Бронислава Вонсович - Искусство охоты на благородную дичь (СИ)
— А все-таки, кто подлил этот самый амаре… как-его-там? — неожиданно спросила Софи, когда мы уже поднимались по лестнице. — Ведь подлили его только двоим, значит, в бутылке его не было.
Катарина остановилась, как будто перед ней совершенно неожиданно стена возникла.
— Ты думаешь, это Кристиан? — испуганно спросила она. — Но я сидела рядом с ним и ничего такого не видела.
— Я тоже не видела, — сказала Софи. — Но ведь как-то это зелье туда попало. И Берти сразу понял, что это такое, значит, на подобных вечеринках это часто бывает?
По ее виду было понятно, что больше всего ее расстроило даже не то, что эту гадость мне подлили, а то, что брат подобные вещи явно применял лично. И мне даже самой, несмотря на всю странность ситуации, захотелось узнать, так ли это. Неужели кто-то добровольно готов вот так с ума сходить?
— Совсем не обязательно, — внимательно на нее глядя, сказала Катарина. — Возможно, у них это просто на занятиях разбиралось. Мало ли что они могли проходить за время учебы. И мне кажется, сейчас более важно, кто принес, а не кто пробовал это раньше.
Но этот вопрос мы так и не решили, никто из нас трех либо не видел, либо не признавался. Мне вдруг вспомнилось, что волосы мне обрезали с направления, на котором как раз была комната Софи и Кати, живших тогда вместе. Я могла быть уверенной только в том, что зелье нам с Дитером не подливал брат, остальные три участника нашей неудачной вечеринки оставались под подозрением. Но девушкам я ничего говорить не стала. Мне казалось, это оскорбительно для невиновного человека, а уверенности в причастности кого-нибудь у меня не было, да и быть не могло.
Утро для нас началось невесело. Тетя не просто написала отцу. Она его вызвала. И задолго до начала занятий они вдвоем были у нас в комнате. На лице папиной сестры была решимость бороться за интересы семьи до конца. Папа тоже не выглядел довольным, но хотя бы была надежда, что он меня выслушает и не станет настаивать на немедленной проверке Эвальдом моей готовности к браку.
— Сразу видно, сладко спали! — обвиняюще сказала тетя. — Натворили дел, а совесть даже не шелохнется.
— Эльза, успокойся. Эрика, может, объяснишь, почему о таких важных событиях в твоей жизни ты не удосужилась сообщить родителям?
— Я просто не успела.
— Не успела? — возмутилась тетя. — Его высочество Эвальд браслет тебе вручил давным-давно. И где он, кстати? А новый жених не торопится тебе такой дарить, я смотрю.
Браслет нашего принца лежал у меня в кармане. Я собиралась отдать его, как только увижу дарителя. Ведь он сказал мне, что вернуть смогу, когда посчитаю нужным.
— Эльза, успокойся, — уже с заметным нажимом сказал отец.
— Как я могу успокоиться, если моя племянница собралась замуж за такого подозрительного типа? Точно тебе говорю, Кэрст, я его видела в какой-то сомнительной ситуации, но вспомнить не могу, в какой.
— Все это ваша фантазия, тетя, — непримиримо сказала я ей. — Друг Берти не может быть плохим человеком. Хотя бы уже потому, что он его друг.
— Друзья тоже всякие бывают, — не сдавалась тетя. — Вон у твоего отца друг был. Согласился, чтобы орки весь форт вырезали, лишь бы и Кэрста угробить. Как там его звали?
— Эльза, успокойся, — резко сказал отец. — Не надо ворошить старое. Возможно, друг Норберта очень достойный молодой человек.
— С трудом в это верится, — ехидно сказала тетя. — Достойный молодой человек с Эрикой в вашей спальне. И что он там делал?
— Мы квартиру осматривали, — вмешалась Катарина. — Там же не только Дитер с Эрикой были, а и все мы.
— Его зовут Дитер? — казалось, отец был неприятно удивлен.
— А ведь точно, Дитер. Как и твоего покойного… гм… друга, — припечатала тетя. — Все Дитеры — зло.
— Эльза!
Отец рявкнул так, что тетя наконец подавилась рвущимися наружу словами и замолчала. Да что там тетя — даже в коридоре воцарилась тишина, все пытались понять, что это сейчас было. Казалось, еще чуть-чуть, и из окон вполне могут стекла повылетать, а так лишь немного покачалось висевшее на стене зеркало. Но теперь доказывать что-то и тем более спорить желания ни у кого не было.
— Эрика, пойдем, покажешь мне своего Дитера, — спокойно сказал отец, как будто это не он только что демонстрировал силу своих легких. — Я хочу быть уверенным в том, с кем рядом мои дети. И в том, что подозрения моей сестры не имеют под собой никаких оснований.
