История одного гоблина: Символ веры (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич

– Фиг знает, – честно сказал призрак-Антонио.

– У него и спросим, – ответил Алехандро, недобро усмехаясь.

[1] Ерихонка или ерихонская шапка - разновидность шлема, состоящая из стальной тульи с остроконечным верхом, плоским козырьком и скользящим наносником (прим.авт.)

Глава 20

Орки пришли незваными. Их злой бог надоумил безумного мага на Лумее открыть запечатанный портал, ведущий в иной мир, «полный богатств». Жаждущий славы первооткрывателя волшебник не подозревал, что по ту сторону открытого прохода между вселенными его поджидают сотни тысяч кровожадных тварей. Мага разорвали на части первым, а за его смертью по Лумее прокатилась волна орочьего нашествия, известная как «Кровавый потоп».

«Современные орки лишь отдаленно напоминают тех необузданных кочевых варваров, которые однажды наводнили королевства первичного мира. Зеленокожие гуманоиды нахватались у разумных рас всяких цивилизованных штучек вроде туалетной бумаги, ношения доспехов и скаллинга, который они переняли у эльфов, приспособив игру в кегли к своим условиям. В целом первобытная дикость и ярость покинули умы этих антропоморфов уже после первых поражений, поставив их перед сложным выбором: воевать со всеми остальными дальше или договариваться и мирно сосуществовать в новом мире.

Большая часть племен остепенилась, осела и стала промышлять мирными делами: разбоем, работорговлей, кражей скота, похищениями с целью получения выкупа и тому подобными шалостями. Часть оседлых орков даже стала наниматься к людям в армии, чему феодалы немало обрадовались, ведь берут зеленокожие за свои услуги недорого, свирепостью в бою отличаются необыкновенной, а выплескивают ее в основном на врагов, если свои под ногами не путаются.

Со временем от этих наемников у человеческих женщин стали рождаться дети, так что нынче полуорком сложно кого-нибудь удивить. Разумеется, у бедных женщин, ставших жертвами обстоятельств и военных действий, никто не спрашивает, хотят ли они ребенка от орка, но это уже совсем другая история. Орки полукровок в свои общины обычно не принимают и презирают, держа их за второй сорт, тогда как гоблинов и людей почитают за сорт третий, а остальные расы считают бракованными. Известные исключения скорее подтверждают общее правило. Если полукровке и удается занять достойное место в племени, то только благодаря уму и умению колдовать, поскольку чистокровные орки к магии почти не способны.

Не все, однако, ушли с тропы войны. Сохранились отдельные племена, обосновавшиеся по большей части в горных районах. Они регулярно устраивают набеги на цивилизованные города и поселения, оставляя после себя только выжженную землю, руины и горы из черепов поверженных врагов. Откуда в них берется эта страсть к разрушению, не могут понять даже их более смирные сородичи. Воинственные орки обычно крупнее своих собратьев, нравы и обычаи у них более жестокие, а их умелые батыры почитаются в общине наравне с богами».

Гарб свернул рукопись «О происхождении видов. Часть первая: орки», подписанную сэром Чериальдом Д’Арвином, любезно предоставленную для изучения коллегой шаманом и сладко потянулся.

– Ну, как? – поинтересовался его мнением молодой полуорк.

Издали парнишку можно было бы спутать с человеком. Для орка он не вышел ростом и размерами. Не было у него и характерной для зеленокожих бочкообразной груди, но некоторые внешние признаки сразу выдавали смешанную кровь. Слишком большая голова с вытянутой вперед челюстью, короткая шея, выступающий широкий нос и мощные надбровные дуги не оставляли в этом сомнений.

Зато одежду юноша предпочитал вполне человеческую: белую шелковую рубашку, свободные холщовые штаны и сандалии на шерстяной носок. Венчала этот наряд серая шерстяная накидка свободного кроя. За все время чтения он не проронил ни слова, внимательно следя за реакцией читателя.

– Достойно, Рэкс, – выразил одобрение ловец духов. – Только не пойму, зачем тебе это понадобилось. Хочешь, чтобы тебя убили свои же собратья?

– Ну, – смутился полуорк. – Ради науки я готов пойти на жертвы. К тому же убить меня побоятся. Я все-таки шаман и могу наложить проклятье перед смертью, а вот изгнать завсегда смогут. За ними не заржавеет. Хотя, они и читать-то не умеют. Откуда им знать, что я тут пишу?

