Татьяна Форш - Как найти Феникса
– Это как? – Феникс обернулся к ней. Просто поразительно, как ведьмы умеют столько жить и не стареть? Яркой брюнетке в цветастом платье, что стояла сейчас рядом с ним, вряд ли можно было дать больше двадцати, но в зеленых глазах застыла такая вековая мудрость, что стало даже немного не по себе.
– Да просто. – Она обворожительно улыбнулась и помахала у него перед носом черенком метлы. – Треснуть надо тебя как следует по затылку, вот память и вернется!
– Иди отсюда, вертихвостка! – осадил ее Михай. – Мы же хотим ему память вернуть, а не сделать из него пускающего слюни идиота.
– Тогда отвар из мухоморов и кошачьих глаз! Мне мать рассказывала – очень помогает! – не сдавалась та.
– Я тебя сейчас саму накормлю освященным хлебом! – Могилка, не выдержав, вступился за Ника.
– И откуда у тебя такой артефакт? Или опять за кровушкой людской в Лукоморье летал и церковную лавку ограбил? – пытливо прищурилась чертовка.
– А тебе какое дело? Иди вон к себе за стол, а то суп из болотной гадюки остынет. Второй раз я ее ловить не пойду!
Ведьма обиженно фыркнула и, не сводя с Феникса многообещающих зеленых глаз, вернулась к товаркам.
– Только один способ есть вернуть Златокрылому память, – прошелестело рядом. Все обернулись, разглядывая появившуюся из воздуха тень.
– Гамаюн? – Ник даже привстал, во все глаза разглядывая таинственную гостью. – Сестра?
– О! Почаще так пугай, глядишь, и опомнится! – выдохнул Василий. Поднес руку ко лбу с желанием перекреститься, но, вспомнив, что он все же нечисть, только почесал торчащую во все стороны седую шевелюру.
– Феникс помнит меня лишь потому, что я уже навещала его в клетке. – Тень коснулась щеки Ника призрачной рукой, точно хотела излечить его незаживающую огненную язву, и заговорила: – Трудно будет тебя вернуть, брат. Пепельный провел обряд Зеркала, когда пленил тебя впервые.
Перед глазами Ника вдруг завертелись огоньки. Тело вспомнило огненную боль и бессилие, появившееся после. Обряд! Он уже пережил это однажды. А что было бы, если бы Пепельный успел и провел его во второй раз до конца?
– Вспомнил? – Тень оказалась так близко, что Нику даже показалось, что он видит глаза сестры цвета утреннего дождя, глядящие ему сейчас прямо в душу.
– Да. Но не все. Тогда что-то пошло не так! – Не в силах противиться желанию, он закрыл глаза и, возвращаясь в прошлое, заговорил: – Я очнулся в подземелье, где и провел много дней. А может, лет. Однажды он пришел ко мне. На его пальце я увидел кольцо… сияющее огнем. Он смеялся. Говорил, что все, кто мне дорог, умрут в его плену. Что он сделает из всех вас чудовищ, которые впоследствии сгорят, потому что он не может жить в этом мире без поддержки из чужих жизней. И он заберет жизнь каждого из вас. Потом он рассказал, что уже забрал жизни моих сестер. И что он ищет великую колдунью, которая подарит ему сына. Через него он завладеет всем миром… – Феникс отчаянно потер лицо, точно стирая паутину воспоминаний. – А потом… Я не знаю, что произошло потом. Дальше я помню только, как бегу по подземелью. Яркий свет… и звездное небо… А еще… я сжимаю его кольцо. Знаю, что не могу его надеть! Он ищет меня через него! Я отдаю кольцо. Зачем мне кольцо, если есть свобода?
Ник распахнул глаза, не в силах больше оставаться один на один со своим кошмаром.
– Если бы ты помнил, кто ты есть, ты бы не стал отдавать ЭТО кольцо первому встречному. – Нику показалось, что тень вздохнула, повела рукой над столом, и на чистой тарелке заблестели три серебряных ключа. – Это ключи от наших гробниц. Он не смог убить нас, но смог погрузить в сон, подобный смерти. Освободи!
– А где мне вас искать? – Ник не отводил взгляда от ключей.
– В верхнем саду, где ты любил играть. – Голос сестры стал едва слышным, будто дыхание ветра.
– Стой! А как вернуть ему память?! Ты так и не сказала! – очнулся Василий и попытался ухватить тень, но его руки прошли сквозь нее, точно сквозь дым, окончательно развеивая гостью.
Напоследок они услышали:
– Нужно воскресить мудрость, печаль и радость, вернуть силу и любовь… Тогда Феникс возродится…
Глава 13
– Василек, просыпайся! Уже страшно поздно – семь утра! – Бодрый голос Борьки ворвался, точно ураган, вспугнув мутный клубок снов. Я разлепила глаза, разглядывая нависший надо мной черный нос. – Вставааай! Царство божие проспишь!
