Требуется приспешник (СИ) - Альшер Лилия
— Странно. В этот раз он ведет себя иначе, — она покрутила рукой, прислушиваясь к себе. Браслет смотрелся восхитительно на белой коже и превосходно шел к платью. На этом сверхъестественные эффекты заканчивались. — Может, в прошлый раз я просто сильно истощила Силы? Не знаю. В прошлый раз я была уверена, что щелчком пальцев подниму Соренское кладбище, а вторым упокою вместе с половиной Талвеллы.
Морион нависал над столом на вытянутых руках задумчивой глыбой. Он внимательно следил за ней и браслетом. Изучал. Подался вперед.
— Попробуйте расстегнуть. Нажмите двумя пальцами сбоку от камня.
Лорейн послушно обхватила камень и сжала. Браслет не поддался на провокации. Подкормить магией чародейку он был не против, а вот признать ее хозяйкой — нет, это другое.
Морион без слов потянулся и забрал своенравный артефакт.
— Попробуйте любой другой, — он отложил браслет, и рукой указал на открытые шкатулки. — Для чистоты эксперимента берите сама.
Лорейн несмело остановила ладонь над сокровищами. Нельзя женщине давать такой выбор. Глаза же разбегутся, в кучу не соберешь.
Морион женщиной не был, как они давно выяснили, так что расценил ее замешательство иначе.
— Не укусят. Я ведь позволяю.
Лорейн потерла пальцы и взяла маленький перстень с овальным рубином в плоской фигурной оправе.
— Отличный выбор. У вас с моей матерью вкус одинаковый не только на конфеты.
— Выбираем лучшее, — горделиво поддразнила она.
Большевато на ее пальцы, но точно лучше, чем сразу влезать в колье размером с накладной воротник. Хотя, Морион бы оценил ее королевский размах. Представив, как бы вздернулась его бровь, Лорейн скользнула пальцем в объятия металла.
Рубин ожил, внутри, скованный гранями, разгорелся магический огонь. Металл сжался на коже, подстраиваясь под размер. Магия потекла под кожу. Ровный, стабильный ручеек.
Морион оттолкнулся от стола и помрачнел.
— Снимите, — тихо попросил он.
Лорейн без усилий стянула кольцо с пальца, и оно вновь превратилось в простое украшение. Ну вот. У нее точно есть какой-то злодейский прапрапрадедушка в позабытых предках с фамилией, которой так удобно ругаться. Но раз уж Морионы нынче в дефиците, а артефакт чувствует смутное родство...
— Что ж, Морион, кажется, вам придется поделиться наследством, — хмыкнула Лорейн, но улыбаться почему-то не хотелось.
Он стоял за спиной, сунув руки в карманы. Лорейн больше чувствовала его, не видела.
— Проклятая стерва! — вдруг холодно выплюнул он, и Лорейн испуганно вздрогнула и повернулась.
На красивом лице, чть тронутом теплым загаром, ходили желваки. Воздух от соприкосновения с его телом задрожал маревом от магии, исходящей от него. Лорейн не видела за ресницами его глаз, но поставила бы шкатулку с новообретенными родовыми ценностями, что они черны, как золото на ложементе.
Лорейн никогда не парализовывал страх, она либо бросалась в бой, либо убегала (чаще от сторожей Академии и разбуженных ненароком упырей, что почти одно и то же), но сейчас ее пригвоздило ужасом к столу. Она бы сама влезла в шкатулку и захлопнула крышку, пока он не отойдет. Хотя быо стола.
— Морион? — проронила она. От адреналина щипало в носу.
Едва не дрожа от ярости, он медленно поднял руки и прикрыл ладонями лицо.
Лорейн с облегчением осознала, что нежные эпитеты относились не к ней. Дышать сразу стало легче. Появился шанс пожить еще. Тогда какой вампир еще укусил в задницу?
Лорейн посмотрела на артефакты.
Морион бесшумно шагнул к столу и бессильно опустился на край, чуть наклоняясь вперед. Напряженное и хищное выражение не уходило, он все так же фонил темной магией, что голова болеть начинала от давления.
Хорошо. Хорошо. Что не так? Что могло пойти не так?
И она поняла.
Ее окатило то ли жаром, то ли холодом.
Лорейн взяла браслет.
— Морион. Морион! — она сжала его предплечье и тряхнула. — Даррен!
