Галина Долгова - Рокировка. Шах
– То есть хочешь сказать, что вообще не в курсе? И считаешь, что я такой дурак и поверю, что ты не знаешь то, что известно каждому на Винтарском континенте?
– Скажу, – усмехнулась, – потому что на Винтарском континенте я всего три дня. И поэтому повторю свой вопрос: кто ты такой и что произошло?
– Что ты помнишь последним? – не обращая внимания на мои вопросы, лайкан задал свой и даже вперед подался от нетерпения.
– Последнее, что я помню, это как пила чай в таверне! – рявкнула я.
– Одна?
– Нет. Ко мне подсели трое лайканов, ну, или полукровок, я еще не очень хорошо в вас разбираюсь.
– И о чем вы говорили? – продолжил допрос парень. Я было хотела возмутиться, даже рот открыла, но мне тут же продемонстрировали частичную трансформацию, так что пришлось продолжить.
– Да ни о чем. Меня их женщина днем случайно толкнула, а вечером подошла извиниться. Ну и расспрашивать начала: откуда, кто, зачем…
– Понятно… – процедил лайкан и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла и сжал кулаки.
– Ну если тебе понятно, может, тогда и мне объяснишь, что произошло? – ядовито поинтересовалась. – И почему… я… и ты… мы что, да? – вдруг осенило меня.
– Если ты про ночь, то да. Мы были близки. И я лишил тебя девственности, – усмехнулся лайкан, даже не открыв глаз.
– Ну ты и сволочь! Ублюдок! Да как ты…
– Заткнись, дура! – вдруг взвился он, и по его телу словно прошла волна, искажающая черты. – Это для тебя – всего лишь ночь, а я теперь должен умереть из-за какой-то наивной идиотки, что умудряется пить в незнакомой компании, и стервы, что не приемлет отказа! Суки! – выдохнул парень и внезапно словно потух.
– Слушай, – не выдержала я молчания. – Может, расскажешь, в чем дело, а? И почему ты меня сестрой назвал?
– Это все, что тебя интересует?
– Э… нет. Еще интересно, почему ты теперь умереть должен. Ты что, девственник, тебе нельзя нарушать целибат, да? – и я сочувствующе посмотрела на парня, а этот придурок вдруг взял и заржал.
– Вот теперь точно верю, что ты ни при чем, – спустя пару минут выдохнул он и, устало прикрыв глаза, пояснил: – Раз ты из Амирии, то и правда ничего не знаешь. Рассказывать долго, но если вкратце, то во время эксперимента квардингов на Эрвэс выпал студенческий городок лайканов. Несколько разнонаправленных целительских, военных и гуманитарных академий. У лайканов нет способностей к магии, как у вас, людей, но есть предрасположенность к определенной способности – эмпатии, телепатии, целительству сознания, душ… и так далее. И так уж получилось, что то ли под влиянием эксперимента, то ли из-за наличия в Эрвэсе магии наши способности претерпели некоторые изменения. Мы до сих пор можем лечить и воздействовать на определенные сферы жизни даже больше, чем раньше, но в то же время мы стали от них зависимы. Чтобы нормально поддерживать собственную жизнедеятельность, мы должны время от времени «питать» свою способность. В основном за счет поглощения ее излишков у других. Но в то же время, появились некоторые ограничения. Привыкание, словно наркотик, а следом – перенасыщение и смерть. Все происходит практически мгновенно. Привыкание – сразу, затем мы не можем остановиться и начинаем поглощать определенный спектр энергии или силы ровно до тех пор, пока человек или лайкан – да кто угодно – не начинает сходить с ума или умирать физически. А мы, не в силах отключиться от источника, и в момент смерти «кормильца» умираем вместе с ним.
– И при чем тут моя девственность?
– При том, что для каждого клана лайканов привыкание вызывается определенным видом энергии. В моем случае – это сексуальная энергия от первого раза.
– То есть… ты – инкуб? – ошарашенно произнесла я.
– То есть я – каллэ, но твое название я тоже слышал.
– Так… но тогда… подожди, ты ведь нормальный? И я тоже не умерла. Ведь так? – я испуганно уставилась на него.
– Успокойся, – отмахнулся парень. – Ты жива, я тоже. Но в этом и странность. Сначала я подумал, что дело в том, что ты – маг. Да-да, не удивляйся, я почувствовал твою энергетику. Думал, это поможет, но потом… Никогда не думал, что магички такие вкусные, – вдруг облизнулся он, а меня откровенно передернуло. – Не важно, – быстро посерьезнел он, заметив мое состояние, – а смысл в том, что я не мог остановиться, пока…
– Ну?!
