Трудно быть замполитом (СИ) - Бебель
— Дурак ты, Коллин… Плевал я и на Холм и на твоего отца. Проблема в том, что тебя не за нами послали, а в расход вывели.
Понятно почему Дюфор так легко настроил Холм против Хребта. Больжедор отнюдь не такой бесхитростный, как я полагал. Приютив «сиротинушку», оставшегося от мятежного регента, он конкретно так крошил батон на законность правления Холма. По сути, Коллин это человек, чье происхождение может бросить вызов самой герцогине. Если набрать армию побольше да сколотить заговоров похитрее, этого блондинчика вполне можно сунуть на трон.
И я бы не сказал, что потребуются прямо уж большая армия и супер заговоры. Так, по мелочи…
Никогда не поверю, что Больжедор об этом не думал. Как и Мюраты, которым он был верен.
Оказывается я все это время ходил в одной компании с тикающей бомбой…
— Подожди, ты говоришь…
— От тебя избавились. В Хребте ты нахрен больше не нужен. Наследник никогда не примет тебя обратно. Оттого он тебя и отослал, ты просто стал лишним. А Больжедор взял тебя к себе вовсе не из-за теплых отношений с твоим папашкой, а в надежде захватить власть…
Черт, а ведь я думал, все было наоборот. Вообще нихрена уже не понимаю… Гадюшник, какой же гадюшник весь этот их мир аристократии.
— Так это что же? — Серая похлопала глазами, переглядываясь с Пегги. — Мы зря здесь сидим⁈ Никаких монет, положения и наград⁈
Вслед за ее негодованием послышались далеки команды и ругань. Сквозь провалившуюся крышу склада доносились голоса. Выглянув на улицу, я испытал смешанное чувство гордости за свою проницательность и дрожь в коленках из-за нее же.
Возле единственного уцелевшего причала суетилось несколько плащей, выгоняя цепочку узников на мощеную набережную. Плащи провели живой поезд из связанных общей веревкой людей до самого причала, усадили на холодный камень, а сами принялись мастерить костер из щедро раскиданного повсюду мусора.
— Сигнал подают… — заговорил над ухом Коллин. — Проклятье, отдаю тебе должное, ты и впрямь оказался прав.
— И что с того⁈ — не успокаивалась Серая. — На кой-нам сдались какие оборванцы если за них не платят ни монеты? Уходим отсюда, пока не заметили!
Страх выступить против полудюжины вооруженных солдат почти заставил меня плюнуть на все и поискать другой способ отомстить Клеберу, но тут на набережную вышла толстая фигура в дорогом камзоле.
С такого расстояния не было видно золоченой бляшки с перекрещенной десницей, но лишние подбородки стюарда я узнаю и с километра.
— Замполит? — голос Пегги звучал как-то стыдливо. — Если мы уйдем, все эти люди, их ведь…
— План остается прежним. Сегодня никто ни на какую каторгу не поплывет.
Серина запротестовала:
— Но в этом больше нет смысла, мы не получим…
— Получим. — я ткнул в жирную фигурку, властно шествующую вдоль «поезда» из узников. — Это стюард барона. Если притащить его в Хребет и заставить рассказать про серебренные рудники, которые утаил Клебер…
Я обернулся к рыцарю:
— Ты ведь хочешь вернуться в Хребет?
Помедлив, он кивнул.
Вариантов схитрить и осуществить какой-то безумный план не оставалось. В этот раз в дело вступала старая-добрая резня.
Едва сигнальный костер задымил в небо, безмолвная набережная огласилась глухим топотом и звуком пронзаемой плоти. Клинок Коллина пробил ближайшего гвардейца насквозь повергая остальных в смятение.
Никто из плащей не ожидал, что в заброшенном складе кто-то мог их поджидать.
Послышались вопли, крики, приказы… Не имея возможности противостоять рыцарю в равном бою, охранявший стюарда боец хватился за арбалет. Оставляя Серину прятаться за стеной в одиночестве, я выскочил со склада, дабы успеть прежде, чем стрелок успеет взвести тетиву и положить болт.
Ибо рыцарь-рыцарем, а, но даже легкого ранения окажется достаточно. Пегги может сильна и крепка, но ее едва хватает чтобы прикрывать спину Коллина, одна она не справится.
