Сяо Тай, специалист по переговорам (СИ) - Хонихоев Виталий
Однако старый торговец и тертый калач Баошу придумал свой контрплан и все было бы прекрасно, если бы не эта Сяо Тай.
— Сестрица Тай Дацзе! — подскакивает к ним Лилинг: — давай еще разок… напоследок, а?
— Не могу, Ли Ли. Меня к себе твой папа позвал. Чаепитие. Может потом. — отвечает Сяо Тай: — у тебя меридианы не болят от такого количества ци? — с момента как она узнала, что является Бомбой Ци, она прикладывала отчаянные усилия по стравливанию этой окаянной энергии, но лучше всего получалось в другого пользователя… в Лилинг. В свою очередь, благодаря этому Лилинг невероятно быстро росла в культивации и контроле, удивляя своих учителей. А в связке, когда Сяо Тай непрерывно подавала энергию, а Лилинг — контролировала ее выход, в такой связке они уже были способны к таким манипуляциям, которые доступны только на Небесном уровне культивации. Сяо Тай не говорила об этом никому, меньше всего ей было нужно, чтобы информация о том, что она стравливает из организма лишнюю ци — дошла до господина Баошу. А Лилинг по-прежнему считала это чем-то невероятно интимным и неприличным, каждый раз краснела и переживала, и отчаянно убеждала старшую сестренку держать «это» в строжайшем секрете.
И все равно — теплое чувство переполненности так и не покинуло ее. Она наконец поняла, почему она не может почувствовать «точку даньтянь», где находится генератор энергии ци. Потому что на самом деле это не точка, это — сфера. У каждого человека она разная, по интенсивности, цвету ци и конечно же по объему. У кого-то — с вишневую косточку, у кого-то — с кулак. У продвинутых адептов — с хороший арбуз или дыню, выходя за пределы человеческого тела, потому что все есть ци. А у нее… вот этот вот радиус пяти метров в котором она могла почувствовать предметы и людей — это и есть ее точка даньтянь. Ее сфера энергии ци. Как тут меридианы почувствовать?
— Хорошо. — говорит она расстроенной Лилинг и щипает ее за бочок, та ойкает и отпрыгивает от неожиданности: — вот выйду из павильона после чаепития и прокрадусь к тебе в спальню ночью. Сделаем это еще раз. Ты же этого хотела, да?
— Старшая сестра! Н-не говори так! Я не такая… — краснеет Лилинг и опускает взгляд: — я… двери запирать не буду…
Глава 27
Глава 27
Старая советская школа переговоров гласит что домашнее задание нужно сделать задолго до проведения переговоров. Иными словами, желательно собрать и проанализировать всю имеющуюся информацию о субъекте, с которым будут проведены переговоры. Нельзя сосредотачиваться на защите своих интересов, думать о своих желаниях, действовать исходя из собственных возможностей. Если человек, входя в процесс переговоров действует так, если он думает только о себе и о том, как отстоять свои интересы в этих переговорах, то скорей всего он потерпит неудачу. В дикой природе у животных есть только две роли — хищник или жертва. Порой хищник становится жертвой или наоборот, однако у хищника есть сосредоточенность на жертве в то время, как жертва сосредоточена на себе и своих интересах. У жертвы в переговорном процессе — туннельное зрение, она ограничена в выборе вариантов, у нее есть жесткие границы ее возможностей.
Чтобы избежать этого, необходимо как минимум не сосредотачиваться только на своих интересах, необходимо знать с кем именно будут проведены переговоры, каковы интересы субъекта, который ведет переговоры, что именно приемлемо, а что нет во время ведения переговоров.
Итак, думает Сяо Тай, пока идет к павильону Восточного Ветра, подытожим, что мы знаем о Главе высокого дома Вон Ми, господине Баошу? Ему около шестидесяти лет, физически он крепок, двигается довольно уверено, значит особых проблем со здоровьем у него нет. Как и положено Главе такого дома — пользователь ци, культиватор. Уровень неизвестен, однако не ниже Земного — если верить слухам от дворовой прислуги.
Господин Баошу — суров, но справедлив, так про него говорят. Конечно, информация про их господина от слуг — всегда будет слегка преувеличена, любые сплетни и слухи преувеличивают, но уж слуги про своих господ так преувеличат, что охотничьи байки покажутся справочником технической документации. Разновидность Стокгольмского синдрома — в концлагерях самая горячая тема обсуждений среди заключенных было именно поведение надсмотрщиков. В конце концов от них зависела жизнь заключенных, а сделать с этим они ничего не могли. В результате они придавали излишнюю значимость этим людям. Так и тут — слуги много чего могли рассказать про господина Баошу, но очень мало из этого было правдивой информацией. Какова задача слуги во время передачи сплетни дальше по круговороту сплетен? Очень простая — поделиться интересной «жареной» информацией, которая поднимает социальный статус сплетника (Девчонки, а я такое сейчас узнала!), в то же время — не быть обвиненной в клевете или поклепе, стараться избегать негативных коннотаций, даже в разговоре между своими.
