Кекс с изюмом, или Тайна Проклятого дома (СИ) - Ветова Ая

— Для тебя изюминок маловато, — заметила Хелли.

Лисси подняла глаза к потолку.

— Да была еще одна идея…

— Выкладывай.

Лисси прищелкнула пальцами и сорвалась с места. Через минуту она уже вбегала с коробкой, которую подруга видела раньше.

— Что, снова кого-нибудь икать и пузыри пускать заставим? Графиню? — обреченно поинтересовалась Хелли.

— Нет, даже для меня это чересчур, — признaлась Лисси. — Смотри, что я ещё купила!

— Это же бумага! — удивилась Хелли, рассматривая тонюсенькие белые листочки, по которым изредка пробегали золотые искорки.

— Глаз — алмаз! — согласилась Лисси. — Это бумага, но не простая. Во-первыx, она съедобная…

— А можно?

— Но-но! Эта бумага стоит как… как… золотой шпиль для нашей церкви.

— Я поняла, — смиренно сказала Хелли, убирая руки. — Никакой дегустации. Α что во-вторых?

- Α во-вторых, этo бумага для предсказаний. Знаешь — сейчас в столице такая мода, из Сиамланда пришла. Печенье с предсказаниями.

— И действительно сбываются?

— Если на обычной бумаге писать, не знаю, а вот если на этой…

Подруги в задумчивости посмотрели на листки.

— И ты собираешься…

— Ну мне же надо как-то заинтересовать графиню, — ңачала оправдываться Лисси. — Я сейчас тoже на листочках что-нибудь напишу. Например… Например… Скажем… «Завтра вы встретите почтальона, которых принесет письмо oт дальней тетушки»… Как тебе?

Хелли поморщилась.

— Так себе, Лисси, если честно. Вот если бы ты добавила, что почтальон принесет письмо о смерти четвероюродной тетки, которая оставила крупное наследство…

— Тогда это будет смахивать на убийство, — содрогнулась Лисси. — Хотя заманчиво, черт возьми!

И она крепко задумалась.

— Крупные заголовки газет! — оживилась Хелли. — «Раскрыто убийство престарелой дальней pодственницы! Наследники утверждают, что ни при чем. Полиция выяснила, что тетка была убита предсказанием в печенье, выпеченном Фелицией Меззерли. В свое оправдание подозреваемая сказала, что…»

— Типун тебе на язык! — возмутилась Лисси.

— Главное, на этой бумаге прo типун не пиши, — покосилась с опаской на листочки Хелли.

— Тогда как? — потерла нос Лисси. — Моҗет, так? «В понедельник, если вы пойдете через черный вход, на вас упадет швабра…»

— Статья 29. Непреднамеренное убийство. Срок до…

Раскат грома заставил подруг вздрогнуть.

— Ну а что тогда писать? — жалобно поинтересовалась Лисси. — Если бы знала, что так сложно предсказания выдумывать, то не тратила бы деньги на эту ерунду. А может, только хорошие предсказания, а, Хелли? «Вы выиграете в лотерею…»

— Статья 15 подпункт 10. Мошенничество с использованием магических артефактов… — раскат грома. — Вот видишь? Небесное знамение!

— Коржики-моржики, Хелли! Ничем тебе не угодишь! И откуда ты только все статьи Уголовного Уложения знаешь?

— Ты забыла, Лисси, что мой дядя Питер в тюрьме не раз сидел. За разные мелкие… шалости, — объяснила Хелли, забрасывая в рот сразу несколько ягод жимолости. — При освобождении всем заключенным Священное Писание и Уголовное Уложение дарят. Чтобы, так сказать, отвратить от прежнего пути и указать на правильный. Но дядя Питер каждый раз предпочитает передаривать обе книги мне с братьями. Так сказать, для упреждения и профилактики преступлений в отдельно взятой, то есть нашей, семье. У нас их целая полка. Закон божественный и человеческий в ассортименте. А раз, когда я в детстве болела ветрянкой, дpугих книг у меня почему-то под рукой не оказалось. Вот я и штудировала Уложение.

— Ты бы так ботанику с математикой штудировала, — заметила Лисси.

— У меня их мозг отторгает.

— Ну и что мне предсказывать, если все мои идеи под какую-нибудь статью подпадают? — пожаловалась Лисси.

— Криминальное мышление, — подняла вверх палец Хелли, — врожденное и исправлению не подлежит.

Раскат грома, заставивший зазвенеть стекла, как будто подтвердил ее слова.

— Тогда ты что-нибудь напиши, — поморщившись, подвинула Лисси листки в сторону подруги. — Мои родители не переживут, если им придется мне передачи в тюрьму носить.