– Да проснулась я уже! Проснулась! От твоих воплей даже мертвый проснется! Не голос, а труба! – Отпихнув морду коняги, я с хрустом потянулась и, выбравшись из теплой норки, села. Огляделась. – А где Афон?
– А он что-то с караванщиком обсуждает, пылеглот несчастный! – буркнул Борька, принимаясь за уничтожение моей «кроватки». Засунув голову под одеяло, он, пофыркивая, принялся шуршать соломой, не забывая при этом общаться. – А вообще, он велел мне разбудить тебя еще с час назад, когда подошел караван, но эти нехрусти сейчас трапезничать изволют, вот я и подумал, чего тебя зазря будить? Ты к тому же спала так сладко: похрапывала, почавкивала, постанывала, попер…
– Так, ну все! Достаточно подробностей! Как умею, так и сплю! – Я почувствовала, как начинают гореть уши. Шпион доморощенный! А то он не храпит и не… гм…
– Не, а правда! Что тебе снилось? Ты еще что-то говорила, – подлил масла в огонь жеребец. – Что-то такое нежное, томное… А может, не что, а кто тебе снился? А? Хозяйка? Ну скажи-скажи-скажи-и-и-и-и!
– Умолкни! – Я поднялась, отряхнулась, вычесывая из непослушных волос застрявшие соломинки. – И запомни, я сейчас колдунья необразованная, но дюже сильная! Сама не пойму, как из тебя шашлык получится!
– Во-во, сильная, но дурная! – согласился конь. – Толку от меня, как от шашлыка? Жесткий, невкусный. А тебе потом на своих двоих по жаре с набитым пузом чапать…
– Это ты сейчас к чему?! – Я коснулась живота. Ничего не изменилось. Нет тошноты, нет зверского аппетита. А может, все-таки Мафаня напутала? Да и монетке откуда знать? Тоже мне, тест серебряный! Правда, и женских дел уже с месяц как нет… Ну так на то есть оправдание: плохие погодные условия, нерегулярное питание, абы какой сон. Да еще нервы выдергивают каждый день! Точнее, то, что от них осталось!
– Хм… двусмысленно прозвучало, да? – хрюкнул с набитым ртом Борька, покосился на меня и снова принялся за завтрак.
К слову о завтраке.
Решив не размениваться на общение с этим обжорой, я решительно вышла из сенника и направилась к дому. Шагнув в дверь, я невольно остановилась на пороге, растерянно разглядывая гостей, сидевших на полу у гостеприимно накрытого дастархана. Попутно попыталась найти взглядом Афона или радушных хозяев.
– Ой… Здрасте! Доброе утро! Приятного аппетита!
Десять пар глаз уставились на меня как на девятое чудо света.
Меня спас Афон.
– Доброе утро, сестренка! Заходи, садись!
Я наконец-то нашла его вольготно расположившимся сразу за шторкой, в обнимку с прожаренной бараньей ногой, из которой торчала палка вертела.
– Вах, друг! Эта аппетитная красавица – твоя сестра?! – отмер один, и все загомонили на незнакомом языке, явно сыпля комплименты в мой адрес. – Как хорошо, что вы с ней не похожи!
– Боюсь тебя огорчить, мы похожи, только сам понимаешь, чтобы увидеть мой истинный облик, меня необходимо расколдовать! – Афон поднялся, завязал штору в узел, видимо, для лучшего обзора, и поманил меня к себе.
Старательно обходя караванщиков, я подошла и уселась рядом с ним на пол.
– Кушай, ханум. Кушай! – Мухамед на отлично исполнил роль заботливого хозяина. Не успела я устроиться на тонкой подушке, как возле меня оказались тарелка, наполненная пловом, и пиала с чем-то белым.
– Спасибо! – Я улыбнулась хозяину. Он кивнул и вышел на улицу.
Наконец гости перестали обращать на меня внимание и снова принялись за обсуждение каких-то важных тем. Я вдохнула идущий от плова аромат, и желудок согласно издал громкое «вау», поторапливая меня с завтраком.
Интересно, а чем его есть? Хозяин принес тарелку плова и ни одного столового прибора!
Я бы подумала, что таковой роскоши у них нет, если бы вчера сама лично не держала в руках ложку. Решив не сдаваться, поискала взглядом на дастархане ложку или вилку, но, не найдя даже гидайских палочек, отбросила приличия и принялась есть плов, как все, руками.
Вскоре мужчины наелись, напились, наговорились и по одному поспешили на улицу. Мы с Афоном остались в комнате одни.
– Как спалось, принцесса?
Его вопрос застал меня врасплох. Как спала?.. Да никак! Какие-то кошмары снились. Но сообщить я это ему не успела. Афон выудил из-за спины небольшой белый сверток и протянул мне.
– Мухамед просил передать тебе одежду. Караванщики чуть было не отказались брать нас с собой. Из-за тебя. Оказывается, в пустыне озорничают гули и особенно любят нападать на караван, если там девушка. Поэтому вот! Настоящие вещи мужчины-епиптянина.
