Дарья Ковальская - Быть бардом непросто
Камин разожжен, над ним в котелке булькает похлебка. Недовольный Аид сидит на матрасе и хмуро на меня смотрит.
Вытираю нос и подталкиваю Рей к огню. Ребенок садится на другой матрас и довольно вытягивает к камину озябшие ноги.
– Гулял.
– Оно и заметно. На тебе нет ни одной сухой нитки.
– Боишься, что помру от воспаления легких?
Улыбаюсь, но светлый и бровью не ведет в ответ. Сидит злой и явно хочет сказать мне все, что он обо мне думает. Странно… я полагал, что он не вернется.
– Почему ты вернулся?
– Не понял? Я здесь, кажется, живу. Более того, именно я снял эту халупу.
– Я думал, что ты не вернешься. Я же тебя едва не убил.
– Чуть-чуть не считается. Держи.
Ловлю, не глядя, брошенный в мою сторону мешочек. Внутри что-то звякает. Деньги? Так и есть. Пять золотых.
– Ты кого-то убил? Или просто ограбил?
А вот теперь он зол по-настоящему. Это читается в его глазах.
– Знаешь, я все больше понимаю, почему мой народ ненавидит твой.
– Интересно. Поделишься?
– Ну если судить по тебе – вы все моральные уроды.
Улыбаюсь, обнажаю клыки и сжимаю рукоять меча. Сейчас мы подеремся. Главное – не убить его случайно.
Но эльф, как ни странно, встает, подходит к котелку и начинает разливать свою бурду по тарелкам.
– Чего застыл? Сейчас будем есть. Небось опять весь день не ел и Рей не кормил.
Девочка принимает из его рук тарелку и осторожно принюхивается. Потом слышится тихое подвывание, – ребенок не ждет, когда остынет, и ест прямо так, обжигая небо.
Фыркнув, отворачиваюсь. Но желудок так громко при этом урчит… что и дальше стоять у стены с гордым видом просто глупо.
– Садись! – рявкает светлый.
Подхожу и сажусь рядом с Рей, гляжу на приятеля возмущенно.
– И чего ты ко мне привязался?
– На! – В руки суют горячую тарелку, а в зубы – ложку. Как раз между острых клыков.
– Уй.
– Ешь. Я нашел хорошую работу. Платят – ты видел как. Потому и не ночевал.
Глотаю густое варево, едва не облизываю ложку, кошусь на Аида. У него очень уставший вид. Под глазами залегли тени. Он когда спал-то в последний раз?
– И кем?
– Что – кем?
– Кем работаешь?
– А тебе и впрямь интересно или просто так спросил?
Фыркаю и сую в рот очередную порцию супа. Вкусно.
– Охрана. Одного местного богатея. Ему льстит, что в охране есть светлый эльф.
С трудом глотаю, гляжу на огонь и обдумываю услышанное. Светлые никогда не нанимаются в охрану. Гордость не позволяет. Не работают они ни в корчме, ни на рынке… да и нигде, пожалуй. Их лес, Вечный лес, дает столько, что, продав даже сотую часть, можно озолотиться. И он пошел? Забыв про гордость и свой род? Я… не могу понять зачем. Ведь не ради меня.
– Уходи оттуда.
– Это еще почему? – хмурится Аид. Он ложится, осторожно вытягивает ноги.
– Бросай своего богатея.
Золотистая бровь изящно выгибается дугой.
– А что мы будем есть?
– Я завтра пойду и заработаю.
– Как? Тебя нигде не берут бардом, а драться ты не хочешь.
– Напишем и развесим объявления. Я могу петь. И я – темный эльф. Если нужно спеть на свадьбе, пире, дне рожденья… да даже серенады под окном! Я все могу.
– Уверен? – Он закрывает глаза, поскольку не в силах держать их открытыми. В мое плечо что-то утыкается, повернувшись, смотрю на Рей, которая пересела к нам и прижалась ко мне.
– Уверен. Спи.
Глава 7
Самым сложным оказывается раздобыть бумагу. Типография закрыта на время проведения торгов, так что там дежурит всего одна девушка, которая не желает ни разговаривать, ни даже просто открывать дверь.
– Мадам! Я ненадолго! – прыгаю под дверью, как дурак, пытаясь заглянуть хотя бы в щелочку.
– Нет!
– Но мне бумага нужна!
– Закрыто!
– Да вы хоть посмотрите! Я – эльф!
– Мне все равно! Хоть эльф, хоть дриада, хоть русалка. Закрыто!
Во зараза. Беспомощно смотрю на смеющегося неподалеку Аида.
– Помочь не хочешь?
– А зачем? Ты и так неплохо справляешься, еще пара реплик – и она твоя навеки.
Вспоминаю, как утром легкомысленно пообещал очаровать всех, кто будет на нашем пути, и добыть все, что требуется лично. Рей стоит неподалеку и тоже с интересом за мной наблюдает.
– Я могу открыть.
– Э-э-э… не надо, Рей. Я все же попробую сам.
На фиг разрушать дверь, а то и все здание целиком?
Ребенок пожимает плечами и плотнее закутывается в плед. Эльф пытался утром переодеть ее в сухое, но девчонка вцепилась в этот плед, как утопающий в проплываюшего мимо пловца. Так что… отнять не вышло.
