Домино 2 (СИ) - Катиш Иван
Мы помолчали. Я подумал, что эту траву надо свозить к Илье и прогнать ее через анализатор, вдруг из нее получится добыть что-то хорошее.
Через некоторое время раздался шорох крыльев: возвращался Драк. Он приземлился, принял человеческий облик и сказал:
— Вы будете смеяться, когда увидите, что выросло у нас во дворе.
Мы мрачно уставились на него. Я живо вообразил снежный холм посреди двора с саблезубым кроликом на вершине. Видимо, Драк понял по нашим лицам, что каждый представил себе нечто ужасное, и захохотал:
— Да не, вы все не то подумали. Поехали уже, сами увидите.
Глава 15
Мы молча осматривали огромный фиолетовый топиар, который вальяжно расположился перед нашим домом. Очередное расширение Домино наш двор почти не затронуло за исключением появления вот этой штуки.
— А? Хоть кто-нибудь из вас мог представить себе такое? — с довольным видом спрашивал Драк, как будто лично вырастил этот сложно подстриженный куст.
Мы дружно замотали головами.
— Это то, что я думаю? — Котий с подозрением обнюхивал топиар. Потом уперся лапами в плотный бок растительной конструкции и попытался прощупать ее. — Да вроде на самом деле куст.
— Уфф, что ты думаешь? — спросил я, высаживая камень на боковую сторону топиара.
Уфф вырастил себе еще пару лап и забрался на самый верх. Посидел там, подумал и вернулся:
— Похоже и впрямь куст. Но с какой-то скрытой внутренней силой. Сейчас он спит. И ему здесь нравится.
— Котий, а ты заметил, как этот шедевр похож на тебя? — веселился Драк. — Ты, когда спишь, ровно так выглядишь.
— Да ладно, — фыркнул Котий. — Это уж, скорее, бегемот.
— Кот-бегемот! — не унимался Драк.
— В любом случае, — Котий оставил топиар в покое и двинулся к дому. — Вещь симпатичная, сделанная с большим вкусом. Домино умеет удивить.
— А она может быть опасной? — с некоторым напряжением спросил Георгий.
— Мы тут все опасные, — выдал ему дежурный ответ Драк.
Что безусловно было правдой. Ну, подумаешь, еще одна опасная вещь, зато красивая!
— А его надо будет стричь? — озаботился я. — Вроде топиары требуют ухода. Есть среди нас садовники?
— Ну уж нет, — отмахнулся Драк. — Сам пришел, пусть сам и растет как хочет. Надеюсь, он не займет весь двор, а то куда же мы машины будем ставить.
— Мне кажется, он это понимает, — задумчиво проговорил Уфф.
— Очаровательно, — развеселился Котий. — То есть он знает, что если захочет нам насолить, надо занять весь двор.
— Ну наверное, — предположил Уфф.
— Будем надеяться на лучшее! — жизнерадостно предложил Котий. — Что эту штуку не надо стричь и что она сама знает, как ей расположиться в пространстве.
Ну а что еще делать? Садовников среди нас не было ни одного. Даже начинающего.
***
Ночью я, как и собирался, занялся бляшками с бантием, поскольку на утро рассчитывать было нельзя. Однако мне до смерти не хотелось производить еще и сами бляшки, тем более, что от базового материала ничего не требовалось. Подошло бы буквально что угодно. Хоть монета. А, кстати, монета!
На Домино было мало бумажных денег и монет, мне кажется, наши лидеры заказали их специально, чтобы гости их растаскивали на сувениры. А прямую функцию они почти не выполняли. Монеты вообще изначально планировались как жетоны для покупки интерактивных открыток в автомате на входе в Управление, но открытки кончились, новых не завезли, а монеты остались. У нас на кухне стояла банка с такими монетами, вот в эту-то банку я и залез. Надеюсь, у нас не предусмотрено никаких штрафов за издевательство над национальной валютой, как на Митре. Завтра у Котия спрошу. Ну а если что, использую все в нашей пещере, никто не узнает.
