Милена Завойчинская - Всё не так, как кажется...
Попыталась разжать пальцы, только вот они совершенно меня не слушались. Такое ощущение, словно они окаменели, и я никак не могла выпустить из рук то, что мне передал папа.
— Я… не могу…
— Что именно? — Император даже чуть наклонил голову, с интересом глядя на меня. — Не можете мне сказать?
— Не могу пальцы разжать. Свело.
— Ох, Иржина, деточка! — всплеснув руками, леди Эстель начала вставать с дивана.
— Сидеть! — негромко обронил император и сам, встав, подошел ко мне.
Леди замерла и перевела взгляд на Себастьяна. А тот так странно смотрел на меня, не предпринимая, впрочем, никакой попытки встать или сказать что-либо. А у Грегориана, озадаченно поглядывающего то на меня, то на Себастьяна, в глазах стояло недоумение.
— Ну-ка! — Сильные пальцы императора нажали на какие-то точки на моих запястьях и на тыльной стороне рук. — А теперь осторожно разжимайте. Вот так… — И он один за другим сам разогнул мои сведенные судорогой пальцы. — Вот так-то лучше. Сейчас станет легче.
Я ошарашенно пережидала, пока император Темной империи разминал мне руки, восстанавливая кровообращение. И ладно бы только это… Тут еще можно понять — мужчина пожалел девушку. Но он сидел передо мной на корточках. А я… Я сидела в кресле. Наверное, мир сошел с ума. Потому что в нормальной жизни так не бывает. Просто не бывает, и все! Я, распахнув глаза, смотрела на этого огромного мужчину, и тут он мне подмигнул, разрушая напряженность момента.
— Ну вот. А теперь, Иржина, удовлетворите мое любопытство?
— Д-да…
Вставив кончики четырех пальцев в специальные небольшие углубления на крышке, опустила большой палец на место запора. Привычное покалывание, щекотка, пробежавшая к запястью, и — щелчок открываемого замка.
Сверху лежал мой игрушечный плюшевый зайчик, с которым я росла и неизменно спала долгие годы. Когда повзрослела, эту игрушку я никому не отдала, и заяц сидел на моем трюмо, каждый день радуя своей потрепанной мордашкой. Даже не знаю, как папа умудрился засунуть его в шкатулку, все же не маленький. Наверное, потом с большим трудом удалось закрыть крышку.
Император хмыкнул, но не стал комментировать то, как я погладила зайчика по мордочке и положила к себе на колени. Под игрушкой лежали и те драгоценности, которые мне покупал и дарил папа, и те, которые я приобретала сама. Я подвигала их, проверяя, есть ли в шкатулке еще что-нибудь. Некоторые из украшений мне были незнакомы, вероятно, их приобрели уже после моего бегства. Один крупный браслет вызвал невольный вздох — это любимый браслет Валли, который очень нравился и мне, но она всегда в шутку говорила, что не видать мне его на этом свете, как своих ушей. Значит, посмертный подарок любимой подруги. На самом дне ларца обнаружился футляр с колье из фамильных драгоценностей рода эль Бланк — жемчуг и бриллианты в оправе из платины, и там же — родовая печатка, та, которой я всегда пользовалась, запечатывая письма. Носить повседневно это кольцо я не хотела, слишком крупное, но как печать использовала.
Только вот теперь, понятно, носить колье и пользоваться печаткой я не смогу. Лишь на память мог папа передать мне одну из фамильных драгоценностей, мою самую любимую.
— Вот теперь я окончательно уверился в том, что вы дочь лорда Маркаса — Иржина эль Бланк, — вывел меня из задумчивости голос императора. И он покачал пальцем одну из жемчужин-висюлек на колье.
— А нет больше Иржины эль Бланк, ваше императорское величество. Она умерла около двух недель назад и похоронена на кладбище в Меркивале. Могила у нее, как говорят, красивая. — Я смотрела в глаза императора, стараясь не моргать. Мигну — слезы покатятся.
— Иржик! — воскликнул расстроенный Грег, порываясь встать, но замер, остановленный жестом его величества.
— А кто есть? — уточнил лорд.
— Не знаю. Я уже ничего не знаю, — не удержавшись, я все же моргнула, и император вздрогнул от упавших на его руки капелек.
— Ладно, все ясно. Документы вы получите сегодня же. Найтон, Эстель, вы же не против того, что у вас теперь есть приемная дочь Иржина?
— Нет-нет! — торопливо откликнулась леди Эстель.
Лорд Найтон просто молча кивнул, и император встал, жестом остановив меня и Лексина, так как мы тоже попытались подняться — сидеть в присутствии стоящего императора недопустимо.