– Я и сам в некотором роде ученый и почти понимаю тебя, – осторожно поддержал порыв историка гоблин. – Но все-таки, уверен ли ты, что твоя работа будет по достоинству оценена и принята? Как мне кажется, те же эльфы и гномы вряд ли станут восторженно отзываться о научном трактате, который симпатизирует их врагам.

– У каждого творения всегда находились пристрастные критики, но история нас рассудит. И потом, Академия в Льонасе уже прислала мне приглашение для выступления с докладом, – высокопарно произнес Рэкс.

– Да, твое выступление произведет фурор, – не без иронии ляпнул Гарб, подумав, что даже появление полуорка в городе обеспечит последнему изрядную долю внимания со стороны эльфийской общественности и особенно стражи.

Полуорк почему-то обиделся до слез, и гоблин принялся утешать гостеприимного хозяина отдельной пещеры со всеми удобствами. Внутрь заглянула подозрительно довольная морда Каввеля, а через долю секунды показался и весь минотавр.

– Все, ребятки, даю на сборы ровно пятнадцать минут, – заявил он, кладя конец невнятным причитаниям и сдавленным всхлипам. – Я договорился с Аггрхом – скоро выступаем на Алвар.

Поведению орочьего шамана он ничуть не удивился, успев привыкнуть к нему за неделю пребывания в лазарете, по совместительству оказавшимся обиталищем полукровки. Первое знакомство минотавра с рыдающим шаманом состоялось, когда Каввель пришел в себя.

– Приветик, меня зовут Рэкс! – радостно известил очнувшегося минотавра шаман. – Я твой лечащий врач.

– Рэкс? – посмаковал имя во рту Каввель, у которого раскалывалась голова и было крайне поганое настроение. – Гномы так собачек называют.

– А у людей так называют королей! – переходя на фальцет, заявил полуорк и расплакался.

С тех пор он регулярно закатывал истерики, которые минотавр вскоре научился игнорировать. Орки же старались не тревожить своего шамана по пустякам, обращаясь к нему только в самых безнадежных случаях, когда без магии или совета духов было не обойтись. Стоило только Рэксу начать всхлипывать и приговаривать, что его никто не ценит и не понимает, как могучих и грозных батыров словно ветром сдувало.

Орки обычно ненавидят любые проявления слабости, но тут терпели изо всех сил. Этому вскоре нашлось объяснение. В один из дней какой-то замешкавшийся проситель на секунду дольше положенного остался в поле зрения плачущего шамана. Рыдания перешли в утробный рев, от Рэкса отделилось туманное облако и, быстро ускоряясь, понеслось за улепетывающим беднягой. Судя по крикам и шипению, оно настигло беглеца всего в нескольких футах от выхода. Спустя пару минут он вполз обратно в пещеру, и полуорк спешно принялся смазывать ожоги, которыми облако щедро наградило незадачливого посетителя.

– Я не специально, это случайно получилось! – лепетал встревоженный шаман.

Обожженная рожа орка только исказилась гримасой боли, когда зеленокожий попытался вяло улыбнуться и сказать, что он сам виноват, прогневив духов. Тем временем кто-то уже гоготал за стенкой, пересказывая в сотый раз, как под горячую руку плаксы попал очередной неудачник.

Странный шаман был для племени чем-то вроде талисмана. Его любили несмотря на очевидную слабость, уважали за скрытую в нем силу и побаивались непредсказуемых ее проявлений.

Каввель уже успел освоиться в роли военного вождя племени. Обязанности политического руководства возложил на себя Аггрх как самый сильный и умный из местных. Этот факт попытался оспорить только Бутлур, но быстро получил доказательства своей неправоты в виде синяка под глазом и смирился.

На плечи военного вождя легло тяжкое бремя организации похода. При этом минотавр, не зная ни орочьего языка, ни обычаев племени, старался не вляпаться в какой-нибудь конфуз. До сих пор ему активно помогал Рэкс, и Каввель великодушно прощал полуорку периодические жалобы на все и вся. Последний со своей стороны несмотря на кажущуюся бесполезность очень многое сделал, чтобы облегчить новому предводителю вхождение во власть.