Он соизволил повернуться. Она впитывала каждую напряженную черту, выдававшую, что мысленно он уже выслеживает добычу и собирается ее растерзать.
— Даррен, — прошептала она, возвращая его к себе, в эту реальность, полную жутких совпадений и тайн, — почему я смогла снять кольцо?
— Очевидно, потому что она умерла. Его хозяйка.
Лорейн порывисто шагнула ближе и крепко обняла его. Прижимая или прижимаясь — какая разница? Он поглаживал ее спину пальцами рассеянно, как гладят кошку или ребенка, мыслями находясь слишком далеко. А Лорейн, уютно уложив щеку на его плечо, обтянутое строгим пиджаком, согревалась в надежных объятиях и смотрела на раскрытые шкатулки.
Вирджиллия Морион, проклятая стерва, была жива.
***
Глава 10. Яблоньки и яблочки
«Женщина — одновременно и яблоко, и змея» (Г.Гейне) — Мне жаль, — проронила Лорейн через целую вечность. Или через мгновение, кто разберет, когда все происходит так быстро?
Ее ночная миграция с подушкой стала каким-то далеким прошлым. Счастливым, беззаботным (если не считать страха быть загрызенной в собственной постели, но кого уже волнуют такие мелочи) и далеким.
Но некоторые тайны не хочется раскрывать.
Ой, да кого она обманывает? Хочется. Иначе можно умереть от любопытства. Да и докопаться до правды нужно. Как бы ни было жутко.
Лорейн вздохнула, и коварный парфюм Мориона окутал соблазнительным успокаивающим облаком. Не удержавшись, вдохнула снова, поглубже, растворяясь в идеально подобранных нотах.
От мерзкой коварной тетки Даррена мысли скользнули к самому Даррену. Она вдруг с кристальной ясностью осознала, что обнимает его. Прямо сейчас. Без пальто, не цепляясь за него на бегу. Вот так запросто чувствует под ладонями ту спину, к которой так грезилось прикоснуться много раз.
Лорейн нервно хихикнула: Морион там весь поглощен яростью и местью, а она бесстыже ощупывает его. Что он там говорил о запретных удовольствиях? Она крала этот момент у самой жизни. Впитывала с закрытыми глазами. И обмирала от восторга и ужаса быть пойманной.
Его пальцы запутались в ее волосах, прихваченных сегодня заколкой на затылке. Перламутровая заколка не обладала вредным характером артефактов и расстегнулась с мягким щелчком. Пальцы мага скользнули в гладкие волосы, и Лорейн буквально утонула в колючих мурашках.
Он повернулся к ее ушку и тихо-тихо прошептал:
— Раз уж вы все равно меня лапаете, почешите между лопатками.
Лорейн расхохоталась и гибко отпрянула, оставляя ладони лежать на его плечах. Он прикусил губу, чтобы не смеяться. Темные кудри чуть растрепались, так и тянуло взъерошить их сильнее. И, ах, этот блестящий темный взгляд!
Она, значит, переживает, что он там страдает от невозможности срочно уничтожить всех врагов, а он вовсю веселится над ней. Типичный злодей.
— Все демоны Бездны по вашу душу, Морион, у вас просто талант портить романтичный момент.
— Ну бросьте. Мне еще учиться и учиться, даже у слуг это выходит куда лучше.
Она склонила голову набок:
— Думаю, сейчас у нас есть немного времени до ужина. Конечно, если не подадут почту или какого-нибудь гуся, то есть гостя.
Морион привлек Лорейн к себе. Его руки тоже оставались на ее спине, на талии, и он плавно вернул ее к своей груди. Он до сих пор расслабленно полусидел на столе, и они сравнялись в росте. Острая неловкость уколола от того, как близко их лица. Лорейн отвела глаза. Внимание цеплялось за какие-то дурацкие детали. Что змеиные серебряные пуговицы упираются в живот. Что шерстяное платье настолько тонкое, что горячие руки обжигают через ткань. И что в груди ноюще тянет, когда смотришь на губы, замершие в полуулыбке так близко.
Его пальцы медленно, перебирающе, двигались по ее позвонкам вверх, заставляя прижаться плотнее. С каждым шагом чутких подушечек их губы сближались. Один. Два. Три... И когда оставался буквально миллиметр, буквально одно случайное движение до фатального касания, он остановился.