— Учитывая сегодняшний стресс, я переношу прием во дворце на завтра. Сегодня отдыхайте, изучайте прессу, и… — Он поморщился и повернулся к маме Грега. — Эстель, отвезите девочку в салон красоты. Ну, все эти женские штучки, вы же их любите. Пусть ей там массаж сделают, что ли. Или чем вы там еще занимаетесь? Пусть расслабится, а то на нее смотреть тошно. Сидит как неживая.
— Дагорн, погоди, — поднялся Себастьян. — Нужно поговорить. Пойдем ко мне, там спокойно все обсудим.
Братья ушли, а следом за ними и я сбежала, извинившись и объяснив, что мне необходимо недолго побыть одной. Только сначала подошла к леди Эстель и, взяв ее за руку, поблагодарила.
— Ступай, Иржи, — та отмахнулась и заморгала, пряча от меня глаза.
В свои покои я почти бежала, прижимая к груди ларец и плюшевую игрушку. Войдя, поискала глазами, чем бы подпереть дверь, чтобы никто не вломился, как обычно. Подтащила к ней кресло, а потом, скинув пиджак, который не давал дышать, прошла в ванную. Заперлась и, сев на пол, снова открыла ларец. Высыпала все драгоценности на расстеленное на полу полотенце, на котором уже лежал плюшевый заяц, и нажала на определенное место в одном из внутренних углов шкатулки. Кольнула иголочка, проверяя кровь, и после прозвучавшего тихого щелчка я подняла дно. Да, в этом ларце двойное дно, об этом знали только мы с папой и мастер, сделавший его. И вот там лежало два ключа с прицепленными бирками. Один — судя по форме, от квартиры, на бирке был написан адрес. Второй — от банковской ячейки.
А под ними записка. Я развернула ее дрожащими пальцами.
«Наедине сказать тому, кто передал тебе эту посылку, слово, которым ты называла меня, когда была маленькой. Затем название того десерта, который ты любила в детстве. После всего — название вина, которое я больше не пью, и команду: „Стереть!“»
Я несколько раз перечитала текст, запоминая команды и их последовательность, после чего разорвала записку на малюсенькие клочки и выбросила их в унитаз. Еще минута ушла на то, чтобы убрать и разложить драгоценности, а потом закрыть крышку ларца.
Спасибо, папочка! Теперь я окончательно убедилась в своих подозрениях насчет личности дарителя мотолета. Представляю, как же ты переживал, когда я не появилась у того темного мага в Киршасе. Но кто знал, что я столкнусь с Грегорианом? Случайности всегда вносят свои коррективы даже в самые тщательно продуманные планы.
Теперь бы мне поговорить с императором.
Поставив ларец на туалетный столик, я осмотрела себя. Нет, так не годится. Слишком строго и официально я выгляжу в этом брючном костюме, нужно немного изменить облик. Буду пользоваться той малостью, что у меня есть, — внешностью. Быстро переодевшись в платье и схватив в руки туфельки (надену потом, а сейчас нужно спешить!), я почти бегом отправилась искать лорда Дагорна, пока он не отбыл обратно в императорский дворец.
И начать решила с кабинета Себастьяна или с его покоев. Скорее всего, именно там они и решили поговорить.
ГЛАВА 22
Разговор на повышенных тонах услышала именно из кабинета хозяина замка. Подойдя поближе, я наклонилась и стала надевать туфли — не босиком же появляться перед ними! — да так и замерла.
— …сказал — нет!
— Да почему?!
— Дагорн, я все понимаю. Но я не стану жениться на шлюхе! — со злостью выплюнул слова Себастьян.
— О боги! Да с чего ты взял, что она — шлюха? — насмешливо отозвался император.
— С того! Когда я предлагал ей свое кольцо, еще не знал, что она из Горгулий.
— И что? Выросла-то она не среди них.
— Да какая разница, где она выросла? Я, дурак, тоже повелся на эти невинные зеленые глазки. Только вот что тебе скажу, брат, шлюха — она и есть шлюха, где бы она ни росла.
— Ты меня удивляешь, Себастьян. Мне показалось, что между вами что-то есть и она тебе нравится. Я даже обрадовался, что наконец-то тебя хоть кто-то расшевелил.
— Нравилась, — не стал отпираться Себастьян. — Только я-то думал, что это светлая перебежчица, аристократка, попавшая в беду. А оказалась, что это просто дочь одной из Горгулий, которую та нагуляла от лорда эль Бланка.
— Одно другому не мешает. Девчонка-то ни в чем не виновата, — протянул император и, судя по звуку шагов, прошелся по комнате.
— Не виновата? Возможно. Только вот жениться на потаскушке, пусть даже потенциальной, я не собираюсь. И мне плевать на то, что ты так хочешь породниться с княгинями тьмы. Надо — сам и женись на ней. А с меня хватило одной гулящей дряни.