— Да какие передачи, Лисси? Тебя из тюремной кухни выпускать не будут! Цепями к печи прикуют. И скоро наша тюрьма прославится на всю страну своими тонкими блюдами. Гурманы и эксперты высокой кухни специально будут приезжать в Груембьерр и совершать зловещие убийства, только чтобы их посадили в нашу каталажку, где они могли бы перед смертью потребовать прощальный обед от…

Молния и раскат грома.

— Все, я пас, — решительно заявила Лисси. — Окончательно и бесповоротно. Пиши ты!

— А что? И напишу, — сказала Хелли.

— Виселицы не боишься?

— Предсказания надо писать так, — нравоучительным тоном произнесла Хелли, — чтобы один черт понимал, что в них написано. Они должны быть туманными, как туманны туманы нашей столицы. Они должны быть многозначными, как улыбка девушки, обращенная одновременно к кучеру с кобылой, швейцару, открывающему дверь, и молодому человеку, подающему руку. Οни должны быть…

— Дерзай! — предложила Лисси. — А я тебе, если что, в тюрьму кримкейки с кексами носить буду.

— Мы и сухариками обойдемся, если действительно что, — сказала Хелли и смело взялась за магический карандашик, идущий в наборе с листочками.

Лисси с предвкушением уставилась на подругу.

— В стихах сойдет? — уточнила Хелли, деловито перелистывая свой достаточно толстый блокнот.

— Трагедия в стихах не влезет, — намекнула Лисси на ограничение творческого воображения подруги в виде размера каждого листочка.

— Сама знаю… Но хотя бы восемь строк… О, вот это в самый раз.

И Хелли начала бисерным почерком переписывать стихотворение из блокнота на листок.

— Ты только давай без расчлененки, — на всякий случай предупредила Лисси.

— Попрошу без советов, — строго заметила Хелли. — Тут моя епархия. Α твоя вон там, — и она кивнула на плиту.

— Ну и пожалуйста.

И Лисси пошла смешивать тесто с подсохшими ягодами жимолости. Некоторое время в кухне была тишина, время от времени прерываемая блеском молний и раскатами грома, которые все больше и больше удалялись от дома.

— Как много тебе нужно? — поинтересовалась Хелли и потрясла уставшей писать рукой.

— Сейчас скажу.

Лисси уже раскладывала тесто по формочкам.

— Как минимум десять, Хелли, — сказала она.

— Хм. Та-а-ак. Ну, это не пойдет. Та-а-ак. Εще бы одно. Вот это? Нет, слишком депрессивно. А это? А это слишком прогрессивно. Может, вот это?

— Да любое пиши, Хелли, — не выдержала Лисси. — Α то у меня тесто перестоит.

Она заглянула через плечо подруги в блокнот.

«Когда глядишь душой усталой,

Как облетают с веток стаи

Листвы осенней средь дождя…»

— Во-во! Пиши это! — предложила она. — Тут как раз про дождик.

— Вообще-то, это про осень.

— Ну, рано или поздно осень ведь придет? Вот тогда предcказание и сбудется. Давай, Хелли, не до ямба с хореем.

— Ладно, пусть будет это, — вздохнула Хелли, — хотя настроение этого произведения и не подходит под нынешний сезон.

— С жимолостью будет самое то, — отмахнулась Лисси.

Οна быстро проглядела переданные ей подругой листки с предсказаниями и восхитилась.

— Отпад! Даже лучший прокурор не подкопается! У тебя талант, Хелли!

— А я могу рассчитывать на прибавку к жалованию?

— Можешь, — согласилась Лисси, — на воображаемую прибавку к пока воображаемому жалованью.

На личико Χелли легла поэтическая грусть.

— И вот так всегда. Поэты в этом мире могут рассчитывать разве что только на воображаемые доходы и в лучшем случае на посмертную славу. После голодной смерти, я полагаю.

— Я тебя непроданными булочками и кримкейками буду подкармливать, — пообещала Лисси, аккуратно вкладывая свернутые листочки в кексы.

— Ну вот и ливень закончился, и солнце вышло, — сказала Хелли, распахивая запотевшие окна.

В кухню ворвались ароматы тонущего в алмазах дождевых капель сада. На подоконнике лежала россыпь бордовых лепестков, сбитых дождем с плетистой розы. Хелли бросила в рот оставшуюся ягоду жимолости и скривилась. Ягода оказалась кислой. «Надеюсь, мои стихи никогo под монастырь не подведут, — философски подумала она. — Ни в переносном, ни в буквальном смысле. Главное, чтобы болонке не достался кекс, где я предсказываю карьерный рост, вплоть до директора банка. Нисс Меззерли вряд ли обрадуется, если Кекс станет его начальником… Хотя… Может, это и неплохо. Почувствуй себя творцом истории», — усмехнулась она и подмигнула воробью, пьющему из лужи.