Светлана Багдерина - Бояре: подземная одиссея
— Эй, эй, эй!!!.. Стойте!!! Вы куда?!..
— Точила искать, — вежливо пояснил ему артельщик. — Лопата ить — струмент тонкий, ее чем попало точить — только портить.
— Ее точить — особые точила нужны, — авторитетно подняв к небу желтый от табака указательный палец, заявил жилистый.
— Или у тебя лопат — целая лавка? — ехидно поинтересовался рыжебородый.
— Н-нет… — растеряно признался Надысь. — А сколько вам времени надо, чтобы нужные точила найти?
— Н-ну… не так много…
— Хорошо.
— …не больше часа.
— ЧТО???!!!
— Так ить не каждое подойдет, — извиняясь, развел руками Данила. — Тут ить от металла зависит…
— И от зерна…
— И от закалки…
— И от отпуска…
— И от допуска…
— И от посадки…
— И от сортности…
— И от балльности…
У капрала голова пошла кругом.
— Ну, если так…
— Да, боярин. Только так. Что мы, врать, что ли, будем, — обиженно надулся артельщик.
— НУ ТАК ЧЕГО ВЫ ТОГДА СТОИТЕ???!!! Ищите свои точила БЫСТРО!!! И НЕ ПЕРЕПУТАЙТЕ!!!..
Мужиков как ветром сдуло.
Через два часа, повозив, пока не надоело, кто бруском, кто напильником, а кто наждачной шкуркой по своей лопате, с довольным видом резво принялись они за работу, радостно приговаривая, как славно им работается остро наточенным инструментом.
Убаюканный их речитативом, капрал присел под помостом, навалился на опору и закрыл глаза.
Он еще не догадывался, что остро наточенным инструментом мужикам будет славно работаться еще ровно десять минут.
В начале одиннадцатой Данила, с сожалением прищелкнув языком, опустил лопату и позвал Надыся:
— Эй, боярин!
— Чего еще? — обуреваемый тревожными предчувствиями, подскочил капрал, пребольно ударившись спросонья о настил.
Предчувствия его не обманули.
— Грунт твердый пошел, — ткнул артельщик лопатой себе под ноги.
— И что?
— Лопата плохо входит.
— И что? — упорствовал в непонимании капрал.
— Дык… Это… Смазать бы надо…
— Лопату?.. Смазать?..
— Обязательно, — озабочено кивнул Данила.
— Без этого — никак! — поддержала его артель.
— Грунт, понимаешь, твердый…
— Глинистый…
— Каменистый…
— Ой, угробим струмент, боярин!..
— Угробим — как пить дать!..
— Винтом пойдет!
— Выбросишь!..
— Десять минут!!! — прорычал Надысь и яростно зыркнул на шарахнувшихся от него артельщиков.
— Полчаса, не меньше… — виновато пожимая плечами, попросил Данила.
— Пять минут!!!
— Так ить не идет струмент…
— Земля — как камень…
— Сам попробуй, боярин, покопай-ка!
— Так ить опять скоро точить придется…
— Сэкономишь минуту — потеряешь полдня!..
— СМАЗЫВАЙТЕ!!!
Через пятнадцать минут после начала работы смазанными лопатами мужики ушли на обед.
После обеда — на перекур, чтоб лопаты прогрелись.
Через двадцать минут после перекура — шлифовать черенки.
Через десять минут после шлифовки черенков — шкурить плечики лопат, чтоб ноги не соскальзывали от смазки.
После ошкуривания — снова на перекур, чтоб почва осела.
Через двадцать три с половиной минуты после перекура — менять расшатавшиеся гвозди.
Через пять минут…
Несчастному, запутанному капралу начало казаться, что ничего в мире более сложного, чем выкопать лопатой яму, нет, не было, и вряд ли когда-нибудь еще будет придумано.
Через пять минут, без предупреждения, мягко ступая синими с серебряным шитьем яловыми сапожками по раскуроченной брусчатке, к нему подошел Чернослов.
— Это что? — раздалось над головой Надыся знакомое злобное шипение, чуть не отправившее его без пересадки из сна простого в сон вечный. — Что это, по-твоему, я спрашиваю?
— Так точно! Никак нет! Не могу знать! — оттарабанил капрал, вскакивая и раздирая на ходу измученные очи.
— Не могу знать? — сладким ядом сочился ему в уши шепот колдуна. — Не могу знать? А чем ты тогда тут занимаешься, а?
— Работы идут полным ходом!
— И это ты называешь «полным ходом»?!.. — шепот сорвался на визг. — Это ты называешь — «идут»?!..
— Так точно! Никак нет! Не могу…
— Идиот!!!.. Кретин!!!.. Дебил!!!..
Град ударов обрушился на застывшего по стойке «смирно» Надыся.
Мужики, привлеченные нежданным развлечением, прекратили работу и как бы невзначай всей артелью подтянулись к месту разбора полетов.
— Да ты у меня сам сейчас лопату в руки возьмешь, мерзавец! Пошел прочь! Ты разжалован!!!..
— Это вы, боярин, зря так, — степенно выступил вперед Данила. — Он за нами хорошо присматривал, всё работать заставлял, ни спуску не давал, ни роздыху.
