Эльфийский бык (СИ) - Демина Карина
— Да так… — Император щит снял. — Случилось однажды… научиться.
Девица мрачно взирала из расщелины. Сеть опутала её плотно, оттого девица теперь больше походила на большую бурую гусеницу, нежели на человека. Свободными осталась лишь голова.
И рука, сжимавшая цветок аленький.
Тот и вправду светился, не показалось. Магический? Или радиоактивный?
— Сейчас, — Александр вытащил девушку и пристроил на мох. — Значит… медведи тут есть?
— А отчего ж им не быть?
Почему-то Станислав не спешил помогать. Стоял себе, глядел.
— Тут… заповедник, — сказал он. — Медвежий. Так что ходят… гуляют…
— А стрелял кто?
— Вы меня разматывать будете? — мрачно осведомилась девица. Была она невысокою. И еще рыжей, но не ярко-ярко, а будто такой вот… медно-золотою.
И эта золоченая медь или медненая позолота — Александр так и не решил, что ближе — сочеталась со смуглостью кожи и глазами цвета лесного ореха.
Он таких никогда-то не видывал.
— Боюсь, — Император моргнул, избавляясь от странного ощущения… неопределимого ощущения. — Тут не выйдет. Инструмент нужен. Если руками, то еще туже затянуться может.
— Это да, — Станислав наклонился и, прищурившись, поглядел на веревку. — Экая… проклятье… Степка, вставай! Ален, чего ему вкатили-то?
— Я откуда знаю⁈ — возмутилась девица и сдула прядку, прилипшую к носу. — Скорее всего вытяжка из лотосового корня. Через пару часов отойдет. А…
Станислав прищурился и едва заметно покачал головой.
Стало быть, говорить не хочет?
Александр сделал вид, что не заметил. Ну да, что перед чужаком раскрываться…
— Пару часов… — выдохнула девица.
— Аленка это, — Станислав потер нос и чихнул. — Точно, корень… и сон-трава. Вон, свербит в носу. Сестра моя. А это…
— Сашка-император, — буркнула Аленка. — Уже представился. Так что нам тут, до ночи сидеть? А если эти вернутся… если…
— Не вернутся, — Станислав поглядел на Александра. — Поможешь? Я Степку потащу, а ты вон… красавицу нашу. Сдюжишь?
И главное смотрит этак, с интересом, с вызовом будто, и насмешка скрытая в глазах чудится.
— Идти-то далеко? — уточнил Александр.
— Да… как сказать, с версту.
— Тогда ладно, — он закинул рюкзак за спину, поправил лямки, подстраивая. На корзину поглядел.
— Прихвачу, — сказал Станислав.
— Вы… — Аленка пискнула, когда Александр подхватил её на руки. Прислушался к себе. Хмыкнул. Как-то она показалась тяжеловатою для своих габаритов. Но Александр точно знал, что последнее, о чем следует заговаривать с девицами — это их вес.
Он направил силу в мышцы.
Кости.
И решительно сделал шаг. А после, опомнившись, поинтересовался:
— Идти-то куда?
— А от туда, — Станислав указал в противоположном направлении. — Ежели тяжко станет, говори… она у нас… поесть любит.
— Я⁈ — возмутилась Аленка. — Дай только выбраться, я тебе… я вам…
— С другой стороны, а что делать? Бабу кормить надо. Некормленная баба, она злою становится, куда там медведю…
Глава 23
О пользе доверительных отношений и разговоров по душам
Глава 23 О пользе доверительных отношений и разговоров по душам
«В жизни отношение к окружающим во многом зависит от того, с какой именно целью они тебя окружили».
Из частного интервью
Леший, подперши щеку кулаком, смотрел, как удаляется объект с неизвестною девицей на руках.
— Ишь, — Ворон опустился рядом. — Красиво идут. Так что, шеф, выходит, что нам дислокацию менять?
— Зачем?
— Ну… — Ворон почесал в затылке. — А эти?
— Не сдадут. Думаю, им наши дела без интересу. Главное, чтоб поняли, что и мы в их не полезем.
— А не полезем?
— Ты, — Леший убедился, что объект исчез в зарослях, и повернувшись к заму, отвесил тому щедрый подзатыльник. — Почему выстрелить позволил?