Тетя было открыла рот, видимо, чтобы донести до общественности, какие именно подозрения у нее есть по поводу Дитера, но тут взгляд ее упал на все еще раскачивающееся зеркало, и она резко изменила свое желание. Мне спорить тоже не хотелось, хотя отец явно был уже раздражен и настроен против друга Берти. Похоже, прибыл он с самого начала работы телепортов и уже был завален жалобами сестры на меня и моего нежеланного жениха по самую макушку. В полном молчании мы прошли всю дорогу до мужского общежития и остановились перед нужной комнатой. Тетя злорадно засопела, когда отец четким выверенным движением несколько раз стукнул по двери. Открыл нам позевывающий Берти, при виде гостей сон с него слетел в один момент.
— Смотрю, тяжелая артиллерия прибыла, — заявил он с нахальной усмешкой. — Привет, папа! Неужели тебя так расстроило известие о том, что платить за одежду дочери теперь собирается другой человек?
— Норберт, это не повод для шуток! — опять взвилась тетя. — У твоей сестры была такая уникальная возможность! А она поменяла ее на…
— Эльза! — рявкнул отец.
Похоже, сдерживался он уже с огромным трудом. Тетя прервалась на полуслове и более не пыталась уже что-то сказать, но Берти так легко не пугался.
— Тило, — позвал он, — иди знакомиться с будущим тестем. Говорил я вам вчера, что глупость сваляли.
— А я тебе ответил, что это наше с Эрикой дело, — Дитер появился за спиной у Берти. — Доброе утро, леди Эдин, полковник Штаден.
«Полковник Штаден» прозвучало как-то совершенно издевательски, но не успела я этому удивиться, как отец с шумом втянул в себя воздух и хрипло сказал:
— Дитер, говорите. А кем тебе приходился Ведель, Дитер Ведель?
— А точно же, — изумленно ахнула тетя. — А я гадала, где его видела. Он же копия той сволочи.
— Многие говорят, что я похож на дядю, в честь которого меня и назвали, — зло ответил мой жених. — Но у меня другое мнение, кто был сволочью в той истории. На мертвого можно свалить все что угодно, не так ли, полковник? Он ведь оправдаться уже не может.
Глава 24
— Эрика, тебе лучше уйти, — тоном, не допускающим ни малейших возражений, сказал отец. — Думаю, тебе уже понятно, чего добивается этот твой так называемый жених, а разговор дальше пойдет на темы, не предназначенные для ушей молодой девушки.
— Нет, — ответила я. — Мне не понятно даже, почему ты хочешь, чтобы я ушла.
— Потому что он боится, ты узнаешь, что он из себя представляет, — ответил Дитер. — Он не хочет, чтобы ты считала его тем, что он такое есть. Подлецом.
Мой жених весь побелел, руки его сжались в кулаки, и на лице была написана такая непримиримость, что я даже испугалась. Я думала, после таких слов отец его ударит, но вместо этого он неожиданно рассмеялся. А вот тетя, она побагровела от возмущения и сейчас захватывала ртом как можно больше воздуха, не иначе, чтобы хватило на длиннющую тираду. Берти ничего не понимал, так же как и я, он переводил взгляд то на отца, то на друга, то на тетю. Похоже, что имя Дитера Веделя не говорило ему ничего.
— Мальчик, — сказал наконец папа, — для таких заявлений нужно что-то большее, чем желание обелить память своего дяди.
— Мама добивается возможности посмотреть его дело. Думаю, после того, как она добьется, у нас и появится это что-то большее. Ведь все было построено на показаниях двух человек — вас и вашей жены.
— Забавно. И как же с таким отношением к нашей семье у тебя вдруг появилось желание жениться на моей дочери?
— Как-как, — вклинилась тетя, — да он просто не мог позволить, чтобы твоя дочь вышла за Его Высочество. Это же возвеличивает нашу семью на недосягаемую для его мести высоту. И к Берти в доверие втерся, вылитый дядя. Такая же сволочь.
Она с ненавистью смотрела на Дитера. Казалось, от смертоубийства ее отделяет лишь небольшой шаг. Еще бы — только этот парень стоял между ней и ее мечтой породниться с правящим домом.
— Неправда, — дернулся он, — я не втирался. Это как-то само получилось. Мы даже дрались поначалу. А потом я понял, что он не такой, как его родители. И вообще, никто не должен отвечать за чужие подлости.
— Эрика, тебе лучше уйти, — спокойно сказал папа. — Эти разговоры не для тебя. Теперь, надеюсь, ты поняла, что мальчик просто хотел отомстить, и ты для этой цели подходишь лучше всего. Он тебя не любит. И даже если бы любил, я никогда не дал бы согласия на ваш брак. В его семье принято развлекаться с ментальной магией, так что нельзя быть уверенным в том, что все твои чувства к нему — настоящие. К сожалению, о том, что рядом с Норбертом представитель такой семьи, я узнал только сейчас, у меня не было возможности вас оградить раньше.
