Карты, золото, меч (СИ) - Попов Илья В.

— Что за люди пошли, простых шуток не понимают! Только бы дверьми перед носом хлопать...

— Вы кто? — буркнул Ивейн, не выпуская из рук кочергу.

— Меня зовут Гилберт. Курьерская служба города Распутья, — ответил старик, зарывшись рукой почти по локоть.

Услыхав эти слова, Ивейн недоверчиво хмыкнул. Он бы не сильно удивился, если бы тот назвал себя бродягой, фокусником, странствующим торговцем или даже монахом (тем более, хламида незнакомца весьма походила на костюм святых братьев). Но меньше всего этот пожилой господин напоминал человека, чья работа состоит в быстрой доставке посланий и грузов из одного города в другой. Да и кто бы мог написать им письмо? Если у Ивейна и его брата Артура где-то и остались родственники, то они и знать не знали о существовании друг друга. Не успел Ивейн как следует поразмыслить над этим вопросом, как его гость торжественно вытащил из кармана изрядно помятый конверт, прокашлялся и произнес:

— Письмо господину Артуру Смиту, от…

Тут он замолк и придирчиво оглядел с ног до головы стоящего перед ним Ивейна. Видимо, он остался не слишком доволен увиденным, так как, почесав бороду, он протянул:

— Ты ведь Артур, не так ли?

— Я его младший брат. Артур сейчас в отъезде, — ответил Ивейн и протянул руку за конвертом, однако его гость и не думал с ним расставаться.

— Извини, но в качестве получателя указан только Артур.

— Можете отдать письмо мне, а я передам его Артуру, как только он вернется, — с вымученной улыбкой произнес Ивейн, надеясь, что этот чокнутый отдаст ему послание и наконец-то уйдет восвояси, оставив его в покое. Между прочим, помимо расчетов в планах Ивейна на сегодняшний вечер значился ужин.

— Ну, уж нет, — продолжил упрямиться старик. — Письмо я обязан передать лично в руки тому, кто должен его получить. За это мне и платят. Хорошим я был бы работничком, если бы разбазаривал послания каждому встречному.

Ивейн тяжело вздохнул и с тоской подумал о том, что, похоже, сегодняшний ужин плавно превращается в очень ранний завтрак — и это в лучшем случае.

— Как я уже сказал, Артур сейчас в отъезде, — попытался вразумить старика Ивейн. — И я не знаю, сколько придется его ждать. Он может приехать сегодня, а может и вовсе — через несколько дней.

— Значит, я подожду его прибытия, — отрезал курьер и скрестил руки на груди. — Если придется, я буду ждать господина Артура и несколько дней, и несколько недель и…

— В этом нет нужды! — послышался зычный голос. — Артур перед вами, друг мой.

Старик оглянулся, и через его плечо Ивейн увидал своего старшего брата, слезающего с лошади. На самом деле, если поставить Артура и Ивейна рядом, мало кто сможет найти у них родственные связи, даже если очень сильно постарается. Конечно, не зная об этом заранее. Ростом Артур был примерно на полголовы выше Ивейна (при этом, что сам Ивейн во время учебы в университете занимал далеко не последнее место в шеренге на уроках гимнастики), однако в отличие от младшего брата, плечи его едва ли не рвали куртку, а руки напоминали два бревна. Приглаживая короткие волосы и улыбаясь во весь рот, Артур подошел к дверям и сделал приветственный поклон.

— Ивейн, братишка, что же ты держишь гостя на пороге? Это немного не гостеприимно.

Наконец, увидев перед собой именно того, кого нужно, донельзя довольный старик протянул Артуру конверт и, поправив шляпу, важно произнес:

— Курьерская служба города Распутья, меня зовут Гилберт. Вам письмо от канцлера Распутья господина Гридера.

— Благодарю, — Артур спрятал конверт в карман, даже не открыв его, а после хлопнул старика и брата по плечу. — Рад видеть тебя, Ив! Что нового? Хотя, глупый вопрос — что тут может поменяться. Ну, ладно, что же мы стоим на пороге, будто какие-то безродные бродяги! Быть может, господин Гилберт, вы присоединитесь к нашему скромному ужину?

Старика не надо было долго уговаривать, и он благосклонно принял предложение разделить с Ивейном и Артуром их трапезу. Чуть позже, отужинав, они втроем сидели за столом, на котором Ивейн не так давно воевал с цифрами, и вели неспешные беседы. Как ни странно, Гилберт, несмотря на изматывающую жару, наотрез отказался избавиться от балахона и шляпы, хоть Артур и предлагал ему сменить необъятную хламиду на легкое белье, сославшись на то, что он уже привык носить свой наряд при любой погоде.