– Честно говоря, я не понял, что произошло, – признался он. – Сначала к тебе откуда-то издалека пошел поток дополнительной силы, ну… когда ты совсем плохая стала, а потом… знаешь, будто канат лопнул, и силой отдачи нас разметало. Я даже сознание потерял, а когда пришел в себя и понял, что произошло…
– То кинулся меня убивать, – хмыкнула я и с удивлением отметила, что щеки парня стали покрываться темными пятнами. И только спустя пару минут до меня дошло, что он так покраснел. Не выдержала и хихикнула, за что тут же получила укоризненный взгляд.
– А что я должен был подумать, а?! Просыпаюсь, чувствуя себя, как… в общем, отвратно. Вижу какую-то девку рядом, к которой меня тянет, как магнитом, а потом замечаю кровь. Думал, все, хана и тебе, и мне, а потом услышал, что ты дышишь…
– И сейчас тянет? – перебила.
– Да, – выдохнул он.
– То есть?
– То и есть… мне с каждой секундой все труднее сдерживаться. Хочется… ну еще… а там я уже остановиться не смогу.
– Ну я же не девственница!
– И что? Привязка-то на объект уже произошла.
– А почему тогда ты меня не убьешь? – спросила я и тут же прикусила язык. Ой, дура-а-а-а! Сама же идею подала!
– А бесполезно, – устало отмахнулся он. – Меня твоя смерть не остановит.
– То есть… – меня заело, – ты и с трупом?
– Да, – вот теперь уже он поморщился, – и все равно поглощу. Даже эманации смерти.
– Капец, – не выдержала я и емко выразила свое отношение. – И что дальше?
– А дальше, собственно, три варианта. Первый – это заключить с тобой священный нерасторжимый союз. Брачный, – пояснил он, видя мое недопонимание, – но – это не вариант. Второе – связать нас кровными узами. Ну и третий – вызвать родню, чтобы она попыталась провести специальный обряд, убив тебя и удерживая меня подальше от твоего тела.
– Пожалуй, выберу второй вариант.
– Я так и думал. Вставай, нам лучше поторопиться, пока настойка еще действует.
– А почему ты смог остановиться, ну… когда меня убивал, и сейчас спокоен?
– А потому, девочка, что ты везучая. Не упади ты в обморок, я бы не почуял от тебя запах «Тины», а он, кстати, еще имеет успокаивающее свойство. Так что на пару минут мозг прочистился, и я поспешил выпить специальное зелье. Только его надолго не хватит, – выразительно закончил парень.
– Поняла, – поспешно кивнула я и встала, придерживая одеяло, – что делать?
– Ничего особенного. Пока просто стой.
Сперва лайкан закружился по комнате, отодвигая мебель и рисуя на полу пентаграмму, затем выкладывал по краям ее какие-то амулеты и камни, после чего сам замер посередине и махнул мне, чтобы встала рядом, забормотав слова заклинания, как мне показалось. Я ни слова не понимала из того, что он произносит, просто слушала грубую каркающую речь ровно до тех пор, пока он не вытащил откуда-то кинжал. Вот тут, признаться, немного испугалась и даже попыталась отойти, но кто бы мне дал? Быстрый взмах, и его ладонь буквально испещрена линиями, потом он перенес кинжал в другую руку и проделал то же самое. Затем на груди. Я уже начала догадываться, что со мной поступят так же. Да и обряд этот чем-то напоминал мне тот, что я провела с Елной. И таки да, я не ошиблась! Было больно, но лайкан держал крепко. Следом он обмазал свой палец в моей крови и начал наносить символы себе на грудь, лоб, нос, губы, глаза, виски, ладони, колени, ступни, живот, пах. Когда он сдернул с меня покрывало, я вскрикнула, но потемневший взгляд лайкана заставил сжать зубы и зажмуриться, просто ощущая, что на меня тоже наносят кровавые рисунки. А лайкан меж тем спокойно отрезал прядь моих волос. Я даже возмутиться не успела, а он уже проделал то же самое с собой. Потом он сплел наши волосы в одну нить и обвязал наши шеи. Вот теперь мне стало совсем нехорошо. Так близко… и так пугающе! Его руки обхватили мои ладони и положили одну ему на грудь и вторую чуть ниже живота… и его руки легли симметрично. Происходящее нравилось мне все меньше и меньше, но я терпела и ждала. Кто его знает, а вдруг не выдержит и сорвется? А затем он снова заговорил, сперва непонятно, но в конце я разобрала тихие и четкие слова:
– Я, Анааш дес Аморшиэн, виадан Каллэ Самрат, разделяю кровь, дыхание и сущность с той, что признаю равной и достойной и нарекаю ее отныне сестрой. Да будут свидетелями предки рода, да признают ее живые и мертвые. Теперь ты. Назови свое имя, сестра, – потребовал он, и у меня вырвался истеричный смешок, слишком знакомо прозвучала фраза.
