте! И если вы после этого скажете, что не знаете, куда подевалась наша дочь…
Я похолодел. Неужели Сирил…
Быстро вытащив из конверта листок бумаги, я пробежал глазами несколько строк, написанных девичьей рукой.
«Дорогие мама и папа! – гласило послание. – Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Я выхожу замуж за мистера Кина. Думаю, это очень достойная партия. Он крайне добропорядочный человек, который станет мне надежной опорой в жизни. Сразу же после венчания мы уезжаем, и очень далеко. Не ищите меня и, ради всего святого, не заявляйте в полицию! Как только я доберусь до своего нового дома, непременно напишу вам длинное-предлинное письмо… Люблю, обнимаю, целую!
Ваша Памела.
P. S. Надеюсь, вы простите мне это самоволие. К сожалению, мистер Кин никак не мог ждать».
– Ничего не понимаю, – повторил я. Если даже Сирил каким-то чудом ухитрился снова выдать себя за меня и жениться на Памеле, то куда они подевались? Уехать дальше Лондона они не могли, потому что у кузена банально нет денег! Так, стоп. Я же видел его не далее как вчера! – А что-нибудь пропало?
– Да! – громко вскрикнула миссис Флип. – Вещи Памелы! Одежда, обувь, драгоценности… кое-какие безделушки…
– Много? – зачем-то спросил я.
– Э-э-э… – осеклась она. – Н-нет, не слишком. Чемодан остался дома, исчез только саквояж, а в него много не поместится…
– Ерунда какая-то… – пробормотал я, почесав в затылке. Уехать, почти ничего не взяв?
– Виктор, привет! Я к тебе по делу! – провозгласили за спиной Флипов, и я увидел Сирила. А он рассмотрел моих гостей… – Ой… Здравствуйте…
– Та-ак… – не сулящим ничего хорошего тоном произнес мистер Флип, разворачиваясь с грацией носорога. – Где Памела?!
– Откуда же я знаю? – поразился кузен, бочком, по-крабьи, обходя его, чтобы спрятаться за мной в случае чего. – Я ее давно уже не встречал. Да к тому же она на меня и смотреть не желает…
– Не лгите, молодой человек! – воскликнула миссис Флип. – Вы уже один раз обманули ее, выдав себя за мистера Кина, затем снова проделали это и женились на ней, а теперь, должно быть, пожелаете получить приданое?!
– Я?! Женился на Памеле?! – Сирил пришел в полное изумление. – Да что вы такое говорите!.. Да, Виктор, это тебе просили передать…
Он сунул мне большой плотный конверт.
– Кто? – поинтересовался я. Никаких надписей на конверте не обнаружилось.
– Дядя Эдвард, – пояснил Сирил. – Сказал, что почтой будет долго, а тебе это наверняка пригодится.
– И ты даже удержался от соблазна сунуть туда свой любопытный нос? – приподнял я бровь. Конверт был запечатан намертво, и не похоже, чтобы его вскрывали.
– Знаешь, дядя Эдвард нарочно предупредил, чтобы я не вздумал поинтересоваться, что внутри, – обиженно ответил кузен. – А шутить с ним мне как-то вот совсем не хочется… даже несмотря на то, что он уехал!
– Молодые люди, мы вам не мешаем? – громко вопросил мистер Флип.
– Никоим образом, – заверил я, беря нож для разрезания бумаг. Что там еще придумал Эдвард?
– Где наша дочь? – снова завела миссис Флип, а я вытряхнул из конверта бумаги. Ну-ка, что тут у нас… – Я требую немедленно вернуть ее домой! Или по меньшей мере сказать, где она!
– Подозреваю, она уже на пароходе, идущем в Сидней, – ответил я. – Или в Мельбурн, не знаю точно.
На самом деле Памела почти наверняка была еще только в порту, а то и в поезде, но я решил перестраховаться.
– Что?.. – схватилась за сердце миссис Флип.
– Взгляните сами, – протянул я ей бумаги. – Это выписки из соответствующих официальных документов. Нет, можете не трудиться их рвать, вторая копия лежит в банковской ячейке, и забрать ее оттуда могу только я.
– О боже… – простонала дама и осела в кресло. Сирил откровенно наслаждался представлением. – Памела… но… но…
– Увы, – вздохнул я. – Эту землю топчет не один мистер Кин. Нас как минимум двое – я и мой троюродный дядя Эдвард. Наверняка найдется и еще кто-нибудь…
«Однако когда он успел?! – не уставал я поражаться про себя. – Ничего себе напор… Может, это тоже семейное?»
– Но почему Сидней?! – вскричал мистер Флип.
– Потому что дядя Эдвард живет в Австралии, – просветил Сирил. – У него ферма там. Большая.
– Большая? – задумался тот, а миссис Флип прекратила рыдать и прислушалась. Я усмехнулся про себя: все в нашем мире продается и покупается, даже если купля-продажа завуалирована под «гебо». – Но это непорядочно! Без согласия родителей, без приличной церемонии!..
– Судя по документам, Памела совершеннолетняя, – пожал я плечами. – А что до скоропалительности… Пароход ждать не будет!
– Ясно… – проговорила миссис Флип, поднимаясь и направляясь к дверям. – В этот раз вы и ваш кузен оказались ни при чем, признаю… Но все-таки, мистер Кин, от вашего семейства одни неприятности!
Выпустив эту парфянскую стрелу, она удалилась, ее супруг последовал за ней, и в гостиной воцарилась тишина.
– Вот это да! – восхищенно произнес Сирил. – Вот это дядюшка!
– Но почему именно Памела? – недоуменно спросил я.
– А, он тебе еще это вот передал. – Кузен порылся в карманах и протянул мне еще один конверт, на этот раз тонкий. – Сказал, это личное, так что я при них не стал отдавать.
– Спасибо, – пробормотал я, вчитываясь в резкий почерк Эдварда.
«Виктор! – говорилось в записке. – Я очень рад, что мне не пришлось нарушить ни свои, ни Ваши планы. Речь, разумеется, о Памеле Флип… то есть уже Памеле Кин. Разумеется, окажись, что Вы ухаживаете за ней (припомните нашу беседу в саду), я отказался бы от своих намерений, но все сложилось как нельзя более удачно. Видите ли, я давно подыскивал супругу, но в австралийском обществе все слишком близко знакомы, кроме того, у большинства полным-полно родни. А я, как и Вы, склонен к уединению. Зачем мне в таком случае жениться, спросите Вы? Отвечу: я не молодею, а кому я смогу передать ферму, в обустройство которой вложил столько времени и сил? Продать ее и доживать свой век в городе? Нет уж, благодарю покорно!
