Юлия Славачевская - Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу
Я все же была девушкой честной и откровенно сообщила о возможном исходе неравной партии брюнету. Он задумался и отверг как несущественное. Сначала заявил, что, если это случится – значит, его рок, фатум. Потом – сказал, что когда я попаду на небеса, то буду беречь его пуще глаза. Угум. Правда, не уточнил – чьего. Так что у меня осталась пока надежда переубедить ушастого. Ради его же блага.
Когда стемнело, все стали устраиваться на ночлег, и тут снова возникла потасовка между Ладом и Магриэлем. Каждый хотел поработать моей некондиционной грелкой с неправильными функциями. И, кстати, никого абсолютно не волновало, что я была против.
Маголик надрывался:
– Она будет спать рядом со мной! Как моя будущая жена!
Лад не отставал и голосил в ответ:
– Ты сначала уговори ее, лопухастый, выйти за тебя!
Мужчины сошлись грудь в грудь, топорщили перышки и обменивались злобными взглядами.
– Ей со мной будет лучше! – самоуверенно заявлял эльф.
Я поморщилась. Утверждение смелое, но безосновательное! Но кто бы еще меня слушал? Они и себя-то не слышат!
– Это почему еще?!! – не уступал чертик. – У тебя же, окромя ушей, ничего нет!
Ну, если по чести – это он не прав! Я точно знаю – есть! Только вот использовать чужую наличность гм… не тянет.
– Хочешь сказать – твои рога и хвост важнее? – обиделся брюнет. – Вроде как сразу и характер видно, и последствия?!
Ой, какая прелесть! Никогда об этом не задумывалась. За рога подержаться и хвост открутить? Или – рога обломать и хвост выдернуть? Веселая перспектива… Хотя о чем это я?
– Не твое дело! – огрызнулся воинственно настроенный Лад.
– Дело, может, и не мое – а вот девушка моя! – нахально высказался Маголик и разозлил меня окончательно.
– Так! – рыкнула я. – Поскольку ни у кого из вас нет на меня сертификата собственности, то считаю себя полностью суверенной и неприкосновенной! Любые попытки аннексии буду рассматривать как интервенцию и карать репарацией и контрибуцией! Концессий не будет! А также буду репрессировать любые части ваших тел, потянувшиеся к моему суверенитету! Всем все ясно?
– Леля, не умничай, тебе это не идет! – вякнул Маголик. Я подарила ему смертоносный взгляд королевской кобры.
– Н-ну?! Усвоили? – повторила я.
– Не совсем, но смысл понятен, – признались понурившиеся спорщики и разошлись по разные стороны костра.
Потом ко мне шибко набивались ушастые братья по разуму под предлогом охраны от насекомых.
Но после моего замечания: «От запаха ваших портянок скорее я умру, чем они сдохнут!» – ушли спать в оппозицию к родственнику.
Последним заявился Къяффу с предложением своего панциря в качестве матраса. Я отвергла оное, даже не рассматривая. Под предлогом больной спины и развивающегося семимильными шагами артрита от сырости.
Няня заверила в абсолютной безопасности этого места и порекомендовала хорошо выспаться. Мы так устали, что охотно поверили.
Спустя какое-то время все угомонились и засопели. Я все так же сидела у костра и, глядя в огонь, размышляла о дальнейшей жизни.
Все казалось таким туманным и безрадостным, но удивительно правильным. Такой вот оксюморон.
– Почему ты сбежала? – Рядом возникла прозрачная проекция князя.
Ну вот! Принесла нелегкая наказание Господне! Можно подумать, Маголика было мало!
Надо отдать мне должное, я не подскочила на месте, не заорала благим матом и даже не послала его куда подальше жаргоном грузчиков, который даме как бы знать и не положено, но тем не менее я его знала и вдобавок проходила интенсивную языковую практику в этом мире.
Нет, я поступила сдержанно! Просто вытащила из костра горящую с одного конца ветку и швырнула в него, прошипев:
– Сколько можно! Оставьте меня в покое!
– Почему? – настойчиво повторил призрачный князь, напрочь проигнорировав пролетевшую сквозь него пылающую ветвь мира. От музыкального баритона у меня пошла вибрация в груди. Воистину волшебный голос у князя диэров, глубокий и проникновенный.
– Тебя слишком много, – призналась я, отчетливо понимая – сейчас придется говорить по душам! Физическое воздействие отпадает, остается только тактика выжженной земли – то есть выматывания и выкобенивания. Авось поймет, какое «сокровище» решил отхватить, да и отстанет.
– Это не причина, – одним махом отмел диэр мои объяснения, стоя столбом и требовательно уставившись мне в лицо.
