Алиса Дорн - Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы
Обнаружив на ощупь тапочки, я осторожно прокралась к окну и распахнула шторы (странные они какие-то были… прорезиненные, что ли, что свет совсем не пропускали?). Пейзаж за окном опять успел измениться: ровно подстриженный газон яркого изумрудного цвета сиял свежестью и чистотой, словно вчерашней ночи вовсе даже не было.
А и была ли она?
Мне вспомнилась странная, старомодная музыка, терпкий травяной привкус настойки на губах… и провал. Мои воспоминания заканчивались на гербе университета, с которого на меня нахально скалился козел.
Однако следовало все-таки признать, что ночь с шабашем была и что я как-то умудрилась добраться до кровати.
— Закрой… — простонала за моей спиной София, натягивая на голову одеяло.
— Проснись и пой, — посоветовала ей вместо этого я. Судя по яркому солнцу, день уже давно начался.
Стоп.
От меня что-то ускользало. Несмотря на отсутствие похмелья, мысли были медленными и тягучими, никак не удавалось сосредоточиться. София заворочалась в кровати, наконец показываясь на свет:
— Сколько времени?..
Черт.
Так вот какая мысль не давала мне покоя! Первый учебный день!
— Где мой будильник?! — я точно помнила, что оставила его на комоде у кровати. Заведен он был, как всегда, на восемь, сейчас же, судя по солнцу, близился полдень…
— Я его выключила, — призналась соседка.
— Зачем?!
— Чтобы не звонил, зачем же еще. Черт, всего полдвенадцатого… — София завернулась опять в одеяло, как ни в чем не бывало собираясь спать дальше.
— Полдвенадцатого?! Но у меня лекция!
О чем она думала, отключая мой — прошу заметить, мой! — будильник?! Специально заведенный к началу занятий! Все, конец перемирию.
— Тише… — попросили меня с соседней кровати. — И потом, кто ходит на занятия в первый учебный день?
Я ходила. Тем более оказавшись в таком месте, как ГООУПиОАатСДиРН (неужели я тоже смогла произнести название полностью?). На сборы времени не оставалось, лекция и так началась тридцать минут назад. Кое-как натянув вчерашнюю футболку и джинсы, я схватила сумку и была такова.
Нужно было только найти аудиторию.
То, что я видела вчера, было лишь малой частью университета. Во-первых, готическое здание стояло буквой П, и те несколько десятков окон, что я разглядела, относились к его центральной части, где располагались административные и общие помещения. Еще из огромного холла, отделанного мрамором и латунью, можно было пройти в два крыла общежития. Но это было не самым важным. Если выйти из холла через двери, противоположные тем, которые я использовала вчера, удивленному взору открывался вид на весь ГООУ.
Здания самых разнообразных архитектурных стилей и размеров были хаотично раскиданы по территории. Прямостоящая копия Пизанской башни располагалась рядом с корпусом, который могла бы построить Заха Хадид, дом с романским портиком соседствовал с обычной кирпичной пятиэтажкой. С крыльца общежития я смогла насчитать тридцать крыш, и, я не сомневалась, это было только начало. Да им карту надо выпускать!
А еще путеводитель. Потому что сюда можно было водить экскурсии. Засмотревшись на красоту вокруг, я даже не сразу вспомнила, что не на прогулке. Вовремя спохватилась. К счастью, корпуса были пронумерованы. К несчастью, вместо цифр или нормальных букв администрация решила воспользоваться неизвестными мне закорючками.
— Скажите, где располагается… — отчаявшись найти необходимое здание самостоятельно, я схватила за рукав пробегавшего мимо студентика и сунула ему под нос найденную утром на пороге комнаты копию расписания, где были указаны кабинеты.
— А, фи-каппа-тета? Направо, направо, потом налево, мимо амфитеатра и опять направо.
Студиозус умчался, я даже не успела его поблагодарить — и попросить повторить указания на всякий случай.
Фи-каппа-тета, надо же. Кто решил, что использовать древнегреческий алфавит для нумерации домов — это хорошая идея?
По крайней мере, не китайский и не… древнеабиссинский какой-нибудь.
Нужный корпус я в итоге нашла (со второй попытки, в первый раз засмотрелась на пресловутый амфитеатр и забыла свернуть), и даже обнаружила нужную аудиторию. А там оказалось, что в первый день на занятия ходила не только я. Лекционный зал на восемьдесят человек был полон, свободными оставались только места в первом ряду.