— Эт верно, — подтвердил белобрысый парень. — Чистый зверь, ваш солдатик.
— Ох, суро-ов, — закивали мужики.
— Работать?! — Чернослов снова перешел на шипение, как испаряющий последнюю эмаль чайник. — Это вы называете — «работать»?!..
— Так ить тяжелые работы-то, боярин, — развел руками мужик в синей рубахе.
— А еще крепеж надо будет делать!
— Тоже ить не три минуты!
— И материал нонче дорогущий!
— За такую непосильную работы прибавить бы надо, хозяин, — с прозрачным, как слеза артельщика, намеком пошуршал пальцами о палец Данила.
— Ах, вот оно что?.. — глаза колдуна склеились в две едва различимые щелочки. — Так выслушайте теперь меня. К лешему крепеж! Или к завтрашнему дню здесь будет яма, какую мне надо, или ваши могилы! ПОНЯТНО???!!!
Землекопы шарахнулись, но не отступили.
— Так ить, ежели как попало копать, без крепежа, стенки потом осыпаться могут! — протянул к Чернослову руку Данила в попытке образумить недалекого заказчика.
— Осыпаться?.. — по бескровному перекошенному злобой лицу колдуна скользнула змеей улыбка, и он едва слышно пробормотал себе под нос: — Хм… Осыпаться… А что… Это даже забавно…
И снова повысил голос:
— Не вашего ума дело! Вы меня слышали?
— Слышали, боярин, — склонились мужики.
— Вы меня поняли? — угрожающе склонил он голову набок.
— Поняли, боярин…
— Приступайте, — удовлетворенно кивнул он. — Надысь, будешь ворон считать — шкуру спущу!
— Так точно!.. Никак нет! Не могу…
— Дурак… — презрительно скривился колдун, повернулся и быстро зашагал прочь.
Капрал, проводив взглядом спину удаляющегося начальства, обернулся на мужиков и оглядел их с озадачившей даже его самого смесью ненависти, удивления и благодарности.
— Ну, чего вылупились! — замахнулся он на них пикой. — Работайте, работайте! Слышали, что сказало его величество? Вам что, жить надоело? Так это он мигом!..
— Ну, если вы вопрос ставите таким образом… — развели руками мужики. — Тогда, пожалуй, можно и начать работать.
К вечеру была вырыта яма десять на десять метров и глубиной семь.
Капрал заглянул в нее, посветив себе факелом, и удовлетворенно кивнул головой:
— На сегодня хватит. Вылазьте.
— Сейчас, сейчас, боярин, — отозвался Данила. — Только земельку притопчем…
— …чтоб не слежалась…
— Ну, давайте…
Голова капрала скрылась из виду.
Артельщики переглянулись, не сговариваясь, положили лопаты и быстро присыпали их сверху толстым слоем рыхлой земли.
«Ночью вернемся и заберем, чего добру пропадать», — была одна, ровно пришедшая под гипнозом мысль, — «А завтра хоть трава не расти. Шибко надо им будет — еще выдадут».
— Ну, мужички, пошабашили — и по домам, — степенно и громко, чтобы было слышно наверху, объявил артельщик.
— И то дело…
И народ с чувством выполненного долга потянулся к лестницам, а капрал — докладывать Чернослову лично, как тот и велел.
Выслушав доклад, колдун отпустил Надыся, не сказав ни слова, и сразу после этого кликнул Ништяка.
— Яма практически готова, — странно улыбаясь, сообщил он лейтенанту. — Переводите пленных.
— Разрешить им закончить ужин, или…
— Пусть поужинают, — кривовато усмехнувшись, разрешил колдун. — В последний раз.
— Мы что, их в этой яме?.. — Ништяк живописно захрипел и чиркнул себя большим пальцем по горлу.
— Нет… Да… Не сразу… — похлопал его по руке Чернослов. — Пока просто перестаньте кормить. Посетителям тоже не разрешайте. Вокруг выставьте охрану.
— Чтоб не сбежали? — уточнил лейтенант.
— Чтоб никто не провалился, — фыркнул маг.
Лейтенант откозырял и ушел, а Чернослов достал свой устроитель, снова полюбовался благородным блеском и оригинальной фактурой крокодильей кожи обложки, золотом пера и тонкой работой чернильницы, и бережно вычеркнул еще один пункт плана: «3 октября. 17:45. Начало ужасного и показательного конца местной элиты (кроме царской семьи, оставить на попозже)».
Естественно, глубокие мрачные подземелья были проверены временем и надежны, как бабкина печь, но где в этом артистизм, где полет фантазии, где урок мирному населению? Какое от них удовольствие, наконец? Конечно, Костей с ним бы не согласился и, попадись он его недоброму величеству в споре под горячую руку, он сам бы рисковал закончить свои дни в каком-нибудь глубоком и мрачном подземелье, но здесь и сейчас Костея не было. Он сам был царем, хоть и на несколько дней, и в кои-то веки мог делать что хотел, и как хотел. В конце концов, что толку от власти, если ты не можешь поступать так, как вдруг захочется твоей левой пятке?