Какие сплетни будут ходить в этом случае? Сплетни Стокгольмского синдрома, то есть сплетни, которые хотя и выставляют господина в каком-то необычном свете, но в целом говорят о нем положительно. Вот оно, пресловутое «суров, но справедлив».
Сяо Тай знает, что господин Баошу — может быть суровым. Что же до справедливости, то конечно же он считает себя справедливым. Просто, как и у всех людей — у него своя справедливость. Вот на это чувстве собственной справедливости она и намерена сыграть. На самом деле все карты в руках у господина Баошу, он может даже не слушать ее, приставить охрану, чтобы не сбежала (если уже не приставил) и завтра поплотней упаковать в свадебный шелк и закинуть в красный паланкин. Но он решил поговорить с ней. Расставить все точки над «i» палочки над «т». А значит он хочет, чтобы его внутреннее чувство справедливости было удовлетворено. Что ждет ее внутри павильона Восточного Ветра? Скорее всего — подарок. Какая-нибудь дорогая безделушка и прочувственная речь господина Баошу о том, что «будем помнить твою жертву и гордится тобой, а опосля дождя в четверг — дадим еще медальку сверх. Так сказать, вознаградим тебя за труд, кузнецам дано заданье орден к завтраку скуют.» Посмертно, разумеется. Может даже скупую мужскую слезу из себя выдавит, глядя на то, как молодая поросль выкрикивает — morituri te salutant! (идущие на смерть приветствуют тебя!(лат)).
Вот так они посидят, чай попьют, погладит ее Глава по голове, подарит какую-нибудь нефритовую подвеску с журавлями или драконами, сладостями накормит, извинится и спать отправит. А завтра — прощайте родимые горы, едет девушка к жениху на помолвку, чтобы взорвать его и всю его родню к чертям собачьим. Вот прямо песня получается.
Она вздыхает и открывает дверь в павильон Восточного Ветра. Входя — склоняется в поклоне. В павильоне светло как днем, горят светильники, стоят два маленьких столика, перед одним сидит темная громада господина Баошу, сегодня он выглядит словно грозовая туча, в своем темном одеянии и с веером, на котором распластали крылья летящие птицы. Аисты?
Рядом с каждым столиком сидит по молоденькой служанке, которые и будут обслуживать чайную церемонию. Как и положено в таких случаях, ушные каналы у них залиты воском — дабы не подслушивали. Они сидят, опустив взгляд вниз, не имеют права смотреть в лицо, их задача — прислуживать за столом. Сяо Тай про себя думает, что, когда тебе воск в уши заливают — довольно неприятно. Но характеризует ситуацию. Если бы это были просто посиделки за чашкой чая — не стали бы так заморачиваться.
— Досточтимый Глава! — кланяется она еще раз. Все верно — первый раз перед тем, как переступить порог и второй раз — уже с обращением, на полпути. Будет еще и третий.
— Сяо Тай! Я посылал за тобой. Проходи, присаживайся. — говорит Глава и оглаживает свою бороду привычным жестом: — нам нужно поговорить.
— Как прикажете, досточтимый Глава, — отвечает она и проходит к маленькому столику, перед которым лежит подушка. Еще один поклон, а теперь — присесть на эту самую подушку. Целое дело аккуратно опустить попу практически на пол во всех этих многочисленных одеяниях. Тут нужна полная сосредоточенность, а иначе вполне можно и набок завалится, то-то смеху будет. Она все же устраивается на подушке перед столиком и как только замирает, сидя — тут же начинает двигаться служанка рядом с ней. Она поднимает сосуд с длинным и узким носиком, обмывает кипятком приготовленные принадлежности для чаепития — небольшой чайничек для заварки, блюдце и чашку, вода стекает вниз по деревянной решеточке, установленной на подносе. Из согретого чайника сливаются остатки кипятка. Чашку и блюдце вытирают полотенцем. Чайник — обмывают кипятком еще раз. Снова сливают остатки. В согретый чайник осторожно кладут драгоценные листья чая, сложенные словно цветочные бутоны, когда их зальют кипятком — они раскроют свои лепестки. Чайные листья заливают кипятком, после чего служанка замирает, словно статуя. Сяо Тай не шевелится, ждет. Первая заварка, по местным канонам — яд. Ее необходимо сливать. Только вторая заварка, сделанная в нагретом чайнике с расправившимися чайными листьями — является истинной, настоящей заваркой. Ее можно пить. Впрочем, многие говорят, что настоящий вкус чая открывается только при третьей заварке… а кто-то предпочитает пятую, в зависимости от сорта чая и своего вкуса.