— Извините, — промямлила я, оказавшись под пристальным оком профессора.
Тот предпочел сделать вид, что мое появление вовсе не нарушило ход его рассказа, и снова повернулся к доске.
— Итак, рассмотрим изменение цены при введении импортного тарифа. Изначальную ситуацию отображают кривые D и S. Страна вводит тариф на импорт в сумме t за единицу импортируемого товара. В результате цена вырастает с Р до Р’. Общий объем спроса на рынке рассматриваемой страны сократится с Q до Q’, так как часть потребителей не сможет позволить себе покупать товар по новой цене. Однако увеличится внутреннее производство, потому что отечественные производители, цены которых были завышены по сравнению с мировыми, смогут конкурировать с импортными производителями. Объем отечественного предложения товара увеличится. В результате уменьшится объем импорта, государство получит дополнительный доход, равный произведению ставки тарифа на объем импорта, благосостояние потребителей уменьшится на величину, которой равны эти заштрихованные участки, зато увеличится благосостояние отечественных производителей. Если сложить выигрыши и проигрыши потребителей, производителей и государства от введения импортного тарифа, можно увидеть, что ущерб для страны в целом составит сумму, соответствующую площадям треугольников b и d. А теперь пример…
Та самая экономика.
Не то чтобы я ее не любила, но, если бы захотела изучать, пошла бы учиться на экономиста.
Испуганно кося одним глазом на маркер, рисовавший на доске всё новые и новые графики, я полезла в сумку в поисках чего-нибудь, подходившего для конспекта. Из-за Софии я не успела сегодня собраться, поэтому приходилось довольствоваться тем, что было. А была куча документов, которые я не стала пихать в багаж, сотовый и кошелек. И если вместо тетради сгодилась распечатка с адресом ГООУ (увы, не соответствовавшим действительности), то писать было катастрофически нечем.
На парту передо мной легла шариковая ручка в серебристом корпусе. Подняв глаза, я заметила симпатичного блондина, не иначе как товарища по несчастью, тоже опоздавшего на занятие и потому оказавшегося на соседнем со мной месте.
— Спасибо, — благодарно шепнула я, за что заработала еще один недовольный взгляд от преподавателя.
Парень ободряюще улыбнулся в ответ. И от этой улыбки, первой за два дня (приветливая, как у риелтора, и такая же искренняя улыбка Леонор не считалась, как и оскал Софии), мне вдруг стало легче.
«Прорвемся, — пообещала я себе, — обязательно прорвемся».
Кто-то считает, что мое место здесь, в этом ненормальном мире? Значит, найду свое место или докажу, что это не так. Не дают никакой нормальной информации о происходящем? Отыщу ответы на вопросы сама. Отказываются выпускать до диплома? Выучусь и получу диплом. В конце концов, учеба мне всегда легко давалась… Кроме тех случаев, когда предметы были мне откровенно неинтересны, и в дневнике появлялись «тройки».
Наверное, именно поэтому мой боевой настрой как появился, так и начал спадать. Я уже говорила: я не хотела зубрить экономику. Не хотела, когда выбирала факультет, не хотела и сейчас, поэтому к концу четвертого часа (какой садист догадался поставить три пары макроэкономики подряд?) потеряла нить повествования и теперь бездумно смотрела на табуны Р и Q, появившиеся на доске.
От разглядывания уравнений меня — и весь зал — отвлек телефонный звонок. К тому времени я так свыклась с мыслью, что нахожусь «где-то во времени и пространстве», вероятно, даже в параллельном мире, что не сразу поняла: веселая мелодия доносилась из моей сумки. Покраснев, я выудила мобильный и уменьшила громкость до вибрации.
— Извините, — промямлила я раздраженному преподавателю.
Телефон не успокаивался. Номер на экране не отображался, поэтому я с чистой совестью дала отбой. Но неизвестный абонент намека не понял, упорно продолжая названивать. Просто теперь вместо заливистых трелей сотовый недовольно жужжал на столе.
— Может, все-таки ответите? — предложил профессор.
Его красноречивый взгляд сообщал, что мои прегрешения без кары не останутся. Как же: три раза за лекцию прервать препода!
Я покраснела еще больше и, повторив извинения, выскользнула из аудитории. По дороге собрав восемь десятков любопытствующих взглядов и получив еще один, рассерженный, от преподавателя. Нет, легким для меня этот экзамен не будет, вот уж точно. Прикрыв за собой дверь, я нажала на кнопку вызова:
