Тата Орлова - Анастасия. Дело для нежной барышни
– Анастасия! – рыкнул Соул.
Маркони воспользовался моментом и передвинул к себе отчеты экспертов. Перевернул тот лист, что лежал сверху, с выводом о моей устойчивости к использованным против меня ядам. Под ним находился другой, как раз с синей полосой по правому краю.
– Она имеет полное право высказать свое мнение, – смягчил реакцию Фариха граф Паррей. – Покушались как-никак именно на нее.
– Благодарю вас, – мило улыбнулась я, скосив взгляд на то, что весьма заинтересованно читал Маркони. – Так в чем же дело? Почему не сотрудники графа Джакса?
– Ответ, что я больше доверяю собственному сыну, вас устроит? – Паррей был сама искренность.
– Нет, – с усмешкой протянула я. – И не потому, что я ему не доверяю.
– К сожалению, иного у меня нет, – развел руками граф. Поднялся: – На этом я считаю свою миссию завершенной.
Он вышел из кабинета в полной тишине.
Грустное предзнаменование…
– Так надо, Настя, – поднял на меня взгляд Фарих.
Бодрым и жизнерадостным он даже не выглядел.
– Я понимаю, – вздохнула я. – Могу идти работать?
– Я на тебя рассчитываю, – обращаясь не ко мне, а к Маркони, дал разрешение Соул.
Ничего другого я и не ожидала.
– Сначала ко мне, – прихватив со стола папку, встал из-за стола старший следователь.
Я повторила последнюю часть его маневра, успев до того, как покинула кабинет, еще раз оглянуться на Фариха. Тот уже стоял у окна, плечи опущены…
Оказаться на его месте я бы точно не хотела. С одной стороны, его чувства к матушке, с другой – необходимость.
Жалеть не собиралась, этот – справится.
– Напугана? – спросил Маркони, когда за нами закрылась дверь кабинета Соула.
– Не знаю, – пожала я плечами, бросив взгляд на стол Шаеса.
Стопка чистых листов бумаги, кристалл для копирования, стаканчик с карандашами, чернильница, чернильная ручка… довольно дорогая вещь, да и все еще редкость.
– Поздно доходит? – сбил меня с мысли Маркони. В его голосе мне послышались угрожающие нотки.
Я не ошиблась…
– Анастасия, – схватил он меня за плечо, разворачивая к себе, – ты понимаешь, что пока тебя спасала только случайность?!
Я – понимала. И не только это.
– Практика показывает, что как ни прячь подзащитного, единственно действенным способом его спасти является розыск тех, кто желает ему смерти. В моем случае этот вариант пока что затруднителен. Не зная причин…
– И кто кого должен учить? – недовольно качнул головой Маркони, но меня отпустил. – Идем ко мне, поговорим… о причинах.
Я вновь посмотрела на Шаеса, тот подмигнул и поднял вверх большой палец… Из комнаты отдыха опять доносились приглушенные звуки, словно там кто-то разговаривал шепотом.
Пока шли по коридорам да поднимались по лестницам, я вновь ловила на себе взгляды. Сочувственных не было, решительные, что добавляло уверенности.
– Лой, приготовь нашей гостье чай, – попросил он своего эксперта, когда мы вошли в его кабинет. – А ты – располагайся, – подавая мне папку, показал он на свободный стол.
Сам, прихватив кувшин с водой, направился к окну… поливать стоявшие там цветы.
– И не смотри так, – не оглянувшись, фыркнул он, – их посадила моя жена.
– А я разве что-то говорю? – сдержав улыбку, направилась я в указанном направлении. – Говорят, ты не разрешаешь ей посещать светские мероприятия? – открыв папку и отложив в сторону уже знакомый отчет, спросила я.
Месть и ничего кроме мести.
– Хочешь позлить? – довольно миролюбиво полюбопытствовал Маркони, продолжая поливать. Делал это аккуратно, низко опустив кувшин и медленно поводя им вдоль краев горшков.
– Ни в коей мере, – заверила я его, возвращаясь к выводам экспертов.
Понятно, что это были результаты лишь самых первых экспертиз – основное стоило ожидать не раньше, чем после обеда, но хоть что-то.
Пробы почвы, воздуха, листьев и цветов с кустарника, рядом с которым стояла скамейка. Изменения магического фона. Анализ остатков колючки. Исследование кафтана князя…
– И почему я ему совершенно не верю? – переворачивая очередной лист, на котором не было ничего, что мне не было бы уже известно, проворчала я.
Кивнула Лою, который как раз в этот момент поставил передо мной глиняную кружку, над которой заманчиво курился ароматный парок.
– Ты о князе? – уточнил Маркони. Кувшин он держал за изогнутую ручку, перевернув дном вверх.