Артур разгонял скуку рассказами о своей службе, а когда он замолкал, знамя рассказчика с радостью подхватывал Гилберт, да с таким рвением, что, в конце концов, Ивейна уже порядком разморило от его болтовни и кисловатого вина. Когда Гилберт ненадолго отвлекся, увлекшись забивкой трубки, Ивейн, улучив момент передышки, напомнил брату про письмо, которое тот так и не открыл. Вспомнив про послание из Распутья, тот хлопнул себя по лбу и достал из-за пазухи смятый конверт.

— Ну, что ж, посмотрим, что хочет от нас канцлер, — произнес Артур, сорвал восковую печать и погрузился в чтение. Закончив, он нахмурился.

— Что там написано? — с любопытством спросил Ивейн.

— Наш двоюродный дядя Вильгельм погиб, — ответил Артур, протягивая ему письмо.

— Примите мои искренние соболезнования, — покачал головой Гилберт.

Ивейн неплохо помнил их двоюродного дядю, хотя и видел его в последний раз много лет назад, еще до того, как поступил в университет. Вильгельм был невысоким толстячком с одутловатым лицом, вечной щетиной на солидных щеках и бегающими глазками. Дядя постоянно занимал у своего кузена — то есть их отца — деньги на открытие какого-нибудь очередного выгодного дельца, которое, как он обещал, обязательно его озолотит, но в итоге спускал все до последнего гроша на карты, кости и выпивку. В конце концов, когда отцу Ивейна и Артура надоело кормиться постоянными обещаниями своего нерадивого двоюродного братца, тот ненавязчиво выпроводил Вильгельма вон из дома, услыхав об очередной просьбе дать взаймы, и с тех пор от него не было ни единой весточки.

Конечно, смерть кого бы то ни было это весьма и весьма печальное событие, но, если честно, это известие не сильно подкосило Ивейна. Тем более, и сам Вильгельм тоже не особо интересовался судьбой своих племянников. Во всяком случае, в те редкие моменты, когда дядя вдруг решал поздороваться с Ивейном, он называл его то Игейном, то Иверном. Забрав письмо у Артура, Ивейн пробежался глазами по аккуратному почерку.

«Уважаемый господин Смит!

С прискорбием вынужден сообщить вам пренеприятную новость — ваш двоюродный дядя Вильгельм трагически скончался. Так как вы и ваш младший брат Ивейн являетесь единственными родственниками усопшего, причем упомянутыми в официальном завещании, просим вас как можно быстрее прибыть в город Распутье для вступления в наследство.

С уважением.

Канцлер Распутья Р. Гридер и представитель главного банка Распутья М. Роббер».

Под двумя замысловатыми подписями стоял круглый оттиск, на котором была изображена раскрытая ладонь с мешочком монет. Ивейн недоверчиво хмыкнул и потер переносицу. Наследство? У Вильгельма никогда не было за душой ничего кроме пары золотых, да и те, как правило, благополучно проигрывались. Монеты звенели в его карманах разве что тогда, когда он занимал их у своего двоюродного брата — и довольно скоро они оседали у хозяина ближайшего игорного дома или паба. Быть может, их дядя действительно сумел взяться за ум и добиться успеха? Трудно было в это поверить, но чего только не бывает. Тем более, в Распутье.

Ивейн никогда не бывал в Распутье (честно сказать, после того, как они купили этот постоялый двор, он вообще ни разу не выезжал за его пределы), но многое слышал об этом городе. Когда он учился в университете, один из его сокурсников — сын крупного торговца — прибыл как раз оттуда. Он в красках описывал Распутье как крупнейший и красивейший торговый город во всей Скордской Республике. Хотя нет, во всем мире! Кого там только нельзя было встретить: молчаливые и суровые норсы везли на рынки меха, рыбу и древесину из пород, растущих лишь на севере — твердых, будто сталь. Из Маширикской Империи вереницами шли торговые караваны, доверху груженные тончайшей тканью, пряностями, расшитыми золотом коврами и другими причудливыми богатствами южных земель. Гномы представляли под восхищенные взгляды свое оружие из знаменитой не затупляющейся стали, секрет изготовления которой они хранили многие века, и великолепные украшения с искусно ограненными драгоценными камнями, а еще... Мысли Ивейна прервал бас Артура.