— Так… — Ворон уклоняться не стал. — Не мой это! От клянусь, что не мой! Своему магию я ж сразу блокировал. А без нее любой «Слонобой» — просто пукалка… да и ждать не стал, придавил…
— Тогда чей?
— Мой это, — виновато произнес старший Залесский. — Не успел я, шеф. Первого сразу придавил, не подумал, что второй успеет шмальнуть.
— Не подумал он, — проворчал Леший, осознавая, что вина-то по большей частью его, а не Залесского. — А если б пуля?
— Что ему эта пуля…
— Заговоренная. На лунном железе.
— Да… — Ворон открыл было рот возразить, что этакие против закона. И закрыл. Ибо то, что случилось, всяко в рамки российского законодательства не вписывалось.
Сперва появилась девица.
Такая вот… обыкновенная. В спортивных штанах с полосой и в такой же мастерке. С кепкою на волосах. И косой, которая из-под кепки выбивалась, ложилась толстой змеей на плечо. В руках девица несла корзинку, и Леший подумал было, что грибы собирает.
А она цветочек увидала.
Дернулась было.
Да замерла, явно прислушиваясь к тому, что вокруг-то. И почудилось даже, что еще немного и услышит. Его вот, Лешего, Ворона… остальных. Несмотря на маскировку, артефакты и опыт их немалый, все одно услышит.
Он и дышать-то перестал.
А девица тряхнула головой и решительно ступила на полянку. Уже тогда Леший подобрался, раздумывая, надо ли вмешиваться…
Девица же вдруг словно растворилась в воздухе.
И появилась вновь возле цветка, чтобы вытащить его с комом земли. А потом снова растворилась, да только… хлопнул выстрел, откуда-то сбоку.
И сеть поднялась, потянулась, спеша догнать ускользающую добычу.
Она сумела коснуться девушки, и сплелась змеею, потянулась, полетела, словно ожив вдруг, чтобы взметнуться и спеленать ноги.
Пока ноги.
Девушка попыталась содрать сеть.
Охнула.
И рванула в сторону, снова растворяясь в зыбком лесном воздухе. Леший привстал, чувствуя и приближение объекта… а потом на поляне появился зверь.
Медвежий заповедник?
Да в жопу таких медведей! Леший вот медведей видел. Разных. В зоопарке. Даже хваленых гризли. Этот… этот был раза в два крупнее. Или в три. Он встал на задние лапы, оглашая окрестности ревом, а потом опустился, и от столкновения лап с землей эта земля содрогнулась.
Хлопнул еще один выстрел.
— Ворон, если еще кто пальнет, пришибу! — рявкнул в эфир Леший.
И группа очнулась.
— Готов, — первым отчитался младший Залесский. Молчаливо подал сигнал о ликвидации объекта Мазин. Сам Леший, мысленно кляня себя последними словами, вырубил бойца, что зарылся в мох и прошлогодние листья. Тот и понять не успел, что случилось.
— Есть, — старший Залесский и водителя отключил. — Леший, тут на связь выходят… спрашивают, подгонять ли машину. Отвечать чего?
— Ничего. Убирайся.
— А водилу?
— С собой тащи. Пригодится.
Леший оглянулся на кусты и почти не удивился, увидев вместо медведя парня, который на ногах держался, только едва-едва, покачиваясь, будто пьяный. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. А на поляну медленно вышел второй зверь, еще крупнее первого, если это вовсе возможно. Он ступал медленно и осторожно, принюхиваясь ко всему, и Леший понял, что хрена с два спасут его защитные артефакты.
А потому сделал первое, что пришло в голову: вышел навстречу.
Сердце чутка ёкнуло.
Даже не совсем, чтобы чутка.
В пятки ушло, если так-то.
— Служба безопасности, — сказал он, разворачивая перед зверем характерного двуглавого орла с мечами. — Империи.
Зверь повернулся.
Глаза его чуть сузились. Морда наклонилась, почти уткнувшись в грудь Лешему. Медведь выдохнул, и облако дыхания — почему-то не гнилостного звериного, но пахнущего травами и самим лесом — окутало человека. А затем зверь отряхнулся и превратился в человека.
Быстро перетек.
— И вам доброго дня. Что тут происходит?
— Мы сами разберемся, что тут происходит, — Леший знак убрал и позволил себе выдохнуть с облегчением. Оно-то, конечно, с лесным народом мир давно уж и договор старый они блюдут, но мало ли… — Учения… у нас.
