Алиса Дорн - Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы
Гениальное объяснение.
— Я хочу миллион евро, но это не значит, что я могу создать перед собой чемодан с деньгами.
Мое ворчание вызвало у Диза улыбку.
— Не значит. Потому что ты не веришь, что можешь его материализовать.
— А как можно в такое верить?
— Как в любую другую идею: вопреки всему. Ты же все еще веришь в… закон сохранения энергии, да? «Энергия не возникает из ничего и не может исчезнуть в никуда»? В физику, биологию, материальность всего вокруг?
— Потому что они существуют. И физика, и биология.
— Или они существуют, потому что ты в них веришь? Ты не Ньютон, чтобы думать о законах физики. Ты даже не человек, — напомнил он мне; я с этим утверждением была не согласна, — правила игры, что распространяются на них, тебя не касаются. И в любом случае после первой пары сотен лет тебе придется от этой веры отказаться, иначе получится неловко.
После первой пары сотен лет? Я фыркнула.
— Столько не живут.
Диз недоверчиво изогнул бровь.
— Сделай доброе дело: спустись вниз и скажи мессиру Джонатану, что он задержался на этом свете лет на триста.
— Сколько?
— Учитывая, что он состоял на службе еще при дворе Короля-Солнце,[18] я бы сказал, на двести пятьдесят, не меньше. Почему это тебя так удивляет? Господин секретарь — не самый старый пример в ГООУ. У новичков основы магии ведет преподаватель — не знаю, слышала ли ты о нем, — мастер Дженсен. Говорят, ему под тысячу.
Я вспомнила перетянутый кожаным шнурком хвост и череп единорога на футболке. Тысяча? Нет. Этого не могло быть. Сердце пропустило удар. Почему я никогда не задавала этот вопрос?
— Сколько живут маги? — ошеломленно спросила я.
— Если их не убивают Охотники и собственная глупость, то сколько хотят. Почему?.. Ты не знала, — в его голосе звучало раскаяние. — Соболезную.
И было чему. Раз все вокруг были убеждены, что я не человек… Получается, мне предрекали вечную жизнь? Не хочу! Потерять всех близких, наблюдать, как привычный мир исчезает день за днем… Не хочу.
Впрочем, если я не найду свою где-то задержавшуюся магию, моя вечность закончится через пару месяцев. Будем считать это утешением.
У меня за спиной кто-то зашел на кухню. Хлопнул дверцей холодильника, что-то спросил, я не расслышала что. Поняла только, что Диз ему ответил и что в руки мне сунули что-то холодное. Я опустила глаза и обнаружила в крепко сжатых пальцах запотевшую бутылку пива. Ну и вид у меня был, если кто-то решил, что оно мне сейчас необходимо. Отхлебнув прямо из горлышка, я бездумно уставилась в окно. Тоска и усталость навалились с новой силой. Не знаю, сколько так просидела. Долго, наверное, потому что, когда за моей спиной опять распахнулась дверь, на горизонте показалась розовая полоска рассвета. Диз все это время молчал, вернувшись к работе, в гостиной студенты тоже притихли…
— А чего вы тут полуночничаете? — раздался знакомый голос у меня над ухом.
Главная по этажу выглядела безумно уставшей. Измученно улыбнувшись, она налила себе чая и присела к нам.
— Сессия, — коротко ответил Диз и внимательно посмотрел на меня.
Я понимала, что он хотел сказать этим взглядом. Что у меня был шанс поделиться с кем-то моими проблемами. Получить помощь.
— Просто не спится, — солгала я.
Нора вздохнула.
— А мне спится, но не могу. Саунь подобрался незаметно, и столько всего еще нужно подготовить. Честное слово, у меня такое ощущение, что я умру, прежде чем высплюсь.
— Саунь?
— Самайн, — перевел для меня Диз. — Грань года. Тридцать первое октября. Праздник.
— Что празднуем?
— Это один из дней в году, когда граница между нашими мирами истончается.
— И магия буквально разлита в воздухе, — подхватила более романтично настроенная Леонор. — Как первого сентября, помнишь?
Я теперь помнила — мы с Дизом незаметно переглянулись, — но ощущений не разделяла. Опять эта магия, будь она неладна!
— Вы уже решили, с кем пойдете?
— Я не пойду, — хором отозвались мы с Дизом и удивленно посмотрели друг на друга.
Ладно, я-то понятно почему ни на какой праздник не собиралась — первого хватило. Но он?
— У меня последний экзамен тридцать первого. После чего я собираюсь забыть эту сессию как страшный сон, — в натопленной комнате я зябко передернула плечами; айтишник нахмурился, осознав, что сравнение было немного не к месту, — и наконец выспаться.