Все наши уже спали, никто ничего не рассказывал, не носился по дому, бодрствовали только мы с верным Уффом. Я пришел на кухню налить себе чаю и выглянул в окно. Топиар стоял на прежнем месте и переливался под светом из окна. Хотя бы не скачет по окрестностям, и то хорошо. Еще я подумал, что надо бы выяснить, не появились ли еще такие же штуки в других местах. Иначе мы рискуем стать местной достопримечательностью, а забор ставить не хотелось бы.
Что-то я отвлекся. А ведь собирался плавить иглы, а не в окно смотреть. Я вернулся в мастерскую, установил горелку и приступил. Прошло полчаса, иглы сегодня плавиться не очень хотели. Рядом завозился Уфф, кажется, ему стало скучно:
— Марк, скажи, а как вышло, что ты не закончил учебу в университете?
— Да я и не начинал, — проговорил я задумчиво.
— Это необычно.
— Учитывая биографии моих родителей? Ну да. Там довольно глупо получилось. Моя школа потеряла лицензию на проведение экзаменов примерно за месяц до сдачи. Можно было перенести документы в другую, можно было подать заявление на досрочную сдачу, она не привязана к школе. А у меня только что умер отец, и я как-то растерялся. А потом примчалась мама. Пять лет ей не было до нас дела, а тут вдруг приехала. И я разозлился. Заявил ей, что обойдусь безо всяких университетов. И вышел с одним аттестатом, без конверсионных экзаменов.
— И обошелся.
— Да. Хотя еще года три назад это не казалось таким хорошим вариантом. Но сейчас это уже не важно.
— А что мама?
— А что ей будет? Умчалась обратно, исследования сами себя не проведут. Я посылаю ей открытку на Новый год. И она мне тоже. Все норм, если вдуматься.
— А что бы сказал на это отец?
— Если б он был жив? Сейчас уже ничего, я думаю, он был бы доволен. Приехал бы в гости, распивал бы пиво с Котием и обсуждал с Драком зависимость убойной силы от диаметра шаров. У него были тогда идеи, что она развивается нелинейно. Впрочем серьезно он этим никогда не занимался. А тогда он сказал бы позвонить Баруху. Это друг его, мастер всякого схематоза.
— Это в честь него ты своего крокодила назвал? — уточнил Уфф.
— Ну да. Сейчас собираюсь ему написать, но, думаю, обидится ведь, если узнает. Или нет. Никогда не знаешь. Отец, кстати, звал его Бар. Так что разница все-таки есть.
— Может, тебе надо было проявить больше упорства? — осторожно спросил Уфф.
— О, да. Я с тобой совершенно согласен. Вообще я всегда согласен с советами, которым не собираюсь следовать даже в теории. Они кажутся идеальными. И, главное, безопасными лично для меня, — усмехнулся я.
Уфф помолчал и продолжил:
— Не жалеешь?
— Да о чем? Я понимаю, если б мне было с чем сравнивать: вот одна жизнь, вот другая, эта вроде получше. Но она всего одна. Вот куда бы я точно не попал, если б поступил, это на побережье — в питомник лемуринов. Я там год проработал. И это был лучший год! Не считая Домино, конечно.
— Лемурины?
Лемурины были редкой и совершенно очаровательной разновидностью полосатых тюленей. Им не повезло, что их способность делиться с человеком энергией и решительностью была открыта слишком рано, когда люди еще не научились беречь полезных ближних. Да и вообще что-либо беречь. На Тривии они сохранились чудом, потому что никто не знал, что они могут жить и северных морях, а вот Меркатор и Спарта извели своих еще лет сто назад.
Лемуринов любили забирать из моря и держать в домашних бассейнах. Перед значимыми магическими событиями пообщаться с лемуринами подходила не то что вся семья, а зачастую весь местный гарнизон. И лемурины делились, делились, делились. Эффект невозможно было не заметить. Потом пара умирала и ловили следующую. И как-то пропустили тот момент, когда однажды ловить стало некого, слишком многим они были нужны. Попробовали разводить в неволе, но ничего не вышло. Лемурины были решительно против: играть, общаться — пожалуйста. Но не размножаться.
— Ну так вот, только у нас они остались. Постоянно на побережье не оставляют никого, даже профессоров, разве что смены у них подлиннее. Я ездил на год, а профессорам разрешено жить целых пять. Но потом — будь добр, назад. Желающих слишком много.