– Кхм. – Осторожно стучу снова.
– Что?!
Блин. И чего так орать? Словно я монстр какой-то.
– Мы заплатим!
– Закрыто!
– Один золотой.
И тишина… Напряженно сжимаю кулаки и смотрю. Ветер треплет чуть отросшие волосы, когти постукивают по деревянной двери. Еще через секунду она широко распахивается, и на пороге появляется девушка с противным голосом и довольно своеобразной внешностью. В принципе… она выглядит совсем как человек. Белые, словно седые, волосы опускаются на плечи, хрупкая невысокая фигурка, упрямый взгляд и поджатые губы. Единственное отличие – зрачки. Они у нее вертикальные. Не очень заметно, но именно такие мелочи иногда и спасают жизнь.
– Оборотень?
Она вздрагивает и удивленно на меня смотрит.
– Твои глаза. Не человеческие.
– А ты что-то имеешь против оборотней? – упирает руки в бока и вызывающе на меня смотрит.
Мягко улыбаюсь, сощурив глаза и опираясь рукой о косяк. Ага. Румянец. Я точно знаю, что неотразим вблизи.
– Ну что ты. Оборотни гораздо интереснее людей.
Ее глаза расширяются, румянец пропадает.
– Правда? – спрашивает недоверчиво.
– Конечно. Кто именно?
– Кошка.
– Интересно. Пустишь?
Девчонка косится на стоящих за моей спиной эльфа и девочку. Рей зло щурится, подходит ближе, обнимает меня за руку.
– Ну… ладно. Заходите. Раз уж решили платить золотом.
Оглядываюсь на эльфа и вопросительно поднимаю бровь. Ну? Как я? Раз обещал, так сделаю! Эльф только вздыхает и входит в типографию следом за мной.
Внутри пыльно и сумрачно. Печатный станок – в единственном экземпляре – стоит у противоположной стены, замерев, словно огромный камень, позабытый в доме. Говорят, их делают гномы, они же устанавливают и чинят. С интересом изучаю ряды клавиш, на каждой из которых изображены какая-нибудь буква, иероглиф или картинка. Клавиши, кажется, можно менять. По крайней мере, часть из них вынута и разложена рядом с машиной на небольшом куске светлой ткани.
– Чинишь?
Девушка подходит к клавишам и рывком накрывает их краем тряпицы.
– Не твое дело.
– Ясно. Бумага есть?
Она кивает и уходит в глубь помещения, теряется между столами и ящиками. Слышится грохот, и в воздух поднимается новая порция пыли.
– Помочь?
– Нет! Сама справлюсь.
Пожимаю плечами и сажусь на край одного из столов… Рей тут же садится рядом, так и не отцепившись от моей руки. На девушку-оборотня она смотрит с крайним неодобрением. Светлый с большим интересом изучает печатную машину, склоняется над агрегатом и едва касается вытертых до блеска каменных клавиш тонкими пальцами.
– Поразительно… Люди вообще поразительные существа. То, что можно рассказать им, обязательно нужно написать и раздать всем.
– И что в этом такого? Их новостные листки довольно интересны. Там и объявления о поиске работы можно писать. О, кстати! Эй ты. Оборотень.
Ряд ящиков в углу шевелится и рушится. Спрыгиваю со стола и подхожу к куче. Сунув руки в карманы, с интересом наблюдаю за копошащейся среди груды бумаг девчонкой.
– Я не оборотень!
Злобный взгляд и выпущенные когти говорят об обратном.
Протягиваю руку и улыбаюсь:
– Не злись. Я просто хотел спросить: может, ты напечатаешь пару объявлений о поиске работы? А мы их расклеим по всему городу.
Руку отталкивают, она предпочитает встать сама. Пожав плечами, отхожу на шаг назад. Я не навязываюсь.
– Я же сказала, что мы закрыты.
– Знаешь, если ты хочешь заработать золотой – лучше тебе согласиться. Я не собираюсь платить такие деньги всего лишь за стопку бумаги. Пусть даже и чистой. – Эльф все еще стоит у печатной машинки, но смотрит прямо на нее. И голос у него далеко не такой дружелюбный, как всего пару минут назад.
– Вот еще. Помогать темному. Тем более что он пообещал золотой за бумагу!
Чешу затылок и смущенно усмехаюсь.
– Да я… и не отказываюсь. Только деньги у него. – И нагло тыкаю пальцем в сторону светлого, вновь склонившегося над агрегатом и пытающегося нажать одну из клавиш.
– Что?!
На секунду кажется, что она меня убьет.
Но нет! Все обходится… Девчонка, которую, кстати, зовут Кэт, соглашается. Она раскапывает и зажигает пару толстых свечей, втаскивает с улицы заряжавшиеся кристаллы и вешает их в небольшие сетки под потолком. Помещение наполняет пусть и не слишком яркий, но свет. Теперь можно разглядеть рисунки на всех клавишах, чем я и занимаюсь, пока эльф пытается сочинить текст объявления. Девчонка записывает, сидя на одном из ящиков и сжимая в пальцах перо какой-то птицы.