– Тогда придумай сам, если такой умный, – зло буркнула я, потирая озябшие плечи. В голове занозой свербела мысль – может, слезно попросить за Мыра? Я – вот она, никто меня не крал, целая и невредимая болтаю с золотым тазиком, а тролля сунули в казематы ни за что ни про что. И тут же схватилась за сердце – а вдруг мне ихний князь наобещает чего угодно, а Мыра после моего обращения сразу удавят по-тихому, чтоб от конкурента избавиться?! А чего? Запросто! Какое там правосудие при абсолютной монархии? Шемякин суд, фикция одна.
Не-э, головой Мыра я рисковать не стану. Лучше его своими силами выручать. Надежнее. За что же его посадили на самом деле? Ну не верится мне, что Мырчик с шашкой на лихом коне наскоком брал гарем. Глупость же несусветная. Может, он и тролль, но уж точно не дебил!
А мой визави резко замолчал, словно к чему-то прислушивался, потом оттаял. Уселся в воздухе поудобнее, запустил руку в волосы, откинув голову назад. Еще немного подумал.
– Не могу, потому что совсем тебя не понимаю, – честно признался собеседник, блестя золотыми глазами.
– Ты не одинок, – пробормотала я. – Я сама себя не понимаю. Но это ничего не меняет. НЕТ! – на все вопросы, просьбы и приказы.
– Ты меня не любишь? – тут же извернулся хитрый змей.
– Ну-у ты загнул, – хмыкнула я. – Это только в романах любовь с первого взгляда и до последнего вздоха, загнутые штопором пальцы на ногах, недостаток кислорода и мурашки размером с колорадских жуков табунами. На деле все гораздо прозаичнее, безо всяких ужасов, страстей и обмороков. Симпатия, уважение и как следствие – эротическая составляющая. Наоборот – хотелось бы, но нереально.
– Неужели ты никогда не испытывала безоглядной страсти? – тихо спросил князь. – Я же видел, как ты смотрела на мое тело.
– И что? – удивилась я. – Меня всегда быстро останавливало видение скрюченных пальчиков, капающей из угла рта слюны и безумного взгляда. Как-то очень уж симптомы бешенства напоминает. Того, которое не лечится! Нет уж, если я и пойду на это – то с открытыми глазами и ясным разумом.
Князь воззрился на меня как на диво дивное и ухмыльнулся:
– Твердый расчет? А куда девать влечение?
Как будто я знаю! Я свое не ведаю куда пристроить, а ты мне еще и чужое нахрапом навязываешь. Сам заимел, сам избавляйся!
Меня вообще всегда умилял мужской шовинизм! «Мое! Отдайся! Я тебя возьму!» Кто ж тебе вот так за красивые глаза сразу даст?! Я, понимаешь, себя, драгоценную и любимую, кормила, растила, воспитывала, обеспечивала, годами холила и лелеяла, а тут нарисовался один такой Голохвастов сразу на все готовое и внаглую права предъявляет? Причем о каких-то своих обязанностях, заметьте, – полный молчок. Как бы и не существуют.
«Я подарю тебе звезду, любимая!» – как в мультфильме… и тут же кастрюля, стирка, уборка, дети, уроки, проблемы, а наш астронавт лежит на диване или сидит за компом и прокладывает пути в неведомые дали совместно с друзьями.
И попробуй этот светоч космической мысли за картошкой на рынок послать! Или, не приведи господи, в магазин. Ты ж ему потом по гроб жизни должна останешься! До конца дней не расплатишься. Хотя жареную картошечку он мигом схряпает под звуки стрельбищ, не отвлекаясь и не шибко озаботившись – поела ты или еще голодная… И в грязной рубашке на работу не пойдет – ему чистую и выглаженную подавай!
Так что арбайтен, милая, трудись от зари до зари не покладая рук – ведь я так тебя люблю… почти обожаю! И хочу видеть тебя аккуратной, красивой, не уставшей, яростной тигрицей в постели… ухоженной, чтоб друзья завидовали. В чистом доме с незаплеванным полом. А вторую пару туфелек тебе покупать совсем не обязательно, у тебя одни позапрошлогодние уже есть – хватит.
И цветы ни к чему – все равно потом выкидывать. Лучше я «Дьябло» на досуге прикуплю – гораздо нужнее и для хозяйства полезней.
График твоей работы строй так, как удобно мне.
Дети… ну, дорогая, если ты очень сильно настаиваешь, то на твое усмотрение. Так и быть… Заводи себе ляльку-кукленыша да и играйся себе на здоровье, если тебе скучно. Мне для тебя ничего не жаль. Главное, не забывай – в нашей семье, как почетный гражданин, больше всех ухода и внимания требую я.
И лишний лифчик – ненужная роскошь. Я тебя и такой, без лифчика люблю… пока…