— Фу, скучно, — скривилась Леонор.
— Я вообще скучный.
— Как же… Кстати, о сессии: умоляю, скажи, что у тебя есть конспекты по частному праву, — спохватилась главная по этажу. — Я последние два занятия пропустила, даже не знаю, что готовить.
— Сейчас скину тебе.
Перегнувшись через стойку, Нора благодарно чмокнула демона в щеку и взъерошила волосы у него на затылке.
Интересно, какие отношения их связывали?
— Мы познакомились в первый день в ГООУ, — ответил Диз.
Вообще-то я ничего не спрашивала. Вздохнув, главная по этажу опять потянулась вперед и отвесила демону подзатыльник.
— Она все равно собиралась спросить.
— Это невежливо! А курить запрещено! — обратила она внимание на лежавшую на столешнице сигаретную пачку.
— Попадаться запрещено, — возразил Диз. — И сейчас я не курю. Так вот, был первый день учебы. Я только заселился, о чем мы вспоминать не будем, — судя по кислой мине, история была любопытной, — вышел сюда на кухню и увидел какого-то придурка, который никак не хотел отстать от маленькой напуганной тресго…[19]
— Да, а кто это был, не помнишь? — перебила его Нора, слушавшая рассказ с не меньшим интересом.
— Марио.
— Марио? Не может быть! Мы встречались на втором курсе!
— До сих пор не могу понять, что на тебя тогда нашло, — поморщился айтишник. — Видно же было сразу, что урод, каких мало. В общем, я решил вступиться… За что меня отправили к ректору. Потому что эта сволочь на меня нажаловалась и заявила, что из-за отца у меня нечестное преимущество в драке, — он задумчиво потер один из браслетов. — Короче, драться мне запретили под угрозой отчисления.
— Зато тебе оставили фехтование, — примирительно сказала Леонор.
— Я ненавижу фехтование. Оно нелепо и бессмысленно. Вдобавок, — продолжил он историю, — после ректора и мессира Джонатана меня нашла та самая тресго, очень недовольная моей помощью…
— Я о ней не просила!
— Ты могла это выразить мягче! Я же не знал, что у тебя дедушка — броллахан[20] и ты сама можешь за себя постоять. Я после тебя две недели вмятины на черепе сводил! — возмутился Диз; я понадеялась, что про вмятины он говорил в переносном смысле.
— Нечего было лезть!
— Да уж, ты мне объяснила!
Они обменялись понимающими улыбками, как два человека, которые знают друг друга слишком хорошо, чтобы по-настоящему ругаться.
— В итоге как-то получилось, что, не убив друг друга в первый день, мы подружились, — резюмировала Нора.
— Ясно.
Понятно теперь, откуда они все, включая Софию, друг друга знали. Посмотрев на наручные часы, Леонор опять вздохнула и взяла свою чашку.
— Приятно было поболтать, но долг зовет. Вы бы не сидели тут всю ночь, а? Как главная по этажу я вроде как обязана напомнить вам, что распорядок дня очень важен для здорового образа жизни.
— Так точно, мэм, — откликнулся Диз, в шутку прикладывая пальцы к виску.
Или не в шутку. Стоило Норе уйти, как он захлопнул крышку компьютера и начал собираться.
— У меня до смены еще пара часов, последую ее совету. Ты, я так понимаю, будешь тут сидеть?
Я посмотрела на светлеющее небо и кивнула. До утра осталось всего ничего, как-нибудь продержусь.
— Ты могла бы пойти в медкорпус, — тихо и серьезно предложил он. — Вдруг тебе смогут подобрать снотворное, с которым не будет снов.
— Я подумаю.
После его ухода я снова вспомнила плясавший в воздухе огонек. Как он сказал? Верить вопреки? Ох уж эта вера, про которую мне здесь все говорили… и которая никогда не была моей сильной стороной. Вытянув вперед раскрытую ладонь, я честно попробовала поверить в невозможное.
— Гори, — попросила я.
Ничего.
Кто бы сомневался.
Не узнав ничего нового про драконью кровь (единственное, что я выяснила, — драконья кровь отчего-то особенно хорошо подходила в качестве усилителя при построении порталов), на следующий день я взяла передышку и попробовала расшифровать конспект, который мне подарил Диз. Увы, у неизвестного студента-демонолога почерк был не таким аккуратным, как у айтишника, и через мечущиеся по строкам каракули, обильно сдобренные сокращениями и вымарыванием, приходилось продираться с силой. Я не шутила: после часа чтения у меня возникло ощущение, что я таскала мешки с картошкой.