Я был уже в шаге от стрелка, уже почти протаранил его, когда путь преградил стюард. Жирная и холеная туша — такой себе соперник даже по моим скромным меркам. Однако пока я уворачивался от спрятанного в его рукаве кинжала, пока бил в промежность и оставлял падать на влажную мостовую…
— Стоп, стоп мужик, не надо! — я поднял руки, глядя на направленный в меня арбалет. — Все нормально, слышишь, давай без экстрима, окей⁈
В страхе за свою жизнь я не нашел ничего лучшего, кроме как тянуть время, пока Коллин и Пегги разбирались с другими. К счастью, мужик отчего-то медлил, смотря на меня поверх самострела. Седая щетина, морщинистое лицо, болезненно бледный вид… Черт, так это же он!
— Мужик, я же тебя спас, верно⁈ Я сам тебя пырнул, я же тебя и… Тьфу, то есть забудь! Просто убери арбалет, я все объясню! И вообще, это мои арбалеты, я их покупал! Нельзя в меня из него…
— Ты у меня землю жрать будешь, сученок…
— Да погоди ты, я же…
— Замполит, назад!!!
Крик Пегги заставил вздрогнуть. Брюнетка наконец разделалась с соперником и сумела приблизиться, сжимая в руке трофейный шестопер. Оборачиваясь на нее, я обнаружил стюарда, чей кинжал метил мне прямо в спину.
Из-за его толстой туши брюнетка была слишком поглощена идеей о спасении никому не нужного лейтенанта и не могла видеть седого и его арбалет. Как он переводит прицел на более опасную цель. Как сжимает спусковую дугу.
Твою-то мать…
Глава 17
Горячая штучка
Пасмурное небо отражалось в холодных зеленых глазах. Тело Пегги покоилось в луже крови, на уровне груди виднелось алое пятно. Ее губы были неподвижны, но в моей голове звучал голос, повторяя раз за разом: «предатель».
— Я аптекарь, а не волшебница… — в сотый раз оправдывалась Серина, собирая раскиданные инструменты в кошель. — Не смей на меня так смотреть!
Она не решалась поднимать взгляда с земли, прячась за рутиной и протирая ножницы. Но дрожащий голос выдавал ее с головой.
— Ты сделала все что могла. Пробитое сердце уже не спасти.
— Сердце не задето, это все легкие, она захлебнулась собственной…
— Тебе показалось. Она умерла сразу, не мучаясь. Это сердце.
Брехня. Я слышал ее хрипы, видел, как она силилась вырвать болт из своей груди. Но разбивая арбалет о седую голову, вбивая его череп в мостовую, я пропустил момент, когда стало слишком поздно.
Серая наконец подняла голову, блестя влажными глазами.
— Уверен? Точно? Ты ведь не врешь?
— Не вру.
С большим трудом мне удалось не отводить взгляд. К счастью, на выручку пришел Коллин. А вернее, стюард, на котором он вымещал эмоции.
— Я все скажу, сир, только прекра…
Слова оборвались звериным воплем и приглушенным плачем. Уединившись со стюардом на складе, Коллин себя не сдерживал.
Убьет ведь, дурак… Впрочем, а почему бы и нет? Нахрен мне этот стюард нужен? Ах да, Хребет ведь…
Последний раз посмотрев на остывающее тело очередной девушки, имевшей несчастье завести со мной знакомство, я двинул на крики и плаксивые вопли. Срать я уже хотел и на Хребет, и на награды, и даже на месть. Но позволить Пегги погибнуть зазря я тоже не мог. Пусть ее смерть будет иметь хоть какой-то смысл.
Освобожденные узники собачились меж собой, деля содержимое карманов мертвых гвардейцев и решая, что делать с тем единственным, кто сдался. Кто предлагал перерезать глотку, кто утопить, а самые «добрые» — потребовать с семьи выкуп. В какой-то момент мне захотелось заново разжечь костер, дабы подать знак притаившейся за горизонтом галере, чтобы они забрали всех эти придурков.
И их ради этих людей Пегги пошла в бой? Ради них подставилась? Хотя, кого я обманываю, она погибла ради того, кто хуже всех них вместе взятых. Ради меня.
Заброшенный склад встречал всхлипами и высокой фигурой, нависающей над мешаниной синяков, что еще недавно была статным стюардом.
— Выйди покурить.
— Что⁈
Рыцарь обернулся, его глаза, красные от злобы, напугали бы и черта. Но я не дрогнул.