Набухшая на горлышке капля скользнула вниз, плюхнулась на пол…
Взгляд цеплялся за мелочи, словно именно в них пытаясь найти подсказку.
– О нем, – вздохнула я. – Экспертиза подтверждает наличие в исследуемом кафтане плотного плетения велдарского шелка. На внешней стороне отчетливые многочисленные следы от тонких острых предметов и точечные вкрапления частично нейтрализованного яда, – процитировала я один из выводов.
– Он рисковал, – заметил вскользь Лой, устраиваясь за своим столом. Те бумаги, которые я уже просмотрела, забрал с собой. – Ух ты! – воскликнул спустя секунду. – Устойчивость к ядам.
– Откуда – можешь не спрашивать, – нахмурилась я.
Мне бы вернуть сгоревшую в лихорадке память, но… это было нереально. Матушка уже пробовала, когда искала сведения о моих родителях. Несколько магов разных уровней, и… ничего. Все воспоминания начинались с того момента, как я открыла глаза и увидела перед собой ее лицо. До этого – темнота, словно я родилась лишь в это мгновение.
– Я и не спрашиваю, – добродушно улыбнулся он, – но добавить могу. – Лой смотрел на меня со снисходительностью взрослого и умудренного к несмышленышу.
Возмущаться я не стала. Пятнадцать лет разницы в нашем деле значили очень много.
– И? – поторопила я его.
Маркони не только поддержал меня взглядом, но веско так опустился на стул рядом со столом. Кувшин продолжал держать в руке.
Лой, прищурившись, посмотрел на нас, качнул головой, словно откликаясь на собственные мысли, и начал:
– Яды пятнистой и черной лягушки относят к группе императорских.
– Потому что такие действенные?
– Потому что одно время ими очень успешно травили императоров и султанов, – хохотнул он. Вот только в глазах веселья заметно не было. – В те времена магами эти яды не определялись, да и лекари по симптомам опаздывали, так что мёрли от них, и очень часто. Пока не научились вырабатывать к ним устойчивость. Теперь все дети императорского и близких к ним родов обязательно проходят через эту процедуру.
– Хочешь сказать…
Испугаться я не успела.
– Не обязательно, – успокоил меня Лой. – Готовят четыре смеси с разной дозировкой в них. Шесть приемов каждые двенадцать часов. Первая – самая слабая, через десять минут дают противоядие. Вторая – сильнее, но противоядие дают уже через пятнадцать минут. После последней… – Он замолчал, предлагая додумать самим.
Я и додумала… Стало страшно.
– А что с «не обязательно»? – уточнил Маркони, опередив меня.
– Вот это самое интересное! – Лой приподнял указательный палец, делая акцент на своих словах. – Прежде чем применить яд на собственном отпрыске, смесь давали другому ребенку. Подбирали того же пола, возраста и здоровья. Если тот выживал…
Он опять не закончил, но тут было понятно и без дальнейших объяснений.
– И много тех, кто владеет секретом смеси ядов? – Маркони больше интересовала конкретика.
– Единицы, – утешил его Лой. – И даже их имена являются секретом.
– Еще бы князя проверить, – протянула я задумчиво.
– Не позволят, – восприняв мои слова серьезно, качнул головой Маркони. – Но об Анастасии он не знал, это точно.
– Где это написано? – Я тут же демонстративно встряхнула оставшимися у меня отчетами. – Не вижу. И то, что он бросился меня спасать…
– Это написано вот здесь. – Маркони вытащил из внутреннего кармана колета еще один лист.
Плотная бумага с водяными знаками, сверху рисунок из четырех колец, оплетенных плющом, – символ ведомства графа Паррея. В руки мне не дал, зачитал сам:
– Для нейтрализации яда был использован неизвестный порошок. Из-за малого количества материала определить состав не удалось.
Вот теперь мне действительно стало страшно… Откуда взялась уверенность, что Северов знал о моей устойчивости к ядам, сказать трудно, но она была… До этого мгновения.
Я резко встала, подошла к окну… День был ярким, наполненным светом, звуками, красками…
– Тебе дважды повезло, – Маркони поднялся следом за мной и теперь стоял за спиной, – в третий раз этого может не случиться. И тогда для многих твоя смерть станет болью, неузнаваемо изменив жизнь. – Он вздохнул… тронул меня за плечо: – Помни об этом, когда тебя в очередной раз потянет на безрассудство.
Ответить мне не дал Кармир, ворвавшийся в кабинет с довольным криком:
– Я знал, где тебя искать!
Так было даже лучше… не пришлось лгать…
– Значит, граф Стоун, – протянул Кармир, глядя на меня. Равнодушно